Рецепты счастья. Дневник восточного кулинара (сборник) - Эльчин Сафарли

…Я прохожу по раннему заснеженному утру, мои угги забыты в дачном шкафу, и вернуться туда пока не получается – дороги завалены снегом. Довольствуюсь тем, что на мне, и теми, кто со мной, – на данном этапе пути. Улицы пусты, губы обветрены, а кожа на руках – жесткая ткань.

Приближаюсь к дому и вдруг понимаю, какое же оно, мое счастье. Оно заключается в свободе, точнее, в свободном дыхании. Его мало кто понимает, его мало кто хотел разделить со мной, его можно даже назвать эгоистичным. Но зато оно мое. И меня радует, что внутри, да и снаружи тоже, я по-прежнему тот самый парень с периферийной улицы солнечного города, который не разучился любить бескорыстно, без надежды на ответ. Который отпускает, когда уходят, но все равно любит и не забывает. Который так и не стал, к счастью, таким, как все, хотя временами, признаюсь, мечтал об этом.

А еще я – счастлив. Честно. Совсем по-своему и чаще про себя.

Медовый салат

Я боюсь ожиданий. Своих и тех, что каким-либо образом связаны со мной. Не из-за того, что они накладывают на меня ответственность за свои поступки. Дело в том, что я не знаю ни одного ожидания, которое было бы в полной мере оправдано. Неважно, с кем оно связано – сыном, дочерью, другом или возлюбленным. Наши ожидания – это будущие разочарования. Полные или частичные – масштаб опять-таки не важен.

Намного мучительнее та мысль, что пульсирует в голове, когда смотришь на объект этих самых неоправданных ожиданий: «Как же ты мог, а?» или «Ну почему ты не смог, а?» Одновременно с этими изводящими вопросами приходит понимание, что не можешь в чем-либо упрекнуть человека и не можешь сделать все за него, – и становится еще больнее. И эта боль, как и разрушившееся ожидание, только твои, и теперь тебе одному с этим справляться.

Я долго лечился от ожиданий. Они были почти хронической болезнью. Ну, как гайморит, который каждую зиму в детстве обострялся, стоило мне пару минут побыть на ветру. Так и с ожиданиями. Я быстро привязывался к людям, хотя старался этого не показывать. Сейчас, ближе к тридцати, многое упростилось, многое прошло. Теперь я отдаю без надежды на ответ – наверное, это все-таки возрастная мудрость.

Но до сих пор в отношениях с людьми для меня самым главным было и остается быть рядом. Красивые слова поддержки, душевные застолья – ничто из этого не заменит руки в твоей руке. Что может быть красноречивее прикосновения? Ах, ну да, еще помолчать вместе. Это тоже не менее важно. Когда вы вместе сидите, например, на набережной, взгляды устремлены куда-то вдаль, не нужно никаких слов вслух – разговор и так происходит. Вы читаете друг друга по движению рук, взгляду и даже по дыханию.

В Стамбуле по-прежнему холодно. Небо серое. Бушует колкий февральский ветер. Я сижу в своем кафе у большого окна и наблюдаю за бегущими в разные стороны людьми – они спешат спрятаться от ветра либо в транспорте, либо в помещении. Но есть те, кто не ускоряет привычного шага и нигде не прячется в панике. Не соглашается с непогодой.

Сегодня «У Хасана» многолюдно. Я поднимаюсь на кухню. Уже четыре часа дня. Надо быстренько приготовить себе медовый салат, а потом бежать на встречу с поставщиком. Медовый, хоть и звучит калорийно, на практике легок.

Для моей диеты в самый раз, благо она протекает успешно: пью много воды, перед сном кружка липового чая, ем часто, но в основном овощи и молочные продукты. Новогодние «отложения» потихоньку уменьшаются. Мы за маленькие победы, но зато каждый день! Как любит повторять моя Панда, «чтобы в некоторых местах похудеть, надо в некоторых местах не жрать».

Для медового салата замешиваю соус. Чайная ложка оливкового масла и столько же нерафинированного подсолнечного, горчица, бальзамический уксус, черный молотый перец, немного меда и лимонного сока – все смешиваю и заправляю салат. Для него нам необходимы листья салата, помидоры, тонко нарезанная мякоть авокадо, одна морковь, натертая на крупной терке, и шарики моцареллы, разрезанные пополам. Аккуратно перемешиваем и сразу же съедаем, пока овощи не пустили сок. Кстати, этот салат – прекрасное дополнение к запеченной в духовке курятине.

…Я еду на встречу сквозь вечерние пробки и в очередной раз удивляюсь той простой мысли, что «моя» жизнь – это то, что у меня есть здесь и сейчас, а не то, что будет «потом» или «когда я…» Это «потом» может так и не наступить. Поэтому важно ценить то, что есть, воплощая свои планы, исходя из доступных возможностей.

Все получится как нельзя лучше. Сам я в этом убежден.

Запеченная телятина

Мы расстались прямо посредине города, в полуразрушенном сквере недалеко от набережной. Здесь много лет ливанцы торговали сушеным кизилом и инжиром, потом их прогнали. Власти решили построить на месте сквера отель. Стройку по не известной никому причине заморозили на этапе расчистки территории. Говорят, ливанцы, уходя отсюда, прокляли это место. Сквер шестой год в полуразрушенном состоянии. Но главное – он жив.

Мы расстались с ней здесь пять лет назад. И вот спустя пять зим я вновь вернулся сюда, на то место, которое всячески обходил стороной. Я вернулся сюда без нее и одновременной с ней. Ее нет рядом, но она по-прежнему во мне.

Я не страдаю. Я не пытаюсь вернуть прошлое. Я просто скучаю. По «нам». По себе тогдашнему. И по времени без бремени.

Недавно вдруг понял, что сам виноват в трещинах в своем сердце. Может, «трещины в сердце» звучит пафосно, но я именно так все себе и представляю: твердая оболочка сердца, а на ней трещины, которых с годами становится больше. Мое сердце мне все больше напоминает пустыню с «разрезами».

Так вот, причина этих трещин – я сам, а точнее, мои ожидания относительно того, что я выбирал в жизни. Сейчас осознаю: если отдаешь, то нужно отдавать бескорыстно. Вот где настоящая искренность – когда ты ничего не ждешь в ответ. Ты хочешь отдавать и отдаешь. Ты делаешь выбор и не думаешь о последствиях этого выбора – все равно ни в чем нет стопроцентных гарантий.

Я стою в полуразрушенном сквере в центре Стамбула и вспоминаю, как мы, покупая инжир у ливанцев, обсуждали с ними жгучие приправы и сладкие маринады, которые сделали многие наши блюда еще вкуснее. «Нас» уже нет. Но я до сих пор использую эти кулинарные «секреты» во время готовки.

К примеру, долгое время я не особо жаловал телятину. Она мне казалась слишком пресной, сухой. Предпочитал нежирную баранину или мясо птицы. Но однажды ливанец Эмиль посоветовал мне мариновать телятину в «желтом соусе». «Ты получишь совсем другой вкус. Попробуй…»

«Желтый соус» состоит из меда (столовая ложка на полкило мяса), молока (полстакана), винного уксуса, куркумы и смеси кунжутного и оливкового масел. В этом соусе телятина должна мариноваться пять часов. В итоге получается нечто невероятно нежное.

Обычно кусочки телятины, промаринованные в «желтом соусе», я запекаю, предварительно слегка обжарив на сильном огне до легкой корочки. Затем обкладываю мясо крупно нарезанными овощами (цукини, морковь, болгарский перец, брокколи, картофель) и отправляю в разогретую духовку минут на сорок. Важно не передержать мясо, чтобы оно не высохло. Блюдо подавать с пылу, с жару, сочетать с красным сухим вином, наслаждаться.

…Смотрю на часы. Пора возвращаться на работу. Я иду в сторону трассы, чтобы поймать такси. За спиной шумит Босфор – от морозов он потемнел и выглядит угрюмым. Ничего, родной, потерпи, немного осталось – скоро весна!

Я горжусь собой. Поборол в себе еще один страх и смог вернуться туда, где все закончилось. Невозможно одним движением отпустить прошлое. Нужно время, как бы банально это ни звучало.

Сажусь в такси, отъезжаю от сквера и вспоминаю ее последние слова, сказанные мне при расставании: «Только не ищи меня в других. Меня там нет». Я тебя не ищу, поверь. Уже не ищу.

Молочно-банановый коктейль

Ну как, вы готовы? До счастья ведь считаные недели остались! Совсем скоро над головой будет много солнца, а под ногами – горячий золотистый песок. Наступило время избавляться от кислых мин и изводящих мыслей.

Я понимаю, что на многих из нас висит груз бытовых и не только проблем. Я согласен, что многих из нас недолюбили, недооценили. Я знаю, что, по сути, многие из нас живут «ради кого-то…», своих детей чаще всего, которым мы хотим лучшей участи и ответной любви.

Но вопреки всем сложностям мы не имеем права печалиться дольше одной зимы. Мы должны верить. Кому должны? Прежде всего самим себе! А потом уже детям, родителям и окружающим.

Я разменял четвертый десяток, а мама по-прежнему переживает за меня больше, чем за себя саму. Ей достаточно позвонить и услышать моё «алё», чтобы определить мое состояние. Если оно не стопроцентно бодрое, то она даст верное и, самое главное, отрезвляющее наставление, пусть и не состоящее из набора красивых слов.

Мама Скорпион по гороскопу, этот знак всегда за правду, пусть и горькую.