Как изучить английский язык самостоятельно. Нестандартные приемы самообучения. - Николай Бодров

Эту небольшую историю я рассказал лишь для того, чтобы на реальном примере (хотя, конечно, и не типичном) показать важнейшее условие любого обучения — и языкового в том числе, — к которому мы не очень расположены. Этим условием является не что иное, как необходимость изменить свое отношение к якобы трудному и потому недолюбливаемому предмету обучения на глубинном, может быть, даже подсознательном уровне. А это достигается не путем гипноза (хотя не стоит и его полностью отвергать) или какого-либо другого постороннего воздействия, а путем давно известным и самым эффективным: надо неприятный для нас объект сделать для начала нейтральным, безразличным; безразличный постепенно перевести в разряд привычного, а привычное и само незаметно станет приятным и, следовательно, наиболее для нас значимым, полезным и — легким. Ведь известно: “What we do willingly is easy” («To, что мы делаем охотно, кажется легким»). Процесс этот, конечно, не очень быстрый, но зато очень надежный — не подведет.

Как я научился… не замечать своих ошибок, но также и тщательно их отслеживать

Теперь о самом, пожалуй, болезненном при изучении языка — об ошибках. Обычно считается, что ошибок лучше не делать. Но вот беда, изучение иностранного языка, особенно на начальном этапе, — это, надо признать, довольно путаный и туманный процесс, который не позволяет нам при всем желании не только исправлять, но часто даже замечать наши многочисленные ошибки. Отдавая себе в этом отчет, мы уже заранее испытываем робость перед неотвратимостью ошибок. Это неуютное чувство психологического дискомфорта порождает своего рода комплекс неполноценности, что еще больше усиливает нашу беспомощность перед стихией чужого языка.

Однако если мы все это хорошо осознаем и прочувствуем и твердо решим раз и навсегда покончить с не делающим нам чести ощущением тревоги и неуверенности перед возможностью совершать ошибки, даже целые каскады ошибок, то вот тогда, поразмыслив над такой своей вполне естественной «детской болезнью», мы обязательно найдем и лекарство против нее. Тем более что лекарство это внутри нас. Мы должны дать себе «железную» установку, должны внушить себе, что бояться собственных ошибок, к тому же будущих, которых мы, может быть, еще и не сделаем, нелепо и малодушно, что это тупиковый путь. После чего надо шаг за шагом учиться подавлять в себе это коварное ощущение якобы постоянно совершаемой фальши, так как оно сковывает, замораживает нашу инициативу. Да, лучше ошибок не делать и тем более не повторять. Но при активном, напористом процессе самообучения избежать их практически невозможно. Поэтому самая разумная тактика по отношению к ошибкам должна, по-моему, состоять в том, чтобы примириться с ними и взирать на них философски — как на неизбежное и даже необходимое зло. Да и зло ли? Ведь мы на них учимся, они — как маленькие векторы, направляющие нас по правильному пути, как говорится, от противного. Их главная функция — не помешать нам, а помочь осознать и запомнить соответствующее правило, чтобы дальше уже следовать ему безошибочно. Ведь давно замечено, что “Error is discipline through which we advance” («Ошибки — это наука, помогающая нам двигаться вперед»). Потребуется некоторое время, чтобы глубоко проникнуться пониманием этой истины (мне, во всяком случае, удалось это далеко не сразу), перестать, ежеминутно спотыкаясь, нервно оглядываться на свои ошибки и начать упрямо и хладнокровно смотреть только в одном направлении — вперед.

«Но как же так, — возможно, скажет читатель, — ведь не замечать свои ошибки или делать вид, что не замечаешь, то есть как бы закрывать на них глаза, — это же не лучший, можно даже сказать, довольно странный способ изучения иностранного языка?» И здесь читатель будет опять-таки в чем-то прав, но все же скорее, формально. А реально… Реальность подчас оказывается не столь однозначна и логична, как кажется. При изучении иностранного языка часто приходится ради пользы дела выбирать не лучший подход из двух хороших, а лучший из двух не очень хороших или, как говорят, выбирать «меньшее зло». Но в данном случае это «меньшее зло», если заставить его целенаправленно работать на нас, к счастью нашему, скоро начнет приносить свои спелые плоды. Произойдет маленькое чудо: нам станет легче выражать свои мысли на изучаемом языке. Потому что мы уже не будем отягощены боязнью совершить ошибку, избавимся от языковой застенчивости, выйдем из крепостной зависимости сомнений и опасений и смело пойдем по головам своих ошибок — как по колышкам через болото — и только так выйдем на твердую почву настоящих знаний. А в ином случае… Представим себе человека, переплывающего реку. Если он начинающий пловец и тому же еще на ходу будет постоянно думать, правильно ли работают его руки и ноги, не совершает ли он ошибок в технике плавания, то такой излишний самоконтроль может оказаться для него губительным, а результат плавания — печальным. Или вспомнил притчу о сороконожке, которая, глубоко задумавшись над заданным ей вопросом — с какой ноги она начинает движение и какой заканчивает, — не смогла дальше сделать уже ни одного шага Вспомним, наконец, как читал свои первые книги на иностранных языках Н. Морозов, — почти не понимал, но читал. А если бы он вместо ударного чтения стал долго и самокритично размышлять о своих ошибках и неточностях в понимании текста и очень страдать по этому поводу, то, я думаю, не только 16, но и одного языка он никогда бы не освоил.

Таким образом, ошибки желательно фиксировать и исправлять, но может быть, еще более желательно — как это ни странно звучит — научиться с ними уживаться, относясь к ним как бы немного свысока и снисходительно. Ведь чем больше мы делаем ошибок, тем, значит, активнее идет обучение. И наоборот. Не зря же говорят: “The man who makes no mistakes does not usually make anything” («Человек, который не делает ошибок, обычно вообще ничего не делает»).

Но как эффективно отслеживать и исправлять свои ошибки, если занимаешься языком самостоятельно? Выход один: путем сравнения. И здесь мы подходим к одному из самых рациональных приемов самообучения — обратному переводу. Хотя ни Шлиман, ни Морозов не использовали никаких упражнений, так как принципиально рассчитывали только на свою интенсивную работу с текстами. Большинство как профессиональных лингвистов, так и любителей — «владельцев» иностранных языков — полагают, что очень полезно делать тренировочные переводы с родного языка на иностранный. Ведь когда мы переводим с иностранного на родной, мы по неопытности часто допускаем весьма вольные трактовки. В не совсем ясных местах текста мы не даем себе труда (или просто еще не в силах) докопаться до более или менее точного перевода, как и до его грамматического обоснования, а удовлетворяемся лишь приблизительным пониманием, которое отнюдь не способствует улучшению качества наших познаний в языке (такая приблизительность могла бы способствовать росту познаний лишь при сверхинтенсивном моро-зовско-шлимановском методе). Другое дело — обратный перевод. Здесь, чтобы получить неискаженный, правильный перевод текста, мы должны делать все абсолютно точно, то есть в соответствии с законами грамматики. Эта точность и становится залогом овладения языком.

Делая обратный перевод, желательно выполнять следующие условия. Письменно переведя предложение на иностранный язык, не приниматься тотчас за следующее, а сперва проверить себя: сравнить свой перевод с тем, что дается в «ответе», то есть в ключе к данному упражнению. И если допущена ошибка — вот тут уж ошибки надо тщательно выискивать, — ее надо сразу исправить, после чего обязательно (!) переписать это предложение начисто. Почему это очень важно — не просто исправить ошибку и следовать дальше, а записать еще раз это предложение (как затем и все остальные из данного упражнения) в правильном виде и к тому же на отдельный листок или лучше на плотную карточку? Дело в том, что и в этой работе второй этап является не менее, если не более, существенным, чем первым Ведь этот листок или карточка с предложениями на иностранном языке и их русским переводом на оборотной стороне становится теперь полезнейшим подспорьем в нашем самообучения Через некоторые промежутки времени (периодичность может быть такова: сначала — на следующий день, затем — через неделю, затем — через месяц, далее — по необходимости) мы должны к ним возвращаться и вновь пытаться уже бегло, без ошибок, глядя только на «русскую» сторону карточки, проделать ту же операцию — перевод на иностранный язык.

Однако и эта форма работы требует усовершенствования. Не секрет, что хороших упражнений с ответами-ключами в учебниках мало, да и те, что есть, уж слишком «учебные», а значит, и — увы! — нафталинно-скучные. Поэтому я, пытаясь по возможности следовать принципу: «Пускай трудно, но не скучно» или «Чем труднее, тем веселее», поступал чаще всего следующим образом: брал прочитанную недавно книгу на иностранном языке и целиком или выборочно переводил ее вновь на русский, но уже не устно, а пунктуально записывая свой перевод в тетрадь (по 5–7 страниц в день, что не слишком утомительно). После чего в тот же день или на следующий (надолго растягивать этот процесс не имеет смысла) — я делал обратный перевод, то есть опять на иностранный. Характерно, что этот перевод не всегда совпадал с оригиналом, что и понятно. Но я не огорчался, а усердно исправлял огрехи двойного перевода и пытался при этом уяснить в чем же я дал маху. И вот такой не очень сложный, но чрезвычайно полезный процесс прямого и обратного перевода, который я для себя назвал «языковой мясорубкой» (не очень изящно но, по сути, точно, так как информация дважды совершает прокрутку в сознании и потому становится легкоусвояемой), является наиболее эффективным для тех изучающих, кто не хочет удовлетвориться степенью владения языком на уровне «вроде так» или «типа этого», а хочет всегда доходить до четкого понимания как текстов, так и устной речи любой сложности.