Царство призраков - А. Дж. Врана

Кай провел пальцами по царапинам на животе, оставленным ее ногтями.

– Так гораздо веселее.

Мия указала на его брюки, пока он застегивал ширинку и надевал ремень.

– Веселье могло продлиться дольше, если бы мы немного потерпели.

Кай беспечно пожал плечами, подошел к ней ближе и обнял за плечи. Неуклюже переставляя вялые ноги и то и дело задевая плечами кирпичные стены, они, пошатываясь, вышли из переулка.

– Люблю смотреть, как ты ставишь мужиков на место.

Ее щеки вспыхнули.

– Ты только поэтому ушел?

Кай задумчиво хмыкнул.

– Я уже собирался уходить. Но для нижней половины моего тела это стало последней каплей.

Мия хихикнула. Они вышли на главную улицу.

– Прости. Хотя нет, мне не жаль.

– Ты чудовище, – прошептал он ей на ухо, а затем слегка прикусил.

Как только они оказались под светом фонарей, Кай едва не налетел на растерянного прохожего, но ловко увернулся от столкновения. Краска схлынула с лица пожилого мужчины, когда его огромные, как блюдца, глаза скользнули взглядом по внушительной фигуре Кая. Незнакомец отшатнулся и поспешил прочь.

Кай проводил его свирепым взглядом, ритмичный треск цикад будоражил его слух. Он никак не мог понять, откуда взялось ощущение липкости на коже. Это все знойное лето или причина кроется в другом? Куда бы он ни направился, всюду он привлекал внимание, как пятно крови на белой рубашке. Временами он задумывался, не сочится ли ярость сквозь его поры. Могут ли люди учуять запах заряженного ружья со снятым предохранителем? Сморщив нос, Кай поборол желание наорать вслед ублюдку, который таращился, словно он передушил целую корзину крольчат.

– Этот город смердит зомби, – тихо прошипел он.

Мия погладила его по спине, пытаясь отвлечь.

– Я не чую запаха, но чувствую. Нужно узнать больше о сестре Лом. Безусловно, она – причина, по которой мы здесь.

Услышав жужжание, Кай шлепнул себя по шее в попытке прихлопнуть комара. Он не был уверен, что раньше лишит его рассудка: кровососы или неутихающие серенады мух-переростков.

Он оглядел полутемную улицу, скудно освещенную тусклыми желтыми фонарями, беспорядочно выстроившимися вдоль витрин магазинов. Насекомые, летевшие на свет в мутном стекле, замертво падали в цветочные вазоны, подвешенные к изогнутым фонарным столбам.

Как гуманно, – подумал Кай, вспоминая свою последнюю ночь в Черной Лощине. Как рвалась плоть, как с глухим стуком и тихими хрипами падали безжизненные тела.

– Может, залезть в полицейский участок и украсть дело Винса? – предложил он, попутно прикидывая, сколько жизней оборвал той ночью. Десять? Пятнадцать? Может, двадцать?

Мия искоса взглянула на него.

– А не перебор? К тому же вряд ли там найдется что-то стоящее. Сомневаюсь, что демонов сажают в тюрьму за убийство.

Кай посмотрел на нее прищуренным взглядом.

– Не бери в голову, Котлетка.

Девушка лишь растерянно моргнула, сбитая с толку его словами. Он потащил ее в направлении, внушающем ему сильнейший страх. Пустынные улицы Приюта Орма пробуждали тревожные ощущения. Казалось, что стоит солнцу зайти за горизонт, жители города спешно прятались по домам, будто зная, что лучше не связываться со зловонием, пропитавшим воздух. Черная Лощина напоминала выгребную яму, полную суеверий, и тем не менее народ там постоянно шлялся по ночам. Одни напивались, другие торговали наркотиками, а кто-то просто искал пару на одну ночь. В этой же унылой вонючей дыре с древними, как мир, улочками, поникшими деревьями и высаженными клумбами маргариток, которыми хотели скрыть собачье дерьмо, двери были плотно захлопнуты, а распятия занимали свое законное место рядом с бабушкиным жемчужным ожерельем. По крайней мере, Кай представлял здешнюю жизнь именно такой.

Жаль, что некого было схватить и выпытать все секреты. Кай понимал, что торопиться не следует, но продолжал отчетливо слышать тиканье часов в баре Лом, зажатых на полке между двумя бутылками виски. Тиканье отдавалось у него в висках, подобно предупреждению. Времени оставалось все меньше.

– Есть еще идеи? – Кай скривился, представив, как Мия воскрешает сестру Лом из мертвых. – Я не собираюсь раскапывать могилу.

Мия потянулась рукой к пестрым розовым лилиям, высаженным вокруг скамеек. Неторопливо шагая вперед, она касалась ладоняли лепестков.

– Зачем откапывать тело? Нужно лишь что-то, что поможет увидеть.

– Увидеть? Что именно?

Девушка выгнула шею, сняла резинку с волос и встряхнула темно-каштановой гривой.

– Духи оставляют следы на вещах, к которым прикасаются. Если бы мы могли подступиться к убийце Сидни Бэрон, я бы сразу поняла, был ли он одержим или нет. Но сейчас он под стражей, поэтому придется поискать что-то еще.

– Например, вещь, принадлежавшую жертве? – спросил Кай.

– Было бы здорово, но мы не можем попросить у Лом вещь ее сестры без чертовски убедительного объяснения.

Кай замедлил шаг и, прищурившись, посмотрел на спутницу.

– Я. Не буду. Раскапывать. Могилу.

Мия снова собрала волосы в беспорядочный пучок.

– Я же сказала, меня не интересует тело. Возможно, рядом с надгробием найдется что-то полезное.

– Отлично, – фыркнул Кай. Он ненавидел кладбища. Места, где увековечивали умерших, чтили память о тех, кто остался в прошлом. Каждая смерть в его жизни отдавалась лишь эхом воспоминания об утрате. Его родителей так и не похоронили. Их тела пропали в лесах, превратившись в гниющие трупы, иссушенные ветрами и неумолимым течением времени. У Элис не осталось ни родственников, ни наследства, стоящих упоминания. Поэтому ее тело кремировали судмедэксперты, а урну с прахом неловко всучили в руки сердитому растерянному подростку, который, по сути, даже не был человеком. Ее ветхий домик конфисковали, а прошение Кая об эмансипации отклонили с порога. За его плечами тянулся шлейф из мелких правонарушений и случаев антиосоциального поведения. «Поведенческое расстройство» – так сказал психиатр. С точки зрения органов опеки, мальчик нуждался в приемной семье или специализированном учреждении. Он казался им тлеющим угольком, который нельзя было упустить из виду.

Кай не имел возможности навещать могилку его милой Элис, и поэтому теперь стоило ему увидеть кладбище, как его сердце сжималось от тоски по чувству, что ему не суждено испытать.

Черт, как сильно он изменился. Всего три года назад вид надгробного камня превратил бы его в коктейль Молотова, который жаждет попасть в гущу сражения. Он даже не догадывался, что глубоко внутри под бушующей яростью в нем скрывалось нечто хрупкое, способное заставить его оглянуться назад и пожалеть, что не смог придумать в память об Элис ничего лучше, чем сохранить чертову поздравительную открытку. Позже он узнал, что это за чувство – чувство вины. И оно жалило сильнее, чем покрытый кислотой нож, воткнутый между ребер.

Гнев еще никогда не причинял столько боли.

– Эй. – Мия потянула его за рубашку. Дымчато-зеленые глаза с тревогой смотрели на него. – Ты в порядке? Если тебя это беспокоит, давай вернемся в бар и спросим у Лом.

– Нет, – покачал головой Кай. – Мы должны выследить напавшую на тебя тварь. Не стоит впутывать сюда кого-то еще. – Само собой, он не упомянул, что болотная нечисть выходила на контакт… уже дважды.

Мия