Академия Хаоса. Лабиринт стихий (СИ) - Ярошинская Ольга

Надо обогнуть попу. Я облизала губы и снова посмотрела вниз. Мое бегство не осталось незамеченным: несколько парней глазели на меня, задрав головы.

Мама стучала дверями шкафа, ругалась, потом расчихалась — верно, решила заглянуть в камин. Попа нимфы торчала непреодолимой преградой. Собравшись с духом, я протянула руку влево, схватилась за выступ. Или лучше вернуться?

— Не надо, — произнес кто-то совсем рядом, и от неожиданности я дернулась, нога соскользнула, я взвизгнула, но не успела толком испугаться, как оказалась в уверенных сильных объятиях.

— Мы летим! — воскликнула я, рефлекторно обхватив парня за шею.

— Это магия, — улыбнулся он и развернулся вместе со мной в воздухе. — Как тебя зовут?

— Арнелла, — выдохнула я, — можно Арья.

Так зовут меня друзья, а этого парня, спасшего мне жизнь, наверняка можно считать другом. Золотые волосы, голубые глаза, воздушник, конечно, но одет не в форму. А его улыбка в сто раз милее чем у того жениха, иллюзия которого уже наверняка рассеялась.

— Кевин, — представился он, как будто нет ничего необычного в том, чтобы знакомиться вот так, на лету. — Ты спешишь, Арнелла?

Я помотала головой, прижимаясь к его груди и чувствуя спокойное и ровное биение сердца.

— Тогда я, кажется, знаю одно место, где тебе понравится.

Он снова улыбнулся и полетел со мною вместе, и я даже не смотрела — куда, не в силах оторвать взгляд от его лица.

***

Кевин опустился так плавно, что я даже не почувствовала толчка. И лишь когда он поставил меня на землю, разжала руки с долей сожаления. Это было так восхитительно: чувство полета, ветер в волосах, объятия...

— Как тебе? — поинтересовался Кевин, осматриваясь. — Я люблю здесь бывать.

Мы очутились на крыше академии, в самом центре звезды, что расходилась в стороны шестью лучами. Каждое крыло академии было оформлено в своем стиле, но здесь, наверху, все они были одинаковыми.

— Очень красиво, — честно ответила я, глядя на парня.

— Итак, Арнелла, — Кевин сел на край крыши, выходящей в сторону, где вдали блестело море, и свесил ноги, — что ты делала на карнизе женского общежития?

Я осторожно присела чуть позади, держась подальше от края.

— Убегала от мамы, — вздохнула я.

Раздражение и злость схлынули, и на их место пришло понимание того, как глупо я поступила. Я ведь могла разбиться. Если бы не Кевин.

— Мне это знакомо, — он не стал насмехаться и понятливо улыбнулся. — Моя мать тоже та еще мегера. Дай угадаю, она забраковала всех твоих женихов? И поэтому ты все еще в академии? Уверен, тебя осыпали сотнями предложений.

— Моя мама была бы счастлива, если бы я приняла одно из них, — ответила я, польщенная его предположением. — Она боится Лабиринта.

— Вот как? — удивился он. — Выходит, это ты не хочешь замуж?

— Не то чтобы не хочу, — ответила я. — Хочу, наверное. Но не так.

— Ты уже в кого-то влюблена? — Кевин бросил на меня пытливый взгляд.

— Нет, — ответила я. — В том-то и дело.

Он кивнул, и я, почувствовав наконец поддержку, на одном дыхании выпалила:

— Почему мужчин не заставляют запечатываться? Почему женщины лишь средство для воспроизводства других магов? Почему нас считают такими слабыми?

— Напротив, — спокойно ответил Кевин, вновь поворачиваясь к морю и жмурясь от солнца, к которому протянула лапу сизая туча. — В том-то и соль, что женщины-маги очень сильны. В женщинах обычно куда больше хаоса, и удержать его сложнее. Ты ведь знаешь, что за Стеной?

— Хаос, — ответила я. — Ты уже был там?

Кевин кивнул, и его лицо омрачилось.

— Наш мир упорядочен и живет по своим законам, которых в хаосе вовсе нет, — сказал он. — Там все не так. И это сотворила женщина. Она сражалась плечом к плечу со своим любимым, и когда он погиб, выплеснула всю свою ярость и боль. Все, на что была способна. Она сожгла саму ткань мироздания.

— Она была огневичкой? — отчего-то шепотом спросила я.

— Да. Правда, что у вас на потоке есть девушка с наследственностью огня? — с любопытством спросил Кевин, поворачиваясь ко мне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Правда, — ответила я.

— Но их же сразу запечатывают.

— Она нужна ректору.

— Странно, — задумался Кевин. — Видимо, это приказ императора. Огневиков все меньше, и мастеру Адалхарду решили подобрать жену наверняка. Ты бы видела, как он владеет огнем! Самый сильный маг из всех, что я знаю. Его посох раскаляется, и дракон, что украшает вершину, извергает пламя как живой. Огненный вихрь, огненный дождь, стена огня — все заклинания, которые только существуют, удаются ему как никому другому.

Я опустила ресницы, пытаясь скрыть раздражение. Вот о чем мне точно не хотелось говорить, так это о магическом потенциале ректора.

— Как он швыряет огненными шарами в тварей хаоса, — не унимался Кевин. Взмахнув руками, сделал несколько пассов в сторону моря.

— А они страшные?

Дожилась: даже тварей хаоса мне обсуждать приятнее, чем мастера Адалхарда.

— Симпатичными их не назовешь, — усмехнулся Кевин. — Но не бойся, за стену они не сунутся. Так что ты никогда их не увидишь.

— Если я пройду лабиринт и потом закончу академию, то увижу, — упрямо возразила я.

— Я бы скорее поставил на то, что еще до лабиринта ты влюбишься и запечатаешься, и пойдешь под венец с каким-нибудь счастливчиком, — усмехнулся он.

— А в лабиринте тварей не будет? Там ведь тоже... хаос.

— Нет, — покачал он головой, и его светлые пряди рассыпались по плечам. Туча дотянулась до солнечного диска, сцапав его. Сразу стемнело, и волосы Кевина стали пепельно-белыми. — Сама подумай, кто бы пустил первокурсников, не обученных толком ничему, к тварям хаоса. Да они бы вас разорвали, как котят!

Я промолчала. Внизу сновали люди, крыша женского общежития в надвигающихся сумерках окрасилась сиреневым. Кажется, я видела золотые локоны мамы, мелькнувшие в окне. Неужели она все еще меня ищет?

— Как думаешь, какая у меня магия? — спросила я.

— Я бы поставил на то, что ты воздушница, Арнелла, — предположил Кевин. — С тобой было очень легко лететь, как будто воздух — и твоя родная стихия.

— Думаешь? — с сомнением произнесла я, глянув на его широкие плечи и крепкие руки. — Просто ты очень сильный... маг...

— На самом деле, не очень, — не стал хвастаться Кевин. — У меня средний потенциал.

— Но тебя брали за Стену!

— Не в патруль, только на первый пост. Но в этом году будет моя первая Охота, — Кевин произнес это почти с предвкушением, и я поежилась. — Тебе холодно?

— Нет, — ответила я, — все прекрасно.

— Наверное, надо вернуть тебя назад? — спросил он. — Пока не продуло. Это я привычный к ветрам.

Кевин поднялся, и мне пришлось тоже встать. Я, немного смущаясь, обвила руками его шею.

— Боишься?

В его глазах словно бы светилось небо.

— Лететь с тобой? Нет, — покачала я головой. — А вот выслушивать мамины упреки...

— Если тебе не хватает смелости и на это, то как ты собираешься пройти Лабиринт? — справедливо подметил он, легко беря меня на руки.

Я прижалась к нему крепче, и вскоре мы взмыли над крышей и полетели над территорией академии. Туча быстро приближалась, в сизом брюхе мелькали короткие всполохи молний, но я и правда не боялась. Может, воздух действительно моя стихия? Или вся магия — в Кевине?

Он опустился у входа в женское общежитие и аккуратно поставил меня на землю.

— Может, еще как-нибудь полетаем, Арнелла, — предложил он, а я только кивнула, глупо улыбнувшись.

— Спасибо! — запоздало выкрикнула я ему вслед, и Кевин, обернувшись, помахал мне рукой.

В душе было так тепло, словно в моем сердце поселился кусочек солнца. Хотелось улыбаться непонятно чему, или взлететь, как птица. Я взмахнула руками, но, конечно, не оторвалась от земли ни на чуть-чуть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это было впечатляюще, — произнес кто-то позади меня, и я, обернувшись, увидела Миранду. Она спустилась по ступеням и остановилась рядом со мной. — Твоя мать все еще орет там наверху.