Чудеса в решете - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой"

«Не знаю», – ответил Антон сам себе.

Коней привязали к повозкам и тронулись дальше. Антон оглядывал местность и не мог понять, что тут нужно было бандитам. Дорога пустая, они почти полдня ехали и никого не встретили.

«Странно это, – подумал он. – Может, кто-то из замка сообщил им, но тоже вряд ли. Что у нищего владетеля можно взять? Только портки да кафтан», – усмехнулся он. Ничего не придумав, он решил спросить про это у Франси.

– Франси, а что могли делать здесь наемники, если дорога пустая? Кого тут грабить? Мы не встретили ни одного селения, а проехали почти полдня. Хотя, может, я проспал и не заметил?

– Нет, милорд, вы не проспали. Тут, действительно, до имперской дороги нет ни одного поселения. Ваш замок и деревни пограничные. А до имперской дороги – это все ваши земли. Отсюда до нее всего одна льга. Они, видимо, тут прятались.

– А льга – это сколько?

– Льга, милорд, – тысяча вершин.

– А вершина – это сколько?

– А вершина – два локтя.

– Моих или ваших, Франси. С ладонями или с кулаками? – продолжал допытываться Антон.

– С кулаками. Не ваших и не моих. Просто два локтя и все.

– Ага, два локтя усредненных, – вслух рассудил Антон. – Следовательно, это примерно семьдесят-восемьдесят сантиметров. А льга – семьсот-восемьсот метров. Понятно. Хотя пользоваться не очень удобно.

– А у вас по-другому меряют? – спросила Франси.

– По-другому, Франси, но это уже неважно. Тут – это не там.

Вскоре они выехали на перекресток. Их путь пересекла мощенная камнем и шириной в две повозки дорога. Вдоль дороги расположились вросшие в землю домики под соломенными крышами. Полоса леса внезапно закончилась, и показалась равнина, похожая на степь. Долина, поросшая травой и желтыми нивами.

– Это деревня Малые Лопухи вашего лорда барона Газана Рейдеранского. У него пять деревень и один город. Здесь есть постоялый двор, но мы не будем останавливаться. Я поесть взяла с собой, а тут платить надо. Вот проедем Лопухи, остановимся, и я вас покормлю. Вы, наверно, милорд, проголодались?

– Да не особо… после вчерашнего как-то аппетита нет, – уклончиво ответил Антон.

– Мне надо на постоялый двор, – озадачил жену Флапий. Он ехал рядом на лошади и слышал весь разговор.

– Зачем тебе на постоялый двор? – Франси удивленно вскинула бровку. У тебя что, деньги появились?

– А я ему вчера мелочь отдал. – сдал слугу Антон.

Флапий недовольно засопел и кинул укоризненный взгляд на Антона.

– Мелочь? – прошипела Франси. – Закрысил, морда рассветная! И у обоих мужчин по спине пробежал озноб. Антон уже пожалел, что ляпнул про мелочь, а Флапий достал кошель и протянул жене.

– Да что ты такое говоришь, лапушка, – заюлил старик. – Какой там закрысил? Просто… просто забыл… столько всего случилось, понимаешь…

– Я все понимаю, даже больше, чем ты думаешь, бездонная бочка эля. Выпить захотел? Да?.. А это что за монеты такие? Это не королевские и не имперские. Медь, серебро…

– Это сколько? – показала она Антону десятку.

– Десять рублей.

– Десть рублей, значит, десять дибар.

– А это сколько? – показала она пять рублей.

– Пять.

– Значит, пять серебряных монет…

– Подожди, Франси, это не серебро. – попытался остановить женщину Антон.

– Не серебро? А что тогда? – спросила женщина, пробуя на зуб монету.

– Не знаю.

– Если она белая, значит, серебро, меняла скажет, сколько это. А тебе на вот десять дибар, – протянула она мужу десять рублей. Хватит на пару кружек эля.

– Я тоже хочу эля! – встрепенулся Антон, который неожиданно ощутил жажду.

– Там хватит вам на двоих, – решительно обрубила все желания мужчин Франси. Подъедем к постоялому двору, я серебро обменяю на королевские таланы.

Антон спорить не стал.

«Хватит, так хватит», – подумал он, а Флапий даже расцвел от предстоящего удовольствия.

Постоялый двор представлял из себя большой добротный сарай с обширным огороженным плетнем двором.

Флапий, отстав на полшага, указал рукой Антону, чтобы он следовал на постоялый двор. Антон, робея, не зная, что его там ждет, пошел к деревянному крыльцу под навесом. Из дверей вышла группа людей, и Антон по привычке хотел посторониться, пропустить их, но в спину ему уперся кулак Флапия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Прогоните их, милорд! – зашипел он. Антону ничего не оставалось делать, как идти прямо в эту толпу. При его приближении люди сняли уродливые шапки и поклонились, давая ему пройти. Флапий забежал вперед и подобострастно открыл перед ним дверь. Из помещения постоялого двора на Антона обрушился затхлый запах немытых тел, влажных испарений и чада из кухни.

– Что-то мне не нравится это придорожное кафе, – пробурчал он, – тут воняет.

– Где воняет? – Флапий жадно вдохнул ароматы зала и, предвкушая выпивку, довольно расплылся в улыбке. У небесных фейри в их дворцах хуже пахнет, чем здесь, милорд, – и решительно подтолкнул Антона внутрь. Без кружки выпитого эля он уходить не собирался, а на пути к его счастью столбом стоял и крутил носом молодой милорд.

– Ничего, пообтешетесь, привыкните, – пробубнил он и быстро направился к стойке. К Антону подскочил круглолицый парень в грязном, когда-то белом фартуке, и, непрестанно кланяясь, поспешно заговорил:

– Проходите, ваша милость, в зал для господ. Я вас провожу. Вон туда, к стойке. Там огороженное место. Там вам будет удобно… Мы рады, что вы посетили наш постоялый двор. Надеюсь, что вы останетесь довольны. У нас лучшая кухня и эль во всей округе.

У Антона от чада защипали глаза, и он непроизвольно поморщился, чем нагнал страха на полового.

– Вот, садитесь сюда. – Парень, пятясь, смахнул грязной тряпкой со стула крошки, и Антону ничего не оставалось, как сесть. Он был уже не рад, что захотел попробовать местного эля.

– Чего изволите?

– Эль, и все. Кружку, – сказал, как отрезал, Антон, и половой тут же испарился. Через некоторое время глаза и нос Антона привыкли к обстановке, и он стал с любопытством оглядываться.

У стойки, слева от того места, где сидел Антон, состоялся разговор Флапия и толстым мужиком с сальной рожей. Флапий выложил перед ним десять рублей. «Барнен» повертел монету в руках, понюхал.

– Качественно сделана, – уважительно произнес он. – Сколько тут, и откуда монета.

– Десять дибар, греческая.

– Чего тебе? – спросил «бармен», пряча монету.

– Четыре эля и две стопки горькой. Мне и моему господину, – указал головой на Антона Флапий.

– Господина уже обслуживают…

– Я сам обслужу.

– Как знаешь.

Справа находился стол, за которым сидел сухенький, с крючковым носом человек с тюрбаном на голове, а возле него стоял с дубиной на поясе бородатый мужик, очень похожий на тех горцев, которых убил Антон в первый день своего появления на горе. К нему подошла Франси.

– Желаю здравствовать, господин Аль Велвел, – поздоровалась она.

– И тебе не хворать, Франси. Как ваш господин?

– Помер.

– Помер? Ну, хорошего ему посмертия… Что принесла?

– Монеты издалека.

– Покажи.

Разговор шел, как между старыми знакомыми, и Антон даже немного испугался, что меняла, а это был он, сразу догадается, что у нее не серебро. Стыда потом не оберешься.

Франси выложила рубли на стол перед менялой. Тот внимательно осмотрел монеты.

– Качество исключительное, таких я еще не видел. Откуда?

– Не знаю, господин Аль Велвел. Молодой милорд привез из дальних странствий.

– Так у сэра Робарта есть наследник?

– Появился.

Меняла покивал головой.

– Это хорошо! – сказал он. – Негоже феод оставлять без присмотра. Так хозяйство в упадок придет. Может, вам нужен толковый управляющий? Так я могу…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Сама справлюсь. Монеты примете?

– Это, Франси, не серебро, но монеты знатные. Приму без обмана по весу. Устраивает?

– Вполне.

– Он сложил на весы рубли, на другую сторону королевские таланы. Антон автоматически считал серебряные кружочки. Вышло семь.