Непростые камешки - Василий Акулов

— Не трожь ребенка, чучело!

Рыжий разжал руки. Его рот скривился в ухмылке.

— А ты кто такой, мальчик?

— Если тебе так хочется это узнать, я могу доставить тебе такое удовольствие, а ребенка чтобы больше не трогал, понял, орангутанг?

Рыжий напряженно рассмеялся и бросился на Сергея. Артем с широко раскрытыми глазами наблюдал за поединком. Рыжий был парень не промах. Но куда ему было до Сергея! Савинов во всех соревнованиях занимал первые места. Он победил даже Макса. Вот рыжий уже третий раз оказался в кустах. Теперь это был полный нокаут! Сергей не спеша отряхнул руки.

— Эй, орангутанг! Если еще подойдешь к нему и хотя бы пальцем его тронешь, я твою физиономию под цвет джунглей разрисую. Ты меня слышишь?

Из кустов послышалась нецензурная брань.

— Смотри, я тебя предупредил!

И, обращаясь к Артему, добавил:

— Хорошо, что я передумал и решил пройти здесь. Не бойся этого придурка. Он к тебе больше не подойдет.

Уже подходя к дому, Дина спросила Максима:

— А признайся, Макс, тебе было страшно, когда Артем провалился под мост?

— Спросишь тоже… Конечно, страшно. Я же за всех вас в ответе. — Максим взъерошил волосы. Дина знала эту привычку брата. Он всегда ерошил волосы, когда волновался.

— Знаешь, Макс, а ты — молодец! Сначала, когда ты меня остановил, я рассердилась. Потом, когда ты не помог Артему сам, а попросил Сергея, я даже подумала о тебе плохо. Но потом поняла, что ты тогда правильно сообразил: мы все могли провалиться в воду.

— Хорошо, что ты это поняла. — Максим старался не показывать вида, но было заметно, как ему приятна похвала сестры.

— Просто у меня реакция хорошая. Да и соображаю я быстро. — Лицо Максима расплылось в улыбке.

Глава VI

Вечером Дину обеспокоило здоровье собаки. Дана отказалась от еды, да и с первого взгляда было заметно, что с ней не все в порядке: скучный, потухший взгляд, уши уныло повисли.

— Макс, кажется, у нас Дана заболела. Она отказывается от еды и нос у нее очень теплый.

Макс читал какой-то спортивный журнал и нехотя отозвался:

— Теплый нос еще не показатель серьезной болезни.

Потом он взглянул на Дану.

— У нас в классе у Гришки Антонова сенбернар. Надо у него проконсультироваться. Он по этой части опыт имеет…

После этого Дина, несколько обнадеженная, легла спать.

Как ни странно, ей снова снились монахи. Только на этот раз не в келье. Узкий черный туннель, выложенный камнями, — по всей видимости, подземный ход. Монахи с факелами в руках шли по коридору, их шаги отдавались гулким эхом. Из-под черных капюшонов монахов в морозный воздух туннеля вырывался пар. От тусклого света факелов, слабо освещавших мрачную, молчаливую процессию, на стенах появлялись зловещие тени.

Туннель закончился. Монахи выбрались в лес. Они долго шли по заснеженным тропам, пока впереди не блеснула вода. Дина сразу догадалась, что это озеро Синее, вода которого не замерзает даже зимой. Ровная гладь воды в лунном сиянии представляла собой просто волшебное зрелище. Дина исполнилась каким-то благоговейным трепетом. Ей показалось, что она присутствует при большом таинстве.

Монахи остановились и запели что-то величественное. Старший освободил от холста большую икону божьей матери и большой золотой крест. Под торжественное пение «Глас господень на водах» со стройным «аминь» крест был троекратно погружен в черные воды озера. «Это крестный ход», — узнала Дина. Сергей Иванович рассказывал им, как совершался крестный ход во времена Александра Невского, когда на Русь напали рыцари крестоносцы. Они даже фильм смотрели. Все выглядело примерно так. Только уж больно суровые, даже странные лица у этих монахов.

«Во Иордани крещающуюся тебе, господи, тройчёое явися поклонение», — запели монахи, и священник начал окроплять всех освященной водой.

Дина была удивлена тем, что она видит монахов и может свободно среди них передвигаться, а они ее как будто бы не замечают.

Наконец крестный ход двинулся в обратный путь по ночному лесу. Дина хотела запомнить место, где начинался подземный ход, но вдруг почувствовала сильный толчок и ей показалось, что она куда-то летит. Дина зажмурилась. А когда открыла глаза, то очутилась на кровати в своей комнате. «Неужели это был всего лишь сон? Не может быть!»

За окнами было темно. «Ночь, можно еще поспать», — определила Дина и, перевернувшись на другой бок, устроилась поудобнее в надежде досмотреть продолжение сна и все-таки выяснить, где же начинается подземный ход. Но монахи ей больше не снились.

Утром Дина прокручивала сон у себя в голове, боясь пропустить какую-нибудь важную деталь. Нужно все в точности рассказать Полине, Максу и Артему. Дина и сама не вполне понимала, зачем ей нужен подземный ход, но внутреннее чутье подсказывало ей, что это очень важно.

Полина, как всегда, зашла без четверти восемь. Она все еще была под впечатлением вчерашнего похода в М-ский лес.

— Ну, Динка! Как ты могла такое от меня скрыть! Тоже мне подруга называется! — Полина обиделась не на шутку. Чтобы вернуть расположение подруги, Диане пришлось подарить ей один из чудодейственных кристаллов.

Дома, вечером, перед тем как лечь спать, Полина долго и любовно разглядывала кристалл и особенно выгравированный на нем непонятный зигзагообразный знак. И прежде чем положить его в коробку с «драгоценностями» — разными колечками, брошками и прочими безделушками, она потерла рукой знак на камушке и вдруг почувствовала каким-то самой ей неведомым чувством, что у кого-то в соседней комнате жутко болит голова. Полина прошла на кухню. Ну, конечно, у мамы. Елена Сергеевна сидела, сжав голову руками.

— Мамочка, у тебя голова болит?

— Болит. Наверное, давление опять. Ничего, дочка, не волнуйся, ложись спать — тебе завтра рано вставать. Я сейчас таблетку адельфана выпью — и все пройдет.

Но Полина знала, что не пройдет. Мама уже давно страдала головными болями. Врачи говорили, очень стойкая гипертония. Бедная мама. Если бы Полина только знала, как ей помочь. С этими мыслями девочка отправилась в постель. «Интересно, — думала Полина, — и как же это я могла определить, что у мамы началась головная боль?» И, уже засыпая, она почувствовала, что за стенкой у их соседа Романа Евгеньевича разболелся зуб (и она могла поклясться, что это верхняя шестерка слева), а у соседки из сорок восьмой квартиры ломит поясницу.

Утром Полина, как всегда, забежала за Диной, чтобы вместе идти в школу. На лестничной клетке девочки повстречали Романа Евгеньевича.

— Здравствуйте, Роман Евгеньевич! На работу? — поинтересовалась Дина. Роман Евгеньевич был добродушным, веселым человеком и любил при встрече поболтать с девочками о школьных шалостях.

— Здравствуйте, здравствуйте, молодое поколение! За пятерками побежали? Ну-ну.

— Роман Евгеньевич, а зуб у вас больше не болит? — простодушно поинтересовалась Полина.

У Романа Евгеньевича медленно вытянулось лицо, а глаза приобрели округлую форму.

— Зуб? — заторможенно повторил он.

— Ну да, зуб. Ведь у вас же вчера вечером болел зуб справа вверху?

— Д-да… Болел… Но откуда ты знаешь? — Он в остолбенении уставился на Полину.

Не найдя, что сказать, Полина пробормотала что-то вроде: «Мы опаздываем», и девочки припустили вприпрыжку.

— Может быть, объяснишь, что происходит? Ты же до смерти напугала соседа. Как ты узнала, что у него зуб болел? У тебя что, «жучок» в розетке? — набросилась Дина на подругу.

— Подожди, Дина, я тебе все расскажу.

И Полина рассказала про то, как обнаружила у себя необыкновенную способность понимать чужую боль.

— Полька, надо тебе сказать, что твоя способность появилась вовремя. У меня Дана заболела, не знаю, что и делать с ней. Ничего не ест, лежит и повизгивает. Сердце кровью обливается, на нее глядючи. Мы с мамой чем только не пробовали ее лечить, с ветеринаром советовались — ничего не помогает.

Дана лежала под батареей с грустными глазами. Нетронутая миска с едой красовалась как бесплатное приложение. «Больно, больно», — услышала Дина жалобы собачки, но что именно у нее болело, было не понять. Полина сразу с порога заявила:

— Я не помню, как эта болезнь называется… Отит, что ли… В общем, у нее ухо болит.

— Ты уверена?

Полина пожала плечами.

— Не веришь — не надо.

— Ладно, спасибо тебе. Как лечить уши, моя мама знает хорошо. Надеюсь, что теперь мы ее вылечим.

— Ты, пожалуй, возьми его назад. Он, конечно, красивый, но, если честно, мне страшно его даже в руках держать. — И Полина протянула Дине черный кристалл. Та молча спрятала его в карман, где лежали еще два точно таких же.

Дина вышла провожать Полину.

— Знаешь, Дина, сначала мне все это понравилось. Прикольным показалось.