Пиратские войны - Николай Прокудин

— Нахлебники! Полный порядок! Скотина цела, только голодная. На наше счастье, не заметили ее вражины. Повезло нам, ребята!

— В этот раз повезло — отбились, но ведь дикари могут вернуться, и их будет намного больше! Вероятнее всего, так и случится, — выразил озабоченность Сергей. — Забьют на мясо и свиней, и нас самих!

Ротмистр посмотрел на Строганова и покачал головой.

— Это вряд ли. Представляете, граф, как огромен Тихий океан и насколько мал этот клочок земли! Нам просто страшно не повезло, что дикари наткнулись на остров. Удивляюсь я, как можно плавать в открытом море без карты и навигационных приборов. У них даже компаса нет! Ну, шныряли по морю, ну, наткнулись на кусочек земли, повоевали, пограбили и удрали. Теперь даже если захотят вернуться, то будут кружить поблизости от нашей скалы месяцами. Возможно, этой ночью их привлек огонек костра, возможно, случайно прибило течением. Одному Богу ведомо, как они тут очутились! За все последние прожитые здесь годы никто не приплывал, а в этом году прорвало, словно островок оказался на столбовой дороге. Сперва вы появились, потом дикари. Осталось только явиться хозяевам клада! Вот тогда и узнаем, почем фунт лиха. Эх, Ипполит, Ипполит! Лучше бы ты промолчал и не каркал!..

— Дядя Ипполит! А вдруг рядом земля, заселенная туземцами, а ты просто об этом не подозревал, да и им некогда было посетить твои владения. Теперь они навестили нас и, я уверен, захотят еще разок попробовать поживиться добычей. Да и владения эти, возможно, никакие не твои. Просто ты годами пользовался без спросу территорией, принадлежащей туземцам, и не оплачивал аренду! — ехидно пошутил Строганов.

— Я тебе сейчас покажу незаконно! Это моя земля! — рассвирепел старый ротмистр. — Живо выселю с острова, будешь жить в лодке!

— Ну ладно, не шуми, дед! Давай проверим, сохранилось ли наше имущество в цейхгаузе! — миролюбиво предложил Серж.

Цейхгаузом Степанов называл небольшую пещерку, вход в которую скрывали пальмовая роща и заросли молодого бамбука. Там лежали личные вещи Строганова и его товарищей: сумка с гранатометом, одежда, посуда. Старик хранил в пещерке сундуки с книгами и тряпьем, шкуры животных, посуду. И этот склад оказался нетронутым. Оставалось только проверить пещеру с сокровищами.

Друзья наведались и туда. А ну как в пещере укрылся каннибал? По счастью, воображаемого затаившегося туземца они так и не нашли, прошлись по всем галереям и ходам сообщения и убедились в том, что нигде не ступала нога дикаря. Островитяне добрались и до сокровищницы. Драгоценности лежали, как и прежде, нетронутые, надежно укрытые от посторонних глаз. Пожалуй, этим побрякушкам аборигены обрадовались бы куда меньше, чем мясу. Вряд ли они знали им цену.

Не удержались европейцы и от соблазна лишний раз посмотреть на содержимое сундуков и ларцов. Сергей поддел шпагой какое-то ювелирное изделие и достал его из сундука. Это была корона. Мастер-ювелир изящно оплел круто изогнутую роскошную коралловую ветвь бусами из крупного и мелкого жемчуга. Килограмм жемчуга — целое состояние! Но что она стоит теперь, эта штуковина, на необитаемом острове? Тьфу, ничего! Бесполезная кучка блестящих шариков. Только красота по-прежнему радовала глаз.

— Хватит таращиться на мое достояние! — сердито проворчал ротмистр. -Нечего разевать роток на чужое добро!

— Дядя Ипполит! Зачем тебе это серебро и золото? Куда ты с ним в Океании?

— Хоть ты и граф, а балбес! Конечно, чего тебе переживать, имея титул, мануфактуры, заводы, рудники и поместья.

— Я уже пояснял, что поместья не мои, — попытался напомнить Серж.

— Не твои! — буркнул насупившийся ротмистр Степанов. — Сегодня гол как сокол, а завтра получишь наследство и будешь обеспечен на всю оставшуюся жизнь! А мне надо на пропитание чем-то зарабатывать. Деревенька нужна, дорогой мой! Какой я помещик без поместья?

— Я разве сказал что-нибудь против? Я никогда не возьму без твоего согласия даже самую маленькую серебряную монетку! — попробовал успокоить рассердившегося старого вояку Сергей.

Ипполит, продолжая хмуриться, собрал с земли горсть золотых монет, снял с головы Строганова корону и положил ее на место, в открытый сундук. После он захлопнул крышку и многозначительно повесил на нее огромный замок.

— Мое состояние! — произнес с любовью ротмистр, с нежностью поглаживая бока окованного медью сундука. — Это откуп за помилование и плата за деревеньки где-нибудь под Тамбовом! Буду жить там, где чернозем жирный, словно масло, где хлеба и картошка родятся из года в год и неурожайных лет не бывает вовсе. В этом сундуке лежит моя Степановка или Ипполитовка. С названием я позже определюсь, добраться бы до дому! — Так в чем проблема? Почему ты раньше не пробовал пробираться в Россию? — удивился Гийом. — Мил человек! Я уже говорил, но ты, нерусь, не понял. Повторяю. Пока на троне императрица Екатерина, мне в Россию путь заказан! Жду, когда она преставится и освободит трон наследнику Павлу Петровичу! А она, видишь, все не мрет и не мрет! Сам скоро копыта откину, дожидаясь ее смерти! Вот ведь как присосалась к Руси проклятая немецкая баба! До чего германский народ живучий, особливо их фрау! Я уже давно хочу на родину вернуться, уже подумывал не раз, что пришла пора и срок вроде подошел. Оставалось только выбрать, на чем плыть, выдолбить лодку или собрать плот. А вы появились и меня расстроили, сказав, что власть в Российской империи до сего дня не переменилась.

— Не отчаивайся, дядя Ипполит! Не долго ей осталось. Хворает матушка, уже не порхает, как бабочка, а еле ноги волочит. Того и гляди преставится.

— Ну и славно! Спаси меня, Господи, и прости за такие грешные мысли! — перекрестил лоб старый ротмистр.

Друзья выбрались из разветвленного грота, передохнули.

— Дядя Ипполит! Мы столько страха натерпелись за эти два дня, что надо как-то развеяться. Давайте устроим пир! — предложил Сергей.

— На что это вы намекаете, граф?

— На подсвинка! Хорошо бы зажарить порося и сожрать!

— Все бы вам жрать! Ненасыти! Вы эту скотину растили? Нет? То-то! — рассердился дедок. — Ну да ладно, забью по такому случаю худосочного поросенка, который у меня самый болезненный.

— А мы не умрем после такой еды? — поддел его Серж.

— Не ешь, коли боишься. Уберите с пляжа трупы проклятых дикарей да разбросанную по берегу скотскую требуху, а затем плывите на лодочке к мелководью в лагуне да прикормите акул. Как сбегутся на угощенье, выберите одну молодую тварь и острогой забейте.

— Да что ты нам постоянно повторяешь и инструктируешь! Не маленькие — и сами все помним.

Ипполит словно и не слышал полковника, продолжал бубнить:

— Бейте не крупную. Большие плохо пахнут. Закоптим молодую рыбину, такая вкуснятина из нее получается, пальчики оближешь!

Сергей терпеливо слушал старика, а тот говорил и говорил, словно сам с собой:

— И супчик из плавников вмиг сварганю! Вот вам и пир горой! — на этой оптимистической ноте старик закончил свою речь и принялся точить нож для забоя поросенка.

Строганов не стал перечить старику и начал собираться на рыбалку.

— Остальную часть острова после приберем, больно много дохляков валяется, — крикнул вдогонку Степанов. — Думаю, если по-христиански их хоронить, то и за неделю не управимся.

— Перебьются, они ведь язычники, — отрезал Серж. — Обойдутся без молебна, варвары.

Так островитяне и сделали. Мертвых туземцев пошвыряли в воду, очистили пляж от потрохов. На рыбалке поймали первую же небольшую акулу, приплывшую на запах падали. Довольные уловом, Серж и Гийом вернулись на берег.

— Теперь будет пир на весь мир! Устроим настоящий банкет по поводу победы над врагами! — обрадовался Строганов, предвкушая земные удовольствия.

И действительно, какие еще могут быть радости у трех одиноких мужчин на необитаемом острове?..

Степанов не пожадничал и выставил много выпивки. Распив бочонок браги и закусив жареной поросятиной и мясом акулы, друзья-приятели разомлели и начали общаться. Первым стал травить байки Степанов. Он вспомнил множество неприличных шуток и похабных историй времен своей молодости.

«Вот это сюжеты для порнографических фильмов», — подумал про себя полковник.

— Помню, пришли мы однажды к островам, заселенными туземцами, а наш капитан надумал созорничать, девок силой привезти на фрегат, очень уж экипаж затосковал без женской ласки. Поплыли мы на шлюпках, окружили деревеньку, хватали их, как курей, за ноги и волоком тащили к берегу. Наловили две дюжины, повязали им руки-ноги, постреляли в мужиков для острастки и уплыли на корабль. Экипаж после долгих месяцев воздержания дорвался до дармовщинки, подпоили девиц ромом, и пошла потеха. Услаждались по одному и целыми компаниями. Тьфу! Вспоминать даже противно, да и стыдно теперь. Но тогда я был молод и полон сил, боялся отстать от товарищей, поэтому шесть дикарок сдюжил!