Государственный преступник - Евгений Сухов

— Здесь когда-то была протока, — объяснил Михаил. — А саженей через десять будет озерцо. Далее тоже будет довольно топко. Позвольте, я донесу вас до него на руках?

— Ну, если иначе нельзя, — потупила взор молодая дама.

Михаил одной рукой обвил стан Петровской и поднял ее. Горячая волна желания захлестнула его, когда он нес ее, поневоле прижимая к себе. Его состояние почувствовала и барышня, и когда наконец, дойдя до озера, он осторожно опустил ее на землю, лицо его предательски пылало. Петровская тоже покраснела и, отведя взгляд, смущенно поблагодарила его. Повисла неловкая пауза.

— А вот и следы, — заговорила гостья первой, указывая на вытоптанную у озерца траву.

— Верно, — глухо отозвался Михаил, всматриваясь в следы. — Вам повезло, что здесь всегда сыро и листва очень густая и не пропускает солнечные лучи. — Он наклонился и внимательно осмотрел следы. — Вот что я вам скажу… Здесь было четыре человека.

— Четыре? — почему-то удивилась Петровская.

— Ну да. Вот, посмотрите на этот след. Он маленький и узкий. А этот, — указал он на другой отпечаток, — большой и широкий. А вот еще два следа, поменьше второго. Но и они разные. И эти вторые следы выглядят несколько свежее.

Петровская побледнела, закусив губу.

— Что с вами? — с тревогой спросил Михаил.

— Ничего. Просто я вдруг подумала, что на этом месте были люди, убившие моего жениха, и пришла в ужас.

— Вы чересчур впечатлительны, — вздохнул Михаил. — Может, на сегодня хватит? Пойдемте лучше домой.

Мишель попытался взять женщину за руку, но та уверенно и мягко освободилась.

— Да, пожалуй, — согласилась молодая дама. — Только теперь я пойду впереди, чтобы лучше запомнить дорогу. Ведь мне придется еще возвращаться сюда. Ну вот, — остановилась она через несколько шагов. — Кажется, я замочила ноги.

— Позвольте, — решительно подошел к ней Мишель и снова поднял на руки, поймав ее взгляд, как ему показалось, обещающий нечто большее в будущем. Сердце его забилось чаще, и он пронес Петровскую несколько дальше необходимого.

— Благодарю вас, — тихо сказала она, когда он мягко и осторожно опустил ее на землю, оставив руку на ее талии.

— Можно я задам вам нескромный вопрос?

— Все зависит от того, насколько он нескромный.

— Мне важно это знать… А вы… сильно любили своего жениха? — тихо спросил молодой барон.

— Мне кажется, вы слишком убыстряете события, сударь, — не ответила Петровская на его вопрос и мягко сняла его руку со своей талии, снова посмотрев на Михаила загадочным взглядом, внушающим смутное обещание.

— Вы его не любили! — с чувством воскликнул Михаил.

Она молчала, потупившись. Потом вскинула на него полные слез глаза и произнесла:

— Я могла счесть вашу последнюю фразу бестактной. Но вы принимаете во мне столько участия, что я вас прощаю. У вас доброе сердце, поэтому я вам кое-что расскажу.

— Я не требую от вас исповеди, — смешался Мишель.

— И все-таки послушайте… Познакомилась с Костей я еще ребенком. Мне было примерно столько же, сколько вашей кузине. И он первый стал обращаться со мной, как со взрослой женщиной, что льстило мне и не могло не понравиться. Потом он стал отличать меня, и мне показалось, что я влюблена в него. Он был не беден, и мой опекун, стараясь быстрее освободиться от этой своей обязанности и сбыть меня с рук, всячески поощрял мои чувства к Константину. А он медлил, хотя и любил меня. Все его время занимало карьерное продвижение. Наконец он получил должность чиновника особых поручений при средневолжском губернаторе и сделал мне предложение. Я согласилась. Но он не успокоился. Он хотел перебраться в Петербург любыми способами. И тут открылась одна вакансия в департаменте полиции, за которую он ухватился мертвой хваткой. Я очень рассердилась, узнав об этом, пыталась отговорить его, но он ничего не хотел слышать. Я даже подумывала о том, чтобы расторгнуть нашу помолвку…

— Это всегда сильно компрометирует всякую девушку, — сдержанно заметил Михаил.

— Именно. Я испугалась будущих сплетен и оставила все, как есть. Он уехал с поручением, по исполнении которого мы были должны встретиться в Нижнем Новгороде. И вот — это известие… Если б вы знали, как я сейчас упрекаю себя. Ведь люби я его больше, этого несчастия могло и не быть.

— Поэтому вы и хотите во что бы то ни стало наказать преступников? — с уважением спросил Михаил.

— Да. Если мне это удастся, я немного успокоюсь и мысль, что я как-то виновна в его смерти, возможно, оставит меня.

— Понимаю вас и благодарю за доверие. Смею вас заверить, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы перестали упрекать себя. И поверьте, — с большим чувством произнес Михаил, — если раньше я готов был служить вам по долгу обстоятельств, то теперь, признаюсь вам, я буду это делать по влечению сердца.

— Вы настоящий рыцарь, — улыбнулась сквозь слезы Петровская. — Я так благодарна вам, что вы не в силах себе представить. И я надеюсь… когда-нибудь… отблагодарить вас.

Мишель вернулся какой-то чужой. Только и спросил: «Отец дома?» — и, узнав, что тот уехал в Ротозеево, удалился. Вера, не находя себе места, долго ходила из угла в угол, принималась за какие-то дела, но у нее все валилось из рук. Вдруг она вспомнила о письмах. «Расскажу о них Мишелю, — подумала она. — Может, это отвлечет его от этой Петровской».

Как она и предполагала, кузена она нашла в гостевой комнате. Он сидел в креслах, а напротив полулежала на канапе их гостья. Очевидно, они о чем-то оживленно беседовали, и, когда вошла Вера, Петровская оборвала фразу на полуслове.

— Прошу прощения, — принудила себя Вера любезно посмотреть на гостью. — Мишель, мне надо поговорить с тобой.

Кузен весьма неохотно вышел из гостевой.

— Вера, ты поступаешь довольно бестактно, — недовольно сказал он. — Мы еще не договорили. Могла бы и подождать.

— Ты и так проводишь все свое время с ней, — резко сказала Вера. — Так что успеете еще договорить.

— Боже праведный, неужели ты и вправду меня ревнуешь? — удивился Мишель.

Вера не ответила, пряча глаза, отвернулась.

— Зря, Вера, ты же знаешь, как я к тебе отношусь… Просто Валентине Дмитриевне сейчас нужна помощь, дружеское расположение, и я со своей стороны хоть как-то…

— У меня к тебе действительно есть дело, — не дала она договорить ему. — Давай пройдем ко мне.

Когда они вошли в комнату, Вера открыла комод и достала оттуда пухлую пачку писем.

— Вот, — положила она связку перед Михаилом. — Это нашел Сенька у озера в Охотничьей роще.

— Что это? — удивленно спросил Мишель.

— Эти письма, похоже, из похищенных вещей того убитого, что нашли в поезде.

— Черт возьми, почему же ты раньше не сказала? — воскликнул в сердцах Михаил.

— Я хотела сначала посоветоваться с дядей, но он всегда так занят, так что мне было…

— Об этом надо немедленно сообщить Валентине Дмитриевне, — перебил кузину Михаил. — Наверняка они для нее очень дороги.

— Я обещала мальчишке вознаграждение.

— О чем ты говоришь! Валентина Дмитриевна не бедна и обязательно отблагодарит твоего Сеньку. Ежели, конечно, это бумаги ее бывшего жениха. Возможно, они помогут и в поисках его убийц.

— Мишель, а ты не считаешь нужным сообщить об этих письмах тому пожилому господину, что ведет расследование? — пристально посмотрела Вера на кузена.

— Конечно, — согласился Михаил. — Давай ты сообщишь о письмах господину Аристову, когда он приедет, а я расскажу о них госпоже Петровской. Так твой Сенька быстрее получит вожделенную награду.

— Он не мой, — парировала выпад кузена Вера. — Просто я помогаю его матери. Но, — она немного подумала, — пожалуй, ты прав.

— Можно взглянуть? — потянулся Михаил к письмам.

— Смотри, — ответила Вера, довольная уже тем, что кузен не спешит возвращаться к гостье.

Михаил повертел пачку в руках, вскрыл одно письмо. Глянул. Потом распечатал другое.

— Так они на польском языке! — воскликнул он. — А Валентина Дмитриевна по матери полька.

— Ты так коротко сошелся с ней, что уже знаешь, кто ее родители? — не сдержала ехидных ноток Вера. — Может, у тебя уже особый интерес к этой особе?

— Прекрати! — сердито прикрикнул Михаил. — Не о том ты говоришь… Ее родители давно умерли! И я считаю своим долгом помочь ей найти убийц ее жениха!

— Прости, — устыдившись, промолвила Вера. — Я тоже искренне желаю того же.

— Знаешь, давай расскажем Валентине Дмитриевне про письма сейчас? — предложил Михаил.

— Нет, — твердо ответила Вера, — это мы сделаем завтра. Я ведь обещала Семену награду. Ну все, — у нее на губах появилась несколько горькая усмешка, — теперь ты можешь возвратиться к своей гостье.