Всегда говори «всегда» – 2 - Татьяна Устинова

На помойке место этой тоске и этому… руководству.

Книжка жгла руку, и Ольга отбросила ее в мусорное ведро, словно ядовитого скорпиона. Следовало бы сжечь ее или порвать на мелкие кусочки, но у Ольги не осталось на это сил.

Выбросила. Забыла.

Глупости это все. Нужно Сереже рубашки перед командировкой погладить, Петьку накормить…

До вылета оставалось всего полтора часа, а Пескова все не было. Барышев выкурил еще сигарету, глянул в окно. Если тащиться по пробкам, они опоздают.

Ольга отчего-то сильно нервничала, сновала как тень, десять раз спросила, не забыл ли он паспорт и так ли уж важна эта поездка. Очень важна, заверил ее Сергей, но она все равно нервничала и в сотый, наверное, раз поправляла ему галстук, смахивала что-то невидимое с его пиджака и снова интересовалась – а билет не забыл?

Песков, наконец, приехал, и по его спокойному, уверенному тону Сергей понял – никуда они не опаздывают, просто он паникер.

– Ну что, едем? Добрый вечер, Ольга Михайловна, – улыбнулся Игорь.

Ольга ему кивнула без обычного радушия к гостям и вдруг вцепилась в рукав мужа.

– Сережа, я с тобой в аэропорт!

– Зачем? Поздно уже. Ты что, детей одних оставишь?

– Дети спят. – Голос у нее задрожал, и рука, вцепившаяся в пиджак, задрожала.

Барышеву стало вдруг неудобно, что свидетелем этой необъяснимой Ольгиной паники стал Песков. Он глазами ему показал – уйди, но Игорь не понял. Или сделал вид, что не понял.

– Что с тобой? – Наплевав на Пескова, Сергей поцеловал Ольгу в губы. – Ты на себя не похожа.

– Я не знаю… я чего-то боюсь…

Ольга отпустила его рукав, а Песков с бесцеремонной шутливостью сказал ей:

– Нечего бояться, Ольга Михайловна. Сергей в полной безопасности. Когда он со мной, можете не волноваться.

– Сережа!

– Оль, перестань. Я лечу на один день. И лету туда всего час. Ну вот, смотри. – Он достал из кармана ручку и быстро записал в блокноте, лежащем возле телефона, номер обратного рейса и время прилета. – Видишь? Пятнадцать тридцать. Значит, в пять я уже буду дома. Ну, не дури, не дури!

Он опять поцеловал ее, на этот раз – вскользь, торопливо. Игорь уже нервничал у входа.

Вдруг Сергей заметил букет желтых тюльпанов. Глаза его потемнели.

– Грозовский?

– Что ты, Сереж! Надя утром принесла. – Ольга заулыбалась. Его ревность ее всегда веселила.

– Значит, Грозовский… Я эти тюльпаны ему…

– Опаздываем! – не выдержал Песков.

Ольга захохотала, и Сергей ушел, довольный, что своей ревностью вывел жену из ступора. Правда, вот ревность была настоящая и грызла его порой нешуточно. Но он привык с ней как-то договариваться, чтобы не мешала жить.

А ночью Ольга обнаружила черную книжицу со страшными предсказаниями у Машки в кровати. Она просто зашла к ним проверить, не сползли ли с детей одеяла, крепко ли спят… а увидела эту мерзость, торчащую у дочери из-под подушки. Ольга тихо охнула, выдернула этого «скорпиона» и порвала тут же в мелкие клочья, в пыль, а потом сожгла эту пыль во дворе с веселым злорадством – все, нет больше этой дряни в ее доме, нет и не будет…

Она падала с тридцатого этажа и знала – сейчас последует страшный удар о землю, и все, конец.

Больно это или не больно?

Мимо пролетали дома, облака, горы, леса, реки и чьи-то лица, а удара все не было…

Больно или сразу конец?

Большое лицо Пескова стало парить рядом с ней. Ухмылка, а вместо зубов – бриллианты.

– Нечего бояться, Ольга Михайловна. Когда вы со мной, можете не волноваться…

Ольга вдруг поняла, что лучше грохнуться с тридцатого этажа оземь, чем вот так – парить рядом с этой бриллиантовой ухмылкой… Она сделала усилие, чтобы упасть, но ничего не получилось. Лицо его увеличивалось и увеличивалось, занимая собой все пространство, и Ольга догадалась – она не разобьется, она задохнется, потому что эта рожа не оставит вокруг ни капли воздуха, ни миллиметра свободного места.

– Пусти! – закричала она, но голоса не было.

Огромный лик раздулся до размеров Вселенной, приобретая черты бывшего мужа.

Дышать стало нечем.

Ольга проснулась, села в кровати и прижала руки к груди, пытаясь отдышаться и успокоиться. Сердце сбоило, как старый мотор.

Это всего лишь сон.

Всего лишь кошмар.

Она встала и подошла к окну. Ее кошмары тоже из прошлой жизни. В этой не может быть ничего страшного, будь тут хоть сто Песковых!

Словно стряхнув с себя ненужный и тяжкий груз, Ольга, наконец, успокоилась, легла в кровать и безмятежно проспала до утра.

Ей все-таки удалось в красках поймать зарождающееся лето.

Ольга сидела перед мольбертом, и светлое чувство удовлетворенности своей работой всецело завладело ею. Дом, цветы, деревья, ясное небо, блики солнца в бассейне…

– Мам, а папа скоро приедет?

Маша налетела на нее, прижалась, нечаянно толкнув под руку. Мазок пошел криво, и блик в бассейне получился странно изогнутым.

Ольга глянула на часы. Ничего себе! За работой она не заметила, как пролетело полдня. Она обняла Машу.

– Скоро. Он, наверное, уже прилетел. Через часик приедет. А Мишка где?

– Мишка кино про войну смотрит, а я не люблю про войну.

Следовало спасать Мишу от киношных перестрелок, а то он с утра, наверное, у телевизора сидит.

– Ну, иди, поиграй еще. – Ольга поцеловала Машу в затылок, собрала краски, мольберт и пошла в дом.

– Миш! – позвала Ольга из прихожей, пристраивая краски на столике у стены. – Миша!

Миша не отозвался. Ольга прошла в гостиную – сына возле включенного телевизора не было, только детали робота-конструктора, разбросанные на диване, и недоеденный кусок пирога указывали на то, что Мишка был здесь совсем недавно. Улыбнувшись, Ольга стряхнула с дивана крошки – наверное, фильм «про войну» закончился, и Мишка умчался в детскую, забыв про железное правило: убрать за собой игрушки и не бросать еду где попало…

– Миша! Это просто безобразие какое-то… – Ольга собрала детали конструктора и направилась в детскую, но споткнулась о пульт, который почему-то валялся на полу. – Ну, Мишка…

Она наклонилась, с трудом удерживая запчасти от робота, подняла пульт и попыталась красной кнопкой выключить телевизор, с экрана которого диктор слишком громко сообщал последние новости.

Кнопка отчего-то не нажималась и была скособочена – похоже, Мишка ее сломал, оттого и не выключил телевизор.

– Ну, Мишка…

Ольга попыталась пальцем подцепить кнопку и придать ей правильное положение.

– …И вот только что получено срочное сообщение от агентства «Интерфакс», – гремел голос диктора.

Проще было положить на диван запчасти от робота, выключить телевизор с панели, а пульт отнести мастеру, но Ольгой вдруг овладело упрямство – непременно справиться с кнопкой…