Мамба, Бентли и любовь - Алиса Северова

ему пришлось пережить. Тяжелое детство, несбывшиеся мечты, утрата близкого человека. А теперь еще и чувство постоянной угрозы, груз ответственности за доставшуюся компанию. Неудивительно, что он так скрытен и осторожен.

Робко коснувшись его руки, я прошептала:

— Дима, спасибо за доверие. Я даже представить не могла, через что тебе довелось пройти. Но я могу лишь обещать: то, чем ты сегодня поделился, останется между нами.

Он недоверчиво хмыкнул, но руки не отнял. Напротив, осторожно сжал мои пальцы в своей теплой ладони. Сердце пропустило удар от этого простого жеста. Неужели проникся?

— Ладно, что было, то прошло, — вздохнул Дима, пытаясь сменить тему. — Лучше ты мне вот что скажи. Я сегодня выложил тебе почти всю подноготную, самое важное и сокровенное. Теперь твой черед приоткрыть завесу тайны.

Он смерил меня лукавым взглядом и склонил голову набок:

— Ну-ка, колись, Лен. Как тебя вообще занесло в тот ТЦ ранним утром?

16

Смущенно теребя салфетку, я решилась поведать Диме о своей непростой жизни. Не хотелось откровенничать о несбывшихся мечтах и наивных девичьих грезах. Но и лукавить с этим искренним, открытым человеком я не могла. Поэтому, собравшись с духом, начала свой рассказ.

— Понимаешь, Дима, я ведь одна воспитываю дочь, — негромко произнесла я, не сводя глаз с узора на скатерти. — Машеньке семь лет, в этом году пошла в школу. А растить ее самой приходится практически с пеленок.

Дима понимающе кивнул, ободряя меня продолжать. Глубоко вздохнув, я призналась:

— Забеременела по молодости, на первом курсе университета. А отец ребенка попросту сбежал от ответственности. Пришлось в одиночку выкарабкиваться из всех трудностей. Спасибо маме, поддерживала как могла.

Воспоминания о том непростом периоде до сих пор причиняли боль. Брошенная, испуганная, растерянная — казалось, весь мир ополчился против меня. Но ради дочери я должна была стать сильной.

— С учебой, сам понимаешь, пришлось завязать, — продолжила я, справившись с нахлынувшими эмоциями. — На хорошую работу тоже не брали — то опыта нет, то маленький ребенок не устраивал работодателей. В итоге устроилась в колл-центр. Там хотя бы позволяют менять смены, чтобы успевать забирать Машу из садика.

Я умолкла, борясь с приступом жалости к себе. Да уж, нелегкая выпала мне доля. Одинокая мать без образования — много ли перспектив на безоблачное будущее?

— А этот подлец, бросивший тебя? Вы поддерживаете отношения? — хмуро осведомился Дима, до побелевших костяшек стиснув кулаки. — Хоть алименты-то платит?

Я поморщилась. Ох уж эти неизменные расспросы о моем бывшем! Вечно всех интересует печальная история моих отношений с Егором. Или то, что от них осталось после его предательства.

— Время от времени видится с Машей, — сдержанно пояснила я. — С алиментами туго, он сам еле концы с концами сводит. Но готов хотя бы минимально участвовать в жизни дочери. А я рада, что у нее есть хоть номинальный отец. Совсем без папы девочке тяжело.

С этими словами я обессиленно откинулась на спинку стула. Стоило завести разговор о бывшем женихе, как накатывала волна разочарования и обиды. Столько лет миновало, а былые раны все еще саднят, не дают покоя.

Дима с сочувствием покачал головой. Было видно, как ему хочется сказать что-то резкое, нелицеприятное о моем горе-избраннике. Но, видимо, он побоялся бередить мои душевные травмы еще сильнее.

— Не думай об этом, Лена, — мягко произнес он, осторожно коснувшись моей руки. — Ты прекрасно справляешься сама, ты настоящая молодец. А тому негодяю нет прощения за все, что он с тобой сотворил. Уж будь я на его месте…

Он осекся, не договорив. А на моем сердце вдруг стало удивительно тепло и спокойно. Подумать только, этот едва знакомый мне мужчина искренне за меня переживает! Готов стереть Егора в порошок за причиненные страдания. Приятно, черт возьми.

К счастью, появившиеся официанты с нашим заказом сгладили неловкий момент. Аппетитные ароматы блюд вернули нас к реальности, отвлекли от тяжелых дум. Мы с удовольствием принялись за трапезу, иногда обмениваясь ничего не значащими фразами.

Постепенно обстановка разрядилась. Дима начал травить забавные байки из своей службы в ТЦ, я со смехом делилась курьезными случаями из колл-центра. Мы шутили, поддразнивали друг друга, хохотали как ни в чем не бывало. Впервые за долгое время на душе царили легкость и беззаботность.

Но в глубине сознания меня не отпускали сомнения. Странный звонок с предостережением об опасности общения с Димой. Пышный букет от анонимного воздыхателя. Эти загадки не давали мне покоя, засели колючей занозой.

В конце концов я решилась. Подняв на Диму серьезный взгляд, негромко спросила:

— Дима, я давно хотела спросить. Помнишь, я писала тебе о странном звонке, якобы от службы безопасности? Где тебя называли беспринципным обманщиком и вообще нехорошим типом. Что это было? Чья-то злая шутка?

Дима мгновенно напрягся и подобрался. В его глазах промелькнули растерянность, смятение и какая-то затравленность. Но он быстро совладал с собой и осторожно полюбопытствовал:

— А цветы? Огромный букет от неизвестного поклонника, о котором ты упоминала. Неужели тоже розыгрыш?

Я вздрогнула, вспомнив благоухающее великолепие, так не вовремя обрушившееся на меня. Выходит, Дима и сам не в курсе, кто прислал этот царский дар? Но тогда кто? И чего им надо?

Мы несколько секунд испытующе вглядывались друг другу в глаза. Каждый втайне опасался и одновременно жаждал услышать правду. Но ни один не отваживался озвучить крутящиеся в голове предположения.

Наконец Дима прочистил горло и признался:

— Лена, давай начистоту. Понятия не имею, кто и зачем названивал тебе с нелепыми намеками на мой счет. И уж тем более не в курсе, кто одарил тебя букетом, скрыв свое имя. Хотя постой… Кажется, начинаю догадываться.

Он ненадолго задумался, а потом продолжил:

— Понимаешь, на прошлой неделе я был в Якутии по делам. Одно из направлений моего бизнеса — алмазодобыча, и мне пришлось лично инспектировать наши разработки. Метался как проклятый по месторождениям, некогда было и трубку к уху приложить. Но перед отъездом попросил секретаршу отправить тебе цветы от моего имени. Видимо, бедняжка что-то напутала.

Дима виновато улыбнулся и развел руками:

— Прости, я и сам узнал об этом только по возвращении. Нужно будет серьезно поговорить с ней о субординации и неуместной самодеятельности. Надеюсь, ты не сочла меня трусом, прячущимся за анонимностью?

Я смущенно потупилась, устыдившись собственной мнительности. Бедолага сам живет как на вулкане, ежечасно ожидает подвоха и неприятностей. Неудивительно, что кто-то из недоброжелателей пытается очернить его в моих глазах. Втереться в доверие, запугать. Как знать, вдруг надеются через меня подобраться к Диме?

— Прости, — пробормотала