Кружок любителей чтения - Джули Хаймор

— Ну, кто начнет?

Внезапно все заинтересовались своими книгами. Мы перелистывали страницы, покусывали ногти и поджимали губы, словно собирались сказать нечто глубокомысленное. Но не говорили ни слова.

— Эд? — спросила Зоуи, и все посмотрели в мою сторону.

Я наклонился вперед, поставив локти на колени:

— Я, к сожалению, не успел прочитать. Джорджия заболела, и…

Зоуи повернулась к Кейт, и Кейт зарделась. Она такая милая.

— Э-э… Извините.

Бронуин и Боб были очень заняты: они снимали пушинки с одежды и почесывали колени.

Зоуи сказала:

— Гидеон?

— Ну… — сказал он и открыл свою книгу.

— Донна?

— Не-а. Но я видела такой же фильм по телевизору, может, это подойдет?

— Сомневаюсь.

На некоторое время воцарилось молчание, и потом Донна спросила:

— Может, ты, Зоуи?

— Я? Нет! Времени не было ни минуты.

Бронуин сказала, что у нее есть предложение, и мы все подняли брови.

— Вероятно, мы переоценили наши возможности, решив собираться каждую неделю, — сказала она. — Может быть, нам стоит проводить собрания раз в две недели. Так у нас будет больше времени на прочтение.

Донна подняла руку, хотя мы не раз говорили ей, что это необязательно.

— Да, Донна?

— Я бы очень хотела встречаться каждую неделю, — сказала она с нотками отчаяния в голосе и посмотрела на меня в поисках поддержки.

— Я тоже, — сказал я. Вторники с Бернис или с Кейт? Двух мнений быть не может.

Кейт покачала головой:

— Меня бы больше устроили собрания через неделю, — сказала она, и меня это несколько задело.

— Пожалуй, и мне на книжку нужно не меньше двух недель, — сказал Боб.

Зоуи кусала ноготь и выглядела встревоженной:

— Нет-нет. Раз в неделю гораздо лучше. Может, проголосуем?

— Отличная мысль, — сказала Бронуин. — Поднимите руки, кто голосует за еженедельные собрания.

Теперь меня разрывали сомнения. Вдруг Кейт решит, что я слишком «запал» на нее, если я проголосую за раз в неделю? Но стоило мне взглянуть на Донну, и я тут же поднял руку. И еще «за» проголосовала Зоуи.

— Итого три голоса, — сказала Бронуин. — Кто за то, чтобы встречаться раз в две недели?

Кейт, Боб и Бронуин подняли руки вверх.

— А вы, Гидеон? — спросила Бронуин. — Гидеон?

Я почувствовал, как рядом со мной зашевелился его зад, и он оторвался от книги.

— Ну… — сказал он, подняв книгу вверх. — Многообещающее начало. Весьма многообещающее. Однако авторская речь вызывает кое-какие вопросы.

— Но вы голосуете за «раз в две недели»?

— А… — сказал он, оглядывая нас. — Раз в две недели?

Мне казалось, что он обдумывает вопрос, но Бронуин интерпретировала это как «да».

— Итак, раз в две недели, — сказала она. — Но если у кого-нибудь из вас возникнет желание обсудить какую-нибудь книгу между собраниями, пожалуйста, заходите. Поболтаем за чашкой чая с домашним пирогом. — Ее взгляд остановился на Гидеоне, и я услышал, как он сглотнул слюну.

— Есть желающие сыграть в «Табу»? — спросила Зоуи и потянулась за коробкой с карточками.

Я был рад, что не попал в одну команду с Донной и Бобом.

— «Визит ммм», — Гидеон повторял им в третий раз, отчаянно жестикулируя и пытаясь не произнести слово, указанное на его карточке. — Название пьесы.

Донна пожала плечами:

— Не знаю.

— Это слово — «инспектор», — сказал Гидеон, откладывая карточку и беря другую. — «Визит инспектора»[22].

— Что за «Визит инспектора»? — спросил Боб, и Донна снова пожала плечами.

Прошло уже три минуты из отведенных им пяти.

— Хорошо, — Гидеон поднял карточку вверх — Это вы точно угадаете. МММ реализм. Изабель Альенде. Габриэль Гарс…

— Следующее, — сказала Донна, складывая руку на руку и вздыхая. — Фигня какая-то.

Гидеон бросил карточку на стол и взял еще одну. Они пока не заработали ни одного очка.

— Это слово — «магический». Знаете: магический реализм[23]? Как же вы не догадались? Ну ладно, следующее слово. Джон Херт[24]. Голый…

— Чиновник! — крикнула Бронуин. — Ой! Я же в другой команде.

— Как твои дела? — спросила Кейт у Зоуи. Они ушли на кухню за закусками — гороховой пастой и сельдереем. Кейт порадовалась, что уже успела перекусить.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, на прошлой неделе ты была очень расстроена. Из-за Росса и все такое.

Тарелка в руках Зоуи накренилась, и сельдерей посыпался на пол.

— Черт. Что именно я рассказала?

— Ты не помнишь? — Нет.

— Ничего?

Она покачала головой.

— Ты рассказала, что вы с ним, ну, уже три года. А потом ты… ты рассказала кое-что про Росса.

— Что?

— Ну, — Кейт придвинулась к Зоуи и стала говорить еще тише. — Про… — она подвигала бровями вверх и вниз.

— Молоденьких проституток?

— Ага. И еще… — Кейт неодобрительно нахмурилась.

— Про наркотики?

— Да, особенно про…

— Привычку к кокаину?

Кейт кивнула. Она узнала гораздо больше, чем надеялась.

— Боже мой. Кому еще я это говорила?

— Насколько мне известно, никому.

Лицо Зоуи выражало облегчение.

— Так вот, все это неправда, — радостно сказала она, выпрямляясь и закидывая в рот палочку сельдерея. — Я просто пошутила. — Она состроила рожицу и хихикнула. — Должно быть, сильно напилась.

— Ага.

Когда мы уже собирались уходить, Бронуин сказала, что она хотела бы познакомить нас со своей биографией. Раздались не очень убедительные «хорошо» и «угу». Кейт догадывалась, что это будет за биография: родилась в Южном Уэльсе, получила хорошее образование, чуть не вышла замуж, но решила посвятить себя библиотечному делу…

— Меня зовут Бронуин Томас, и я росла единственным ребенком в семье здесь, в Оксфорде, где мой отец, Томас, был…

— Неужели тот самый Томас Томас? — вскричал Гидеон. — Тот самый, который написал новаторское исследование о Дилане Томасе[25]?

— Да, — ответила Бронуин, порозовев. — На самом деле он предпочитает называть себя Том Томас — так благозвучнее. Гм, я продолжу?

— О, пожалуйста, — сказал Гидеон.

— Так… Я собиралась пойти по стопам отца, но, с отличием окончив колледж, решила посмотреть мир. Я и не догадывалась тогда, что путешествие станет моим образом жизни. Сначала я работала добровольцем в Момбасе, и это был очень благодарный труд, а потом получила грант на…

Кейт рот раскрыла от удивления, слушая историю жизни Бронуин: удивительные места, полезные дела. Она даже работала с матерью Терезой, но периодически возвращалась в Британию и боролась с американскими ракетами или со строительством дорог. Кейт почувствовала себя пустышкой и осознала, что теперь не сможет рассказать о своей никчемной, эгоистичной жизни. Но как, должно быть, скучает Боб, подумала Кейт, когда Бронуин дошла до рассказа об образовательном проекте в Эритрее.

— И тогда, — заканчивая свою биографию, сказала Бронуин ошеломленной группе, — я сняла жилье в обмен на присмотр за домом и кошкой и нашла работу в библиотеке, чтобы продержаться на плаву, пока планирую свой следующий проект. Я дала объявление о литературном кружке, потому что уже посещала похожую группу в Штатах, когда работала добровольцем с испанскими детьми, и мне ужасно понравилось. А еще потому, что я люблю книги. Просто не могу начитаться.

— Это гены, — восхищенно сказал Гидеон.

А в доме по адресу 14 Спрус-Клоуз Кристин добавляла последние штрихи к комнате Гидеона: зеркало, горшочек с ароматом сосны, мягкие плечики в шкаф. Сто двадцать фунтов в неделю. Подумать только. И Боб наверняка одобрит.

Она села на кровать, стараясь не смять покрывало, и гордо оглядела комнату — как все изменилось! Потом память унесла ее на много лет назад, в те времена, когда в комнате царил подростковый беспорядок Кита: кассеты, носки, теннисные ракетки, грязные тарелки и чашки. Ее сердце наполнилось тупой болью, в глазах защипало. Ее дитя. Теперь у него свои дети. Звук ключа во входной двери заставил ее вздрогнуть; ей почудилось, что вот сейчас Кит бросит свой портфель на пол и позовет: «Мам!»

— Кристин! — крикнул Боб. — Дай мне что-нибудь поесть! Эта Зоуи, наверное, думает, что мы такие же анорексики, как она!

Дагги стал подрабатывать в магазине Кейт: три-четыре часа после школы и по субботам. Кейт уговорила его отказаться от головных уборов и попросила пореже употреблять слово «короче», и теперь ей казалось, что она вполне может иногда оставлять его присматривать за магазином. И это было очень кстати: Майлз работал все меньше, потому что его собственный бизнес по росписи стекла расширялся.