Предателей (не) прощают (СИ) - Суботина Татия

– Согласен! – обрадовался Александр Александрович Головко – лысеющий блондин с заметным брюшком, которому предстояло сыграть роль неожиданно уволенного шефа. – Давно я в отпуске не был. Свожу жену на море, эта стерва мне весь мозг чайной ложечкой уже выела!

Давыдов хмыкнул.

Странное дело: до женитьбы девушка ласточка, милая, солнышко, а после штампа в паспорте – стерва, бревно и пила «Дружба». Никогда он не понимал такой градации, но опыт друзей и знакомых неизменно доказывал правоту этого жизненного стереотипа.

– Не забывайте, что вам придется выполнять свои обязанности и дальше, только в тени, – напомнил он Головко, чтобы так широко не скалился. Топить компанию, в которой выкупил значительный процент акций, Давыдов был никак не намерен. Даже за возможность залезть Князевой в трусики.

– Я помню, – кивнул мужчина. – Только у меня тоже будет условие.

– Условие? – А этот Головко смог его удивить. – И какое же?

– Моего секретаря Светлану вы уволите по-настоящему.

– Оригинально.

Давыдов сделал вид, что такая постановка вопроса его нисколько не удивила, но любопытство заинтересованно подняло голову. Впрочем, Александр поспешил с объяснениями, ждать не пришлось:

– Работает ртом Светка отлично, как секретарь – хуже не придумаешь. Да и надоела она мне, начинает требовать чего-то большего, – скривился Головко. – А у меня жена и трое детей вообще-то.

Иван хмыкнул. Жена и трое детей – веская причина для отказа от серьезных отношений на стороне, от интрижки – нет.

– А может, вам Светочка тоже пригодится? – поиграл бровями мужчина. – Для снятия стресса после тяжелого трудового дня.

– Обойдусь, – Давыдов едва сдержал гримасу брезгливости, – я прилетел со своим личным помощником.

– Ну понятно, – осклабился в хитрой ухмылке он.

Понятливый какой, это же надо!

Таким, как этот Головко, и напоминать не стоило, что сотрудников ценят за профессиональные умения, а не за талант отсасывать, когда шефу будет нужно сбросить лишнее. И Давыдов промолчал.

А потом экстренно вживался в роль. И все шло идеально до того самого момента, пока он не увидел Князеву.

Обабилась?

Это он конкретно раскатал губу.

Перед Давыдовым была его принцесса, его Манюня. Вообще не изменилась! Только лучше стала, как дорогое вино, что с выдержкой временем лишь богатеет вкусом.

Князева оказалась такой крышесносной, что Иван почувствовал недвусмысленное шевеление в брюках. ***дь, вовремя!

– Доброе утро, начнем? – Давыдов задействовал свою фирменную обезоруживающую улыбку.

Он вел совещание и постоянно напоминал себе, что перед ним Мария Князева – не Манюня, не принцесса, а просто обыкновенная женщина, которых сотни.

А ведь Иван был уверен, что запомнил: принцесс не существует.

Каждой от тебя что-то надо. Только одна говорит прямо, а другая имеет мозги, чтобы тонко манипулировать. Секс – тот вообще стал обменником на бабки.

Князева на него смотрела, словно на привидение.

«Не ожидала, детка? Вот он я!» – так и хотелось развести руками Ивану, да толпа ненужных свидетелей мешала.

И какой-то хмырь  с Машкой рядом – шкаф лыбящийся. Тот наверняка сразу просек интерес Ивана и постоянно выводил его из себя. То за спину Князеву приобнимет, то на ушко что-то прошепчет.

Дерьмо попало на вентилятор и полезло с Давыдова.

Он откровенно перегибал палку, нащупывал пределы того, что Машка может ему позволить, и ловил кайф от ее искренней злости.

– Если факты собственной биографии ты считаешь проявлением хамства, то я вообще не знаю, о чем мы можем дальше говорить, – вздернула подбородок блондинка и наградила его таким взглядом, что Иван почувствовал себя ничтожеством.

«А кто вообще собирается говорить?» – хмыкнул про себя Давыдов.

Ему лично хотелось испытать Машку в горизонтальной плоскости… Можно и в вертикальной…

– Мы знакомы? – Да, он тоже научился высокомерию!

А Князева так резко побледнела, что Давыдов мгновенно понял: он непростительно отклонился от плана! Не так Машка должна на него реагировать!

– Простите, обозналась, – процедила сквозь зубы девушка и ринулась к двери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ну, Князева! Чувство юмора так и не прокачала со временем?! – крикнул ей вдогонку, а у Машки спина закаменела. – Шуток не понимаешь?

* * *

– Шуток? – тоном моего голоса получилось бы колоть лед. Да и внутри все заиндевело от близости Давыдова.

Я наивно надеялась никогда больше его не встретить! Прошлое должно оставаться в прошлом, даже если у тебя перед глазами каждодневное напоминание о его последствиях мелькает.

– Ну да, – хмыкнул Иван. – Мне просто хотелось посмотреть на твою реакцию. Разыграл я тебя, Князева!

Я должна рассмеяться и похвалить его за остроумие?

У всех боксеров чувство юмора отбитое или только у Давыдова?

Нет, никакого бокса для мальчишек! Обойдутся! Чтобы у меня потом невестки на груди рыдали? Увольте!

От последней мысли даже голова немного поехала. Нет-нет, о невестках, пожалуй, я совсем рано задумалась!

Ну так и сани летом надо готовить…

– Посмотрел? – выдавила из себя сквозь зубы. – И отлично, задерживать не буду.

Я двинулась к выходу из зала, но и двух шагов не успела пройти, как плечи обожгло от прикосновения горячих ладоней Давыдова.

– Машка, ты обиделась, что ли? – Его дыхание  отозвалось дрожью у меня по позвоночнику. – Разве я мог тебя не узнать? Мы же вместе…

И вот от этого банального «вместе» сердце у меня замерло, дыхание затаилось, а в животе проснулись предатели. Те самые бабочки, ага! Не все еще издохли, сволочи!

– …учились, – закончил Иван, толкая меня с разбега в пропасть.

 «Так усердно учились, Давыдов, что двух сыновей сделали!» – подмывало меня выплюнуть, но разве я сама себе враг, что ли?

– Целый год, Иван Александрович, – ровным голосом ответила я. Как хорошо, что мужчина в этот момент не видел моего лица! В глазах точно фальшивого равнодушия не наблюдалось.

– Какой я тебе Александрович, Ман… гхм-м… Маша, да, – дернулся Давыдов. – Что ты как неродная? Давай в кафе сходим, посидим, время проведем вместе. Жуть же, как долго не виделись!

– Благодарствую, Иван, за такое щедрое предложение, но вынуждена его отклонить.

– Чего? – Мужчина впал в ступор от такой патетики, а во мне просто опять Лампа проснулась.

– Некогда мне, – я аккуратно повела плечами и освободилась от его отвлекающих объятий, – дел невпроворот.

– Так я тебя освобожу от всех твоих дел!

– Нет, ну как можно-то? – нарочито громко возмутилась я. – Нам, непрофессионалам, от работы отлынивать никак нельзя, иначе еще большее говно будем клепать в периодику компании. Разоримся же!

Под скрежет зубов Давыдова я и выскользнула в коридор, оставив мужчину обтекать моим отказом. А сердце-то, сердце колотилось словно сумасшедшее!

Ох, Ванька! Вот так встреча! В жизни бы не поверила в такие несчастливые случайности.

В студии меня уже дожидался Широкий.

– И что это было? – нахмурился друг, стоило мне переступить порог.

– Что? – попробовала провернуть закос под дурочку.

– У тебя что-то есть с новоявленным боссом?

– Нет, – выдала я, не моргнув и глазом. Так и не соврала же! Сейчас у нас точно ничего нет.

Кроме химии, которая даже после десяти лет разлуки и нехорошего расставания никуда не делась.

– Хочешь сказать, он просто так на тебя как кот на сметану смотрит? – хмыкнул Артем.

«А что, он именно так и смотрит?» – как наивной семнадцатилетней девочке хотелось переспросить мне.

– По-моему, он просто меня троллит, – пожала плечами я. – Решил показать себя великим начальником за мой счет. К фотографиям прицепился!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– А мне кажется, он целенаправленно вызывал тебя на эмоции.

– Когда кажется – креститься надо! – фыркнула я, проверяя аппаратуру.

Через полчаса фуд-съемка для кулинарного журнала компании, а у меня ничего не готово, ассистенты опаздывают и в душе полный раздрай!