Западная социология: современные парадигмы. Антология - Коллектив авторов

Интересное замечание в связи с этим высказывает Джон Зисман: национальные финансовые системы, охватывающие и государственные, и частные организации, определяют границы промышленных стратегий этих государств [Zysman, 1983]. Например, страны, не имеющие государственных банков, едва ли могут всерьез рассматривать национализацию как подходящую промышленную стратегию. Зисман предполагает, что в результате таких ограничений в промышленных стратегиях государства будет весьма немного инноваций. Тем не менее на заре развития железнодорожного хозяйства, до того как сформировались современные финансовые системы, инноваций было довольно много. Американские штаты отреагировали на появление железных дорог, выпустив государственные облигации (public bond guarantees) для привлечения капитала. Французское правительство разработало систему смешанной государственно-частной капитализации и временных частных концессий: система была новинкой и, несомненно, чутко реагировала на фискальные ограничения того времени. В Великобритании железные дороги сыграли основную роль при возникновении региональных фондовых бирж, позволявших привлечь местный капитал для строительства магистралей, которые удовлетворяли бы интересам местного сообщества. Вполне возможно, что в современном мире финансовые системы ограничивают возможности выбора стратегий, однако в XIX в. нации, похоже, действовали не в таких жестких пределах, ограниченных рамками существующих институтов.

Я пытался показать необходимость более выраженного антропологического подхода к анализу современных государственных институтов – подхода, который рассматривал бы организационные каналы, по которым эти институты направляют действие, и культурные предписания, которые эти институты представляют как два измерения одного и того же явления. Данный подход позволяет выявить различия между структурой и смыслом, а также между инструментальным и несущим смысловую нагрузку (либо бессмысленным). В сфере железных дорог организационные каналы и культурные предписания влияли на разворачивание политики, определяя типы организационно возможных и культурно мыслимых стратегических решений. Хотя разделить организационные и культурные аспекты социальных обычаев для оценки их относительной значимости довольно непросто, я попытался показать, что средства, которые приходят людям в голову, когда они приступают к решению той или иной проблемы, формируются культурой.

Одна из моих идей состояла в том, что господствующие ныне объяснения способов построения политики не социологичны в том смысле, что они воспринимают социально сконструированные категории и принципы современных обществ буквально и затем начинают анализировать социальное действие при помощи этих же самых категорий и принципов. В современной картине мира выбор политики представлен как результат конкуренции между изначально существующими группами интересов, которые действуют в рамках политико-институциональных ограничений и стремятся выбрать наиболее выгодные им стратегии согласно принципам универсальных экономических законов, однозначно воспринимаемых всеми акторами. В этой картине мира существуют высшие экономические правила, которые способствуют отбору эффективной политики. Однако следует помнить, что понимаемые на уровне здравого смысла категории и принципы, задействованные в этих взглядах, являются социальными конструктами – точно так же, как категории и принципы в обществах с нерациональной системой смыслов. Изучая нерациональные общества, антропологи весьма критически анализируют местную систему смыслов и предполагают, что причинно-следственные связи и социальные категории, воплощенные в социальных обычаях, суть культурные явления, заслуживающие отдельного внимания. Моя цель заключалась в том, чтобы скептически взглянуть на понятия индустриальной рациональности, попытаться проследить их истоки в социальных практиках и истории, вместо того чтобы объяснять их происхождение существованием внешних рационализированных принципов, правящих этим миром.

Chandler A. D. Scale and Scope. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1990.

Chiu S. The State and Industrial Development in the East Asian Newly Industrializing Countries. Ph.D. diss. Department of Sociology, Princeton University, 1992.

Deyo F. (ed.) The Political Economy of the New Asian Industrialism. Ithaca: Cornell University Press, 1987.

DiMaggio P. Interest and Agency in Institutional Theory // Institutional Patterns and Organizations: Culture and Environment / L. G. Zucker (ed.). Cambridge: Ballinger, 1988. P. 3–22.

Dobbin F. The Origins of Private Social Insurance: Public Policy and Fringe Benefits in America, 1920–1950 //American Journal of Sociology. 1992a. Vol. 97. P. 1416–1450.

Dobbin F. Metaphors for Industrial Rationality: The Social Construction of Electronics Policy in the United States and France // Vocabularies of Public Life: Empirical Essays in Symbolic Structure / R. Wuthnow (ed.). London: Routledge, 1992b. P. 185–206.

Dobbin F. The Social Construction of the Great Depression: Industrial Policy During the 1930s in the United States, Britain, and France // Theory and Society. 1993. Vol. 22. P. 1–56.

Gourevitch P. Politics in Hard Times: Comparative Responses to International Economic Crises. Ithaca: Cornell University Press, 1986.

Hall P. A. The Movement From Keynesianism to Monetarism: Institutional Analysis and British Economic Policy in the 1990s // Historical Institutionalism in Comparative Politics: State, Society, and Economy / S. Steinmo, K. Thelen, F. Longstreth (eds.). New York: Cambridge University Press, 1992. P. 90–113.

Hamilton G. G., Biggart N. W. Market, Culture, and Authority: A Comparative Analysis of Management and Organization in the Far East //. American Journal of Sociology. 1988. Vol. 94. P. S52-S94.

Johnson C. MITI and the Japanese Miracle. Stanford, CA: Stanford University Press, 1982.

Kolko G. Railroads and Regulation 1877–1916. Princeton: Princeton University Press, 1965.

Sewell W. H. A Theory of Structure: Duality, Agency, and Transformation // American Journal of Sociology. 1992. Vol. 98. P. 1–29.

Shonfield A. Modern Capitalism. London: Oxford University Press, 1965.

Weir M., Skocpol T. State Structures and the Possibilities for «Keynesian» Responses to the Great Depression in Sweden, Britain, and the United States // Bringing the State Back In / P. Evans, D. Rueschemeyer, T. Skocpol (eds.). New York: Cambridge University Press, 1985. P. 107–163.

Zysman J. Governments, Markets, and Growth: Financial Systems and the Politics of Industrial Change. Ithaca: Cornell University Press, 1983.

Флигстин Нил. Государства, рынки и экономический рост

Нил Флигстин (р. 23.04.1942, Беркли, Калифорния, США) – один из ведущих экономических социологов в сфере изучения нового институционализма, автор так называемого «политико-культурного подхода к анализу рынков». В настоящее время Н. Флигстин является профессором социологии Университета Калифорнии в Беркли, США. Читает курсы «экономическая социология», «рынки как социальные структуры», «архитектура рынков». В 2001 г. выпустил книгу «The Architecture of Markets: An Economic Sociology of Twenty-First-Century Capitalist Societies», которая стала одним из главных событий в современной экономической социологии.

В своей концепции Н. Флигстин выделяет два основных направления исследований в экономической социологии. Первое – это исследование социальной структуры рынка, ориентированное на сравнительный анализ рыночных архитектур как социальных феноменов. Второе более связано с политической экономикой: здесь ученых интересует роль государства в работе рынка, отношения между рыночными и государственными акторами. Это связано с вопросом о том, как работают конкретные рынки. При этом, первое и второе направления сложным образом переплетаются и воздействуют друг на друга.

Основные работы:«Поля, власть и социальные навыки: критический анализ новых институциональных течений» (2001), «Рынки как политика: политико-культурный подход к рыночным институтам» (2004), «Государства, рынки и экономический рост (2007), «Архитектура рынков. Экономическая социология капиталистических обществ XXI века» (2013) и др.

В предлагаемой статье из книги «Экономическая социология капитализма» (Экономическая социология. 2007. Т. 8. № 2. С. 41–60 http://ecsoc.msses.ru) Н. Флигстин выдвигает концепцию рынков как социальных институтов и анализирует связи между рынками и государством. На примере Силиконовой долины как очага инноваций в компьютерной отрасли он показывает ключевую роль государства в создании условий для развития экономики США.

Флигстин Нил. Государства, рынки и экономический рост[4]

Хозяйство США часто приводят в качестве примера системы «свободного предпринимательства» [free enterprise], в которой конкуренция обеспечивает эффективность и динамичность развития фирм. Именно динамичное развитие, как полагают, должно порождать экономический рост. Роль государства в этих процессах видится в нормативных терминах: ему не следует становиться на пути участников рынка, выделять среди фирм или технологий победителей и проигравших; целью вмешательства государства могут быть только обеспечение конкуренции и контроль за соблюдением контрактов. Однако в действительности движущие силы хозяйственного развития оказываются сложнее. С самого начала американское федеральное правительство и власти штатов были напрямую вовлечены в организацию хозяйственных связей. Более того, экономический рост и формирование новых рынков обеспечиваются не только усилиями предпринимателей. Им помогает целый ряд государственных и частных институтов. Я не собираюсь отрицать, что для создания новых рынков и отраслей необходимы предпринимательство и конкуренция. Моя цель состоит в том, чтобы расширить наше понимание этих видов деятельности, показав, что их существование невозможно в отсутствие государства и поддерживающих их устойчивых социальных структур.