Трио для миллиардера (СИ) - Кора Бек

тянет за руку. Оказалось, это Ода хочет что-то сказать или спросить. Я присела на колени. А Одетта прошептала мне на ухо:

— Так, значит, мамочка, ты и вправду была замужем, и у тебя было красивое белое платье с фатой? Значит, у вас с папой была настоящая свадьба?

В этот момент я могла бы поспорить, что краснотой своего лица я обогнала любой, самый спелый помидор. Потому что вопрос о папе мне удавалось с детьми не поднимать. Конечно, будучи совсем маленькими и очень любопытными, мои тройняшки интересовались, где их папа? Я тогда ответила, что, мол, я всегда хотела переехать в Германию к тёте Лене, но папа был против, и из-за этого нам пришлось расстаться, но это вовсе не значит, будто папа их не помнит или не любит, просто он очень занят и ему некогда приезжать во Франкфурт.

Мой ответ деток как будто бы удовлетворил. Во всяком случае, к этой теме мы больше ни разу не возвращались. А тут чёрт послал на мою голову господина Беккера. Самое обидное: пекарь из Майнца был абсолютно прав. Все мои детки очень похожи на своего отца. А Осси — так просто маленькая копия Дара! Впрочем, Ода и Оли тоже сильно на него похожи. Но только девочки унаследовали от меня голубой цвет глаз, а вот по-восточному чуть раскосый разрез огромных и бездонных, словно океан, глаз достался им всем от Сафарова.

Теперь я стояла, то краснея, то бледняя. Наконец, кое-как смогла выдавить из себя:

— Конечно же, Ода, у нас с папой была настоящая свадьба. А почему ты спрашиваешь?

Доверчиво глядя на меня, Одетта ответила:

— Я так и думала, мамочка! Просто Алиса (это девочка из их группы в садике) вчера, когда мы с ней пошли в туалет, начала меня дразнить, что у нас, — она кивнула на бегавших друг за другом Оли и Оса, — нет и никогда не было папы.

Мне стало нехорошо. Опустив голову, я негромко спросила:

— И что, Ода, ты ответила Алисе?

— Я сказала, что наш папа работает по контракту в Америке, и что когда контракт у него закончится, папа к нам обязательно приедет. А пока он просто не может!

Я поцеловала Оду в лобик, а про себя мысленно простонала:

— Господи, да в кого же пошли мои детки — такие умненькие и сообразительные? Как пить дать, в Сафарова! Я-то более закомплексованная, даже, можно сказать, стеснительная, и на месте Оды наверняка растерялась бы.

К счастью, тётя Лена закончила беседовать с господином Беккером, и мы поехали домой.

Злой гений

После ужина я с тройняшками вышла проводить тётю Лену. Пока дети играли в догонялки на детской площадке, мы с родственницей присели на дорожку. Глядя на резвящихся деток, тётя Лена вздохнула и вновь вернулась к разговору, который она завела ещё на кухне.

— Зря, Марусь, ты не хочешь признаться этому… как его?

— Сафарову, — теперь уже я ответила со вздохом.

— Ну, значит, Сафарову, что у тебя от него тройня. Что же он — не человек, что ли? Думаю, Сафаров тогда не только свой иск отзовёт обратно, но ещё и поможет тебе деньгами. Детям-то скоро в школу идти. А это, Марусь, опять расходы, и немаленькие!

— Тётя Лена! — простонала я в ответ. — Во-первых, заявление в суд направлял не Сафаров, а инспектор полиции. Во-вторых, я не хочу, чтобы Эльдар узнал о том, что у него есть дети. Потому что между нами всё кончено, и Сафаров не имеет к ним никакого отношения!

— Боишься, Марусь, что он их у тебя отберёт, да? — сочувственно спросила родственница.

Я вздрогнула всем телом и ничего не сказала. Да и что говорить, если тётя Лена озвучила сейчас мои страхи? Ведь даже, если у Сафарова есть ребёнок и, может, не один, он, как все выходцы с Востока, от своих детей, рождённых в другом браке (как и вне брака), ни за что не откажется. Но только нам с ним не по пути.

К счастью, тётя Лена не стала продолжать болезненную для меня тему. Мы попрощались. Она села за руль и отправилась в свой Майнц, а я с ребятишками зашла домой. Завтра у нас занятия в музыкальной школе, поэтому, несмотря на уговоры Оли (она, как младшая, всегда выступает в роли парламентёра, представляя также Оду и Оса), я уложила детей спать.

Сама же пошла на кухню приготовить настойку лаванды. В своё время бабушка приучила меня промывать ею волосы (лаванда лучше любого кондиционера!), а я настойкой лаванды теперь ещё успокаиваю себе нервы. К тому же, это отличное средство при бессоннице. А я не уверена, что сегодня мне удастся заснуть без помощи успокоительного средства. Потому что у меня из головы не выходит моя нечаянная ночь любви с Даром.

Почему-то он тогда так и не открыл глаз. Конечно, мне это было только на руку. Раз уж так получилось, пусть думает, что он был с кем-то другим. Лично я ничего такого и близко не имела в виду, когда по просьбе своей коллеги фрау Майер приехала на ночь глядя к нему. Дар сам притянул меня к себе. А у меня не было сил сопротивляться его страсти. К тому же он говорил, что любит меня, и спрашивал, люблю ли его я. Это было просто сумасшествие!

На подгибающихся ногах я вышла из палаты Сафарова. И вдруг из-за поворота показалась фрау Майер. К счастью, за те несколько секунд, что мы двигались навстречу друг другу, я сумела взять себя в руки и спокойным тоном рассказала своей сменщице, что с Сафаровым, в принципе, всё в порядке. Он не имеет никаких жалоб, а сейчас спит.

По довольной физиономии фрау Майер я догадалась, что она услышала то, что и хотела. Со всей сердечностью, на которую она только была способна, моя коллега (ещё та грымза, между прочим!) поблагодарила меня за помощь. Мы обменялись с ней ещё парой ничего не значащих фраз и простились до завтра.

Я села в машину. Нужно ехать домой, ведь мои малыши остались на попечение соседки — хорошей пожилой женщины Петровны (так, по русской традиции, жильцы нашего дома, где проживает немало переселенцев из бывшего СССР, зовут Ольгу Петровну). Добрейшая душа, Ольга Петровна всегда готова всем прийти на помощь. Однако мне не хотелось бы её слишком загружать. Конечно, у меня воспитанные детки, но сейчас уже поздно, и соседке, по-хорошему, пора ложиться спать.

А я не могу успокоиться после того, что было.