Добродетель в опасности - Элейн Барбьери

Рид любил Дженни с тех пор, как только узнал значение этого слова. Обнимая ее, он обнимал весь мир. Но она погибла, и он мог лишь одним способом заполнить пустоту.

Вообще-то все начиналось довольно благородно. Власти не сумели найти угонщиков скота, повинных в смерти Дженни, и тогда он решил, что найдет их сам. Он неотступно преследовал банду и наконец настиг негодяев. Рид вспомнил, с каким наслаждением предал их в руки закона и с каким разочарованием узнал, что это не те люди, из-за которых Дженни попала под копыта собственного стада.

Награда, предложенная за поимку преступников, оказалась неожиданно велика. Рид нуждался в деньгах, а потому взял их, поклявшись, что найдет тех людей в следующий раз… или в следующий. Годы спустя во время одиноких ночных раздумий ему пришло в голову, что он вступил на этот путь неосознанно: не по своей воле, а в силу обстоятельств.

Теперь обстоятельства привели его в Седейлию, в гостиничный номер, где он и лежит совершенно беспомощный. Эта мысль была невыносима. Рид сделал еще один вздох. Нет, хватит ждать, решил он. Ему не нужна Чести-ти Лоуренс! Ему вообще никто не нужен! Сейчас он встанет и сделает несколько шагов, потом завтра — еще несколько, а послезавтра уже сможет выйти отсюда и встретиться с нужным человеком.

Шаги за дверью прервали его размышления. Услышав тихий стук, Рид напряженно замер.

«Так-так…» — мелькнуло в голове.

Дверь медленно отворилась, и в темном проеме возник стройный девичий силуэт.

Ну вот и Честити Лоуренс!

Честити растерялась от неожиданности. Преподобный Рид Фаррел сидел на кровати и смотрел на нее ясными, осмысленными глазами. Встретившись с ним взглядом, она почувствовала ставшее уже знакомым волнение. Да, Салли права: пастор и в самом деле красивый мужчина. Без жуткой бороды выгоревшие на солнце русые волосы стали казаться еще светлее, а глаза — голубее. Открылись правильные черты лица и сильная линия подбородка. Надо же, она целых два дня ухаживала за этим человеком и только сейчас толком его рассмотрела! Он оказался моложе, чем она думала. В его внешности было мало религиозного фанатизма, зато хватало привлекательности…

Девушка мысленно одернула себя: «О чем я думаю? Какая может быть привлекательность в человеке с характером гадюки?»

Доктор Карр прав, решила Честити, ей нужно отдохнуть.

Остановившись на этой мысли, девушка сказала с порога:

— Не волнуйтесь, преподобный отец, я сейчас уйду. Просто я потеряла очки и подумала, что они могут быть где-то здесь, в комнате.

— Проходите.

Она не двигалась.

— Проходите, пожалуйста.

«Пожалуйста?» — удивилась девушка.

— Вижу, вы удивлены. Лихорадка не оправдание плохим манерам, но, надеюсь, вы меня простите.

Пораженная Честити не могла вымолвить ни слова. Неужели это тот же самый человек, которого она оставила в этой кровати несколько часов назад? Догадываясь, что свет из коридора удачно оставляет в тени ее удивленное лицо, девушка нерешительно прошла в комнату и повнимательнее взглянула на пастора.

— Я смутно помню события последних дней, но кое-что все-таки припоминаю. Например, вы сказали, что доктор принял вас за мою жену и вы смущены этим недоразумением. Можете не переживать. Через несколько часов я встану и…

— Что вы сказали? — перебила его Честити. — Доктор Карр разрешил вам сегодня встать?

— Я этого не говорил.

— Но вы сказали…

— Я сказал, что скоро встану. Вообще-то я собирался это сделать, когда вы постучали в дверь.

Честити охнула.

— Вам нельзя вставать! Вы же видели свою рану! Если она опять воспалится, вы можете…

— У меня есть дела.

— Дела подождут!

— Это очень важно.

— В первую очередь вы должны думать о своем здоровье, а потом уже о делах.

Пастор молчал.

— Что может быть важнее здоровья?

— Здесь, в Седейлии, мне надо переговорить с одним человеком… это насчет миссии. — Во взгляде священника появилась знакомая решимость.

— Я понимаю, вам хочется поскорее добраться до миссии, но, по словам Салли, там уже давно ждут замену отцу Стайлзу. Ничего не случится, если подождут еще недельку.

— Отец Стайлз? Ах, ну да. — Помолчав, Рид с головой нырнул в отчаянное вранье: — Помню, мне передавали некоторые его сообщения. Видите ли, здесь, в Седейлии, я должен встретиться с правительственным агентом по индейским вопросам. Мне надо обсудить с ним кое-какие проблемы миссии. Он уже возвращается в Вашингтон, и я боюсь с ним разминуться.

— О!

Девушка была тронута таким рвением. Заглянув в ясные глаза пастора, она увидела в них неподдельную самоотверженность и подошла ближе к кровати.

Честити Лоуренс вышла к нему из тени, и Рид с трудом сдержал удивленный вздох. Куда делись строгая прическа и жуткое черное платье! Ее волосы были убраны в свободный узел на затылке. Мелкие кудрявые локоны, выбившиеся из массы блестящих золотисто-рыжих завитков, игриво обрамляли бледные щеки. Теперь, когда на девушке не было очков, он впервые заметил безупречную линию бровей и невероятно длинные ресницы, а черты лица стали казаться тоньше и изящнее.

Рид продолжал разглядывать Честити. Голубое платье выгодно подчеркивало ее нежную кожу и облегало на удивление женственные формы. Этот наряд шел ей гораздо больше прежнего, но не только в платье было дело. Лишь сейчас Рид понял, как сильно болел. Болезнь ослабила его способность наблюдать и оценивать, и поэтому он не воспринимал Честити как красивую женщину.

Сознавая важность своих слов, Рид осторожно сказал:

— Мне необходимо встретиться с этим парнем из индейского агентства. — Он помолчал для большего эффекта. — В миссии страдают дети…

Честити внимательно смотрела на него. По ее глазам Рид видел, что воображение уже рисует ей несчастных индейских ребятишек.

— Я надеюсь, что с его помощью мне удастся положить конец непорядкам в миссии.

Наконец, нарушив молчание, девушка возмущенно заговорила:

— Как вы не поймете: все ваши усилия будут напрасны, если у вас опять воспалится рана!

— Да, наверное, это может случиться.

— И случится, если вы не будете слушаться доктора Карра.

— Я должен попытаться.

— Но… но… — в светло-карих глазах Честити заиграли зеленые искорки, — может быть, кто-то другой найдет этого человека и попросит его прийти сюда, к вам?

— Если он еще не уехал из Седейлии.

— Я уверена, что нет. Если понимает всю важность вашей работы, он не может уехать.

Рид чувствовал, что победа близка.

— Он понимает, но у него нет времени: он человек занятой.

— А может, Салли вам поможет?