К югу от Авалона - Кеннет Дун

и всем островом Тир на Ног, в то время как семья Фэншоу стала собственниками острова Сан-Себастьян, который уже не значился в административном реестре. Дело пахло многолетней судебной тяжбой, которая, к счастью обеих сторон (и к большому разочарованию их адвокатов), закончилась мирным соглашением.

К 1919 году сам Броули Даннеган скончался, а его наследники не горели желанием тратить последние деньги на реализацию мечту об острове-курорте, тем более, что дела Беннингов в Авалоне тоже шли вовсе не блестяще. Остров было решено поделить после того, как овцеводы согласились заплатить отступные. В результате все западные холмы, бухта и старый маяк остались за Фэншоу, а Даннеганы получили свой крошечный городок и выход к главному пляжу. Что касается названия острова, то обе стороны сошлись на устраивающих всех варианте – в 1920 году его имя было официально сокращено до емкого слова Тир, что на кельтском означает просто «земля».

На этом закончился вклад Даннеганов в историю острова. Получив денежную компенсацию и права на часть земли с поселком, они немедленно принялись искать на нее покупателя. Таковой нашелся в 1922 году в лице некоего Лоуренса Б. Джеймисона, производителя сельскохозяйственной техники, который решил возродить туристический проект Тира. Его планам помешала рецессия 1929 года, оставив город с недостроенным шикарным отелем, пустующим дансинг-клубом и разоренным эллингом. Все это местные жители со временем растащили на собственные хозяйственные нужды. К этому времени финансирование школы тоже было прекращено и фактически поддерживалось только членами местной общины, у которых были дети. Вот так я и осталась единственной учительницей на Тире.

И снова мисс Эриксон сделала многозначительную паузу, будто проверяя, достигли ли ее слова наших тупых мозгов. Убедившись, что мы с Маркусом почти синхронно кивнули, она продолжила:

– Совсем по-другому сложилась история овцеводов Фэншоу. Судя по тому, что они неплохо зарабатывали на своей шерсти, сумели выкупить остров у штата и фактически выиграли тяжбу с Даннеганом, это были вовсе неглупые люди. Их смекалка еще раз проявилась в начале 20-х годов, когда тогдашний глава клана Фэншоу, старый Томлин решил провернуть тот же фокус, что и конкуренты, но учтя все их ошибки. Вместо того, чтобы строить курортный город, вкладываться в фешенебельный отель и инфраструктуру, он выделил часть земли на утесе под строительство комфортабельных особняков, окруженных просторными участками.

Всего было построено шесть коттеджей – пять для постояльцев, а один, стоящий на отшибе на самом мысу, был предназначен в качестве подарка на свадьбу его единственному сыну Гаррету.

– Это есть в буклете, – подал я голос.

– В буклете написана ерунда, – отрезала мисс Эриксон. – Вы хоть представляете себе жизнь на острове в начале века? Никакой медицины, никакой гигиены, до Санта-Каталины невозможно добраться, если на море шторм. Даже взрослым тут жить было опасно – то схватишь пневмонию, то свалишься с обрыва.

У Томлина Фэншоу родилось шестеро детей. Но до совершеннолетия дожили всего двое – Гаррет и его младшая сестра Эзота. И она в 1901 году в возрасте семнадцати лет лет умудрилась выскочить замуж за Сесила Хиггса, наемного работника на стрижке овец. Свадьба произошла не просто так. Говорили, что их ребенок Джейкоб родился всего через полгода после свадьбы. Вот, что бывает, когда молодая девушка остается одна в таком месте, предоставленная самой себе, без возможности получить образование. Гаррета отец отослал в школу, а потом в колледж, а Эзота бродила по холмам безо всякой жизненной перспективы. Она даже не умела читать, – в гневе произнесла мисс Эриксон, дернув кончиком носа.

– Может, старый Томлин и планировал найти дочери подходящего мужа. Да вот только не успел. И ему пришлось смириться. Он выделил дочери и зятю хороший надел земли и часть своих овец. Но оказалось, что Сесил Хиггс дар не оценил. Вскоре после рождения Джейкоба он бежал с острова, оставив Эзоту соломенной вдовой, хотя ей еще и двадцати не исполнилось. Томлин через адвокатов разыскал Хиггса и добился признания развода, но она больше так и не вышла замуж. Всю себя вложила в хозяйство и воспитание сына. Когда я приехала на остров, Эзоте было всего тридцать пять лет, но выглядела она все пятьдесят. Мы с ней очень подружились, – грустно добавила учительница. – Эзота всю жизнь чувствовала обиду на отца и брата, что ей с детства была уготована роль только жены и домохозяйки. Она говорила, что вовсе не была расстроена бегством мужа, но ее выводило из себя, что отец постоянно вмешивался в вопросы управления ее хозяйством. Извините, я снова отвлеклась.

Зато ее сын, Джейкоб Хиггс, вырос здоровым и добродушным парнем. Таким же необразованным, как мать. Еще до сорока сделал ее бабушкой. Когда ему исполнилось двадцать лет, он поехал на материк на сельскохозяйственную ярмарку со своим дядей Ангусом Фэншоу продавать молодняк. Ангусу, который приходился кузеном Томлину, уже исполнилось шестьдесят, вот он и не смог уследить за парнем. Тот сбежал, а вернулся на остров уже с невестой.

Какой-то вертихвосткой по имени Розмари, на пару лет его старше. Старый Томлин пытался замять скандал и отослать Розмари туда, откуда она явилась. Но Джейкоб твердо стоял на своем: если девчонка уедет с острова, то и он с ней.

Томлин нанял частных детективов, чтобы разузнать о ее прошлом. Оказалось, эта Розмари прибыла в Калифорнию откуда-то с востока, где про нее ходили не слишком хорошие слухи: девчонка была на учете в полиции, пару раз попадалась на проституции и скупке краденого. Водила дружбу с бандитами. Потом она подалась в Калифорнию, где полностью преобразилась: смыла краску с лица, перестала делать перманент, начала что-то лепетать о феях и цветах. Наверное, заодно скинула себе пару лет, чтобы заманить в сети такого дурака, как Джейкоб Хиггс.

Как ни сопротивлялся старый Томлин, а у детей все срослось. Через год после свадьбы родился первенец, Катберт. Джейкоб хотел назвать его Томлином в честь прадеда, но тот запретил, так что Томлин стало его вторым именем. Розмари, хоть и была в хозяйстве совершенно бесполезной и вообще болезненной, тем не менее, оказалась хорошей женой. Они с Джейкобом жили мирно, да и сам он пошел вовсе не в своего гулящего отца. Хоть хозяйство их разваливалось на глазах, Розмари исправно рожала детей. И все как на подбор вышли здоровенькими. Может, кроме парочки, умерших во младенчестве. А так после Катберта они произвели на свет еще сына и дочь: Эдмунда и Эзоту-младшую. А потом Розмари скончалась, рожая бризнецов Тома и Генри.

Между тем, в 1922 году единственный сын Томлина – Гаррет наконец собрался