Околдованная - Бертрис Смолл

Розамунд сокрушенно вздохнула.

— Я могу лишь надеяться, что все это скоро кончится, — грустно прошептала она. — Что будет с детьми? Теперь, когда все увеселения запрещены, где могут они встретить других молодых людей их положения и состояния? Как заключать достойные браки? Генри уже одиннадцать, а я даже не смею учить его танцевать из опасения, что слуги донесут властям.

— Может, вам тоже следует переехать во Францию? — предложила Отем.

— Я не покину свой дом, — решительно возразил Генри, — и моя семья останется здесь. Мы уже давно не бывали при дворе. Если не удастся дать несколько балов, найдем другой способ заключить брачные договоры для детей, когда придет время.

Пока они все равно чересчур молоды. Рано или поздно Кромвеля свергнут, и король вернется. Ты, Розамунд, просто расстроена тем, что случилось за последние недели. Проводим маму и Отем и отправимся в Риверс-Эдж навестить твоих родителей.

Отем улыбнулась про себя. Как повезло Розамунд! Любящий муж, пятеро детей и родители живы и здоровы! Для нее ничего не изменилось, если не считать светской жизни, которой теперь просто не существует! Пуритане запретили все.

Но Кэдби ничего не угрожает, хотя уединение еще не означает безопасность, как ей теперь известно.

Но все же Розамунд не гнали из собственного дома. Не лишали привычного уклада жизни. Отем же не знает, когда вернется в родной Гленкирк.

Она взглянула на своих племянников — Генри, Джеймса и Роберта. К будущему лету они подрастут, как и их сестры.

Сумеет ли Генри привезти семью во Францию или станет держать их в Кэдби из страха потерять земли? И что будет с Королевским Молверном? Останется ли дом целым и невредимым до возвращения Чарли?

Утро выдалось ясным и холодным. Они уселись в большой удобный дормез маркиза. За экипажем следовала повозка с багажом. Во Франции их будет ждать карета, заранее купленная управляющими герцогини, вместе с упряжкой лошадей, багажной телегой, а также с верховыми конями, на случай если путешественницы захотят размяться. Наняты и новые слуги. Герцогиня ничего не упустила. Отем должна полюбить Францию, ибо скорее всего эта страна станет ее новым домом.

Жасмин не хотела, чтобы дочь связала жизнь с каким-нибудь английским дворянином в изгнании. Жасмин не доверяла никому из придворных Карла I. Да и что может предложить такой человек ее дочери? Ни дома, ни семьи, ни дохода! Жалкое существование.

Никогда! Отем выйдет за француза. Голландцы чересчур большие зануды, да и скучны к тому же. Но француз всегда поймет душу девушки.

Герцогиня Гленкирк твердо верила в судьбу. Ни одному англичанину или шотландцу не удалось до сих пор привлечь внимания дочери. Значит, она встретит свою любовь во Франции.

Попрощавшись с невесткой и внуками. Жасмин села в экипаж вместе со служанками Роханой и Торамалли и горничной Отем Лили. Муж Торамалли Фергюс будет править багажной повозкой. Рыжий Хью, капитан личной стражи Жасмин, уже отправился во Францию готовиться к приезду госпожи. Они встретятся теперь по другую сторону Ла-Манша.

— Я напишу тебе, как только мы окажемся в Бель-Флер, дорогая, — пообещала она Розамунд. — Повеселись в Риверс-Эдж, но потом старайся не покидать дома и присматривай за детьми. Передай привет своим родителям.

Нежно-голубые глаза женщины наполнились слезами.

— Жаль, что вы не сможете остаться. Но вдовий дом всегда будет ждать вас.

— Это утешает, дорогая, — кивнула Жасмин, закрывая окошко. Карета покатилась по аллее и свернула на большую дорогу.

Неподалеку от замка к ним присоединился сэр Бейтс со своими солдатами. Капитан круглоголовых осадил коня рядом с жеребцом маркиза Уэстли.

— Доброе утро, милорд. Какую часть пути намереваетесь проехать с нами? — вежливо спросил он.

— Я провожу мать и сестру до самого Харуича, — не менее учтиво пояснил тот. — Видите ли, мне тяжело расставаться с ними. Бог знает когда мы еще встретимся.

— Понимаю, милорд. О, миледи Отем, доброе утро. Надеюсь, вы здоровы.

— Доброе утро, — жизнерадостно откликнулась Отем. — Представляете, мама говорит, что мне придется выйти за француза, а я еще в жизни не встречала ни одного! А вы, сэр Саймон? Они такие же, как мы? Жаль, что мне не придется вернуться домой, в Шотландию, но папа умер, и больше там нечего делать. Мама очень расстраивается при упоминании о нем и Гленкирке.

— В Королевском Молверне леди Отем показалась мне совсем иной, — тихо заметил Бейтс маркизу. — Вела себя так отважно и храбро, а теперь ее словно подменили.

— Она держалась до тех пор, пока не увидела мать, а потом разразилась рыданиями, оплакивая то ли отца, то ли Бесс, то ли обоих вместе. С тех пор она словно вновь стала ребенком, но мы надеемся, что бедняжка вновь придет в себя, когда окажется в мамином замке, где царят мир и покой, — со вздохом признался Генри и устремил взгляд вперед, словно предупреждая дальнейшие расспросы.

Отем прилагала все усилия, чтобы не расхохотаться. Ей было почти жаль сэра Саймона, но, зная его репутацию чудовища, она решила вести игру до конца. Кроме того, она получала некоторое удовлетворение, видя, как он мучится угрызениями совести из-за гибели Бесс и мнимого умопомешательства ее самой.

Они ехали пять долгих дней и наконец добрались до побережья. Отем старалась держаться подальше от сэра Саймона, опасаясь выдать себя. Все же за несколько часов до отплытия он ухитрился застать ее одну.

— Надеюсь, вы будете счастливы во Франции, — начал он.

— Я была куда счастливее, пока не встретила вас! И пока не началась гражданская война и не убили моего отца! Никто и ничто не может снять тяжесть скорби с моего сердца, — честно призналась Отем.

— Вы не безумны! — облегченно вздохнул он.

— Конечно, нет, сэр, просто изнемогаю от тоски. Думаю, путешествие уже оказало свое целительное действие.

— Может, вы просто смеялись надо мной, миледи?

— Возможно, — согласилась она.

— Вы меня не любите, — пробормотал он.

— А почему я должна вас любить? — взорвалась Отем. — Это вы виновны в гибели Бесс. Это вы защищаете людей, уничтоживших мой мир и убивших законного монарха! Вы и ваши сообщники превратили Англию в темную безрадостную страну! Нет, я не люблю вас, сэр Саймон.

— А вы самая прекрасная девушка на свете, — вздохнул он, словно не замечая ее неприязни.

— Вы вожделеете меня в сердце своем, сэр, с того самого момента, как переступили порог Королевского Молверна, — " презрительно бросила Отем, — Что может знать о вожделении добродетельная девица? — с внезапно проснувшейся ревностью допытывался он.

Как может она быть целомудренной, смело обсуждая подобные вещи?