Страж империи (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович

Видеоматериал произвел эффект бомбы, причем наиболее сильными кадрами оказался материал, отснятый германцем. В то время как расставленные по залу камеры снимали ровно и беспристрастно, у капустника получился очень драматичный видеоряд: дрожащая камера, панический перевод взгляда с меня на монстра и обратно, учащенное дыхание и звуки судорожного сглатывания буквально погружали зрителя в происходящий кошмар, заставляя их чувствовать почти то же самое, что чувствовал прикованный наручником репортер.

Да и сама по себе запись быстрой схватки, занявшей менее десяти секунд, впечатлила всех, включая министра, Скарлетт и прочих деятелей министерства обороны. Вот боец, вышедший против одержимого один на один всего лишь с парой клинков, дважды с молниеносной скоростью отбивает летящие в него стальные пластины, способные пропороть человека насквозь, а затем размазанной полосой проносится мимо монстра, у которого сразу же отваливаются голова и новая конечность. А потом по всему залу начинает сыпаться рассеченная мебель.

Почти сразу же после доклада Скарлетт об успехе министр дал пресс-конференцию, затем был вызван на аудиенцию к королю. В обед газеты уже пестрели заголовками вроде «Человек против монстра – правда или вымысел?» или «Таинственное подразделение С.И.О. – дайте два!», по всем каналам крутили записи боя. Многочисленные аналитики в различных передачах пытались научно или хотя бы гипотетически объяснить то, как человек сумел отбить «снаряды» одержимого и разогнаться до скорости, выходящей за рамки человеческих возможностей, а к вечеру уже мало кто сомневался, что в Сиберии наконец-то появился аналог знаменитых аркадианских эстэошников – пусть с опозданием в сорок лет, зато, видимо, намного круче.

А вечером вернулись министр, Скарлетт и Зарецки, основательно за день уставшие.

– И какие новости? – спросил я.

– Предсказуемые, – ответил граф. – Король был в восторге от моего доклада – ровно до того момента, когда речь зашла о вашем юридическом статусе и о статусе новой организации. Идея с неподконтрольными подразделениями, возглавляемыми военнослужащим потенциально враждебного государства – такое мало кому может понравиться.

Я вздохнул:

– Значит, не выгорело?

– Еще не факт. Другой вопрос, что с финансированием проблемы гарантированы. Тут как бы дело такое: король все равно не против поставить эксперимент, но королевский Совет может не согласиться выделить деньги из казны. Чтобы профинансировать наш проект, придется урезать финансы чего-то другого.

– Хм… Королевский Совет может перечить королю? – удивился я.

– Формально – нет, слово короля – окончательный закон. Фактически же – да, может. «Большой королевский совет» состоит из авторитетных, заслуженных дворян, и пойти против Совета – значит пойти против собственного дворянства. Монархов, потерявших поддержку аристократии, как показывают уроки истории, не ждет ничего хорошего. Кроме того, королю сорок один год, а средний возраст Совета – за шестьдесят. Авторитет Совета базируется даже не на титулах и происхождении советников, а на том простом факте, что Совет пожилых и умудренных опытом людей, как правило, говорит разумные вещи, и идти против него – все равно, что идти против здравого смысла.

– Интересные порядки, – заметил я, – хоть и не лишенные рационализма.

– Вы еще не слышали про «совет благородных», – заметила Скарлетт, – хотя сейчас это неважно.

– И правда. Какие у нас в таком случае планы?

Граф плюхнулся в кресло, возле него бесшумно появился тот самый дворецкий, который весь день пополнял мои запасы вкусняшек, с бокалом на подносе.

Сабуров отпил немного и сказал:

– В целом, король все же одобряет. Базу и инфраструктуру я найду. Кандидаты… ну, тут практически полдела сделано. Час назад мне сообщили, что кадеты училища имени Рагнара Храброго подали коллективный рапорт о переводе в училище «С.И.О.»…

– Вот как? – оживился я. – Что за училище?

– Военная школа-интернат для сирот. Выпускает пехотных офицеров. Кадеты – от четырнадцати до восемнадцати лет, порядка пятисот человек. Подали рапорт, подписанный всеми поголовно…

– Вот так успех, – пробормотал я.

Впрочем, Скарлетт не позволила мне долго радоваться.

– В этом училище нет почти никого с третьими-четвертыми уровнями. Это престижное заведение, но готовит обычных лейтенантов-пехотинцев.

Я посмотрел на печеньку, которую держал в руках, тяжело вздохнул и уронил ее обратно на поднос. Есть расхотелось.

– Вот что бывает, если ляпнуть, не подумав… Не надо было мне говорить «я не маг» – надо было сказать «я потерял свой дар». А теперь такое чувство, словно я подло обманул полтысячи детишек. Понятно, что из них все равно отсеялись бы почти все – но я дал надежду тем, у кого нет шансов в принципе…

– Увы, – кивнул граф, – впредь надо чуть осторожнее высказываться. Однако важен сам факт: поступить в училище «СИО» хотят очень многие… как это и предполагалось. Правда, когда мы озвучим требование – пожертвовать даром не ниже третьего уровня – количество добровольцев снизится многократно. Однако подобное явление – рапорты о переводе в «СИО» – наверняка имеет место быть во многих училищах. Это видео… оно действительно впечатляет.

– Кстати, Александер, – вставил Зарецки, – а что вы еще умеете, кроме отбивания и быстрого рывка?

– В данный момент это совершенно неважно, – ответил я. – Я показал самое зрелищное, что смог. Добавьте сюда то, что я уцелел, когда уродец располосовал ползала… Больше ничего показывать нельзя, потому что на самом деле я не имею ни малейшего понятия, какие таланты откроются у других. Я при моем шестом уровне не умею создавать иллюзию себя и становиться невидимым – в то время как это умеет один человек из моего бывшего отряда, и он был всего лишь вторым уровнем. Мой друг Рюиджи перерубал стальной прут деревянным мечом – так я тоже не умею. Если я сейчас покажу крутые вещи, которые не смогут повторить другие… Это сработает против нас. Так какие у нас теперь планы?

Министр снова отхлебнул из бокала.

– Во-первых, я распорядился отправить запросы во все училища моего министерства: мне будут передавать все рапорты, написанные кандидатами с третьим уровнем дара как минимум. Во-вторых… В теории, Совет никуда не денется и будет вынужден давать столько денег, сколько мы попросим, но для этого нужен хоть какой-то результат. Если удастся подготовить хоть сколько-нибудь эффективное подразделение – не будет проблем ни с деньгами, ни с бойцами. В-третьих, король уже согласился дать всем бойцам СИО рыцарский ранг. Однако все упирается в первый, пусть маленький, но красноречивый результат. Будет гарантия хорошей отдачи – будет все. Потому, полагаю, нам придется начать с малого количества кадетов школы. На это я деньги найду. Да, и еще. Завтра у короля прием по совершенно иному поводу, но после сегодняшнего события он не мог не заинтересоваться вами и вашими возможностями… По удачному стечению обстоятельств, там будут присутствовать некоторые влиятельные люди, так что у нас появляется удобная возможность подать им нашу идею напрямую.

Я со вздохом взял злосчастную печеньку и сунул в рот. Проклятье, четыре года убить только на начальный этап…

Впрочем, скучно мне не будет: одна ошибка и все пойдет прахом.

У меня нет права на эту ошибку.

Для визита на официальное мероприятие Скарлетт достала мне парадную форму офицера спецназа, с которой предварительно спороли все знаки принадлежности к армии Сиберии. Получился своеобразный такой костюм – вроде военный и вроде бы нет.

К королю мы попали на без пятнадцати шесть вечера: поскольку на всяческие приемы и фуршеты в Сиберии принято приходить на несколько минут раньше, это помогло устроить короткую незапланированную встречу без вреда для основной программы.

Когда мы с министром вошли и поздоровались с уже ожидающими нас людьми согласно протоколу, я даже не сразу понял, который из них король. Впрочем, я установил это методом исключения еще до того, как он заговорил: в комнате всего один человек, выглядящий на сороковник или моложе. Хотя, справедливости ради, если бы я не знал возраста короля, то, угадывая, кто же тут король, показал бы на него последним: строгий костюм-тройка, галстук… и все. Ни регалий, ни украшений, ни других внешних признаков высокого ранга. Король Ян Шестой запросто слился бы с любой группой мужчин в приличных костюмах-тройках, будь то управляющие шикарными ресторанами или отелями, дворяне средней руки или деятели бизнеса и науки – и определить, кто же из них монарх, смог бы только человек, знающий его в лицо.