Капитан (СИ) - Антон Перунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На практически любое из этих направлений он сможет получить финансирование, а вот потом… потом будет видно!
Закончив с изучением документов, он решительно поднялся и направился к выходу, не забыв сунуть швейцару двугривенный. Тот в ответ вытянулся во фронт и козырнул, будто перед ним был, по меньшей мере, член императорской фамилии.
В маленькой кондитерской за столиком сидели и болтали Витька с Татьяной. Вообще-то они должны были страховать своего командира, но, судя по всему, позабыли обо всем на свете. Калашникова ради такого случая переоделась в свое «лучшее платье», спрятала не отросшие толком волосы под шляпку «колокольчик» и выглядела очень мило. Ким тоже был при параде, так что его можно было принять за офицера чосонского флота.
«А ведь из них могла бы получиться красивая пара, — неожиданно подумал Колычев. — И проблем было бы намного меньше…»
— Ну как? — первым обратила на него внимание девушка.
— Все просто отлично, — ровно отозвался Март, понявший по блеску ее глаз, что проблемы никуда не делись.
— И что дальше? — вопросительно посмотрел на друга Ким.
— Все как в русских народных сказках, друзья мои. Чем дальше, тем страшнее!
Глава 6
С давних пор известно, что у победы много отцов и лишь поражение — всегда сирота. Разгром японской армии под Сеулом не стал в этом смысле исключением. И главным отцом победы в Корее стал ее ван. Впрочем, Ли У предпочитал, чтобы его звали на европейский манер королем. Так ему казалось солиднее.
В общем, стоило отогнать японцев от столицы, его величество соблаговолили устроить прием для того, чтобы наградить самых отличившихся. В первую очередь, разумеется, себя. Затем шли маршалы и генералы победоносной Чосонской армии, за ними русские союзники, ну и под конец дошла очередь до приватиров.
К слову, мобилизованные частники по большей части предпочли бы что-нибудь более весомое, а лучше всего деньги, но со средствами у правительства Кореи всегда было плохо, а вот орденов предшественники Ли У успели учредить множество. И один из них непременно должен был украсить грудь какого-нибудь рейдера.
Капитаны, собравшись за общим столом после недолгих обсуждений за рюмкой чая, постановили, что эта честь достанется самому молодому и удачливому из них. То есть, Колычеву. О чем и довели своему начальнику.
— И зачем мне это надо? — удивился свалившейся на него новости Март.
— Награды у них красивые, — пожал плечами Зимин. — Можно прицепить в петлицу фрака. Произведешь фурор на каком-нибудь балу в Петербурге. Там все равно никто не знает об иерархии чосонских наград, а выглядеть она будет в любом случае авантажно.
— Насколько я знаю, — предпринял вялую попытку отбояриться воспитанник, — неприлично надевать награды иностранных государств, не имея российских.
— Об этом можешь не беспокоиться, — тонко улыбнулся опекун. — Вспомни, представление на тебя ушло еще из Чунцина, а теперь и за генерала Цукахару, и за успешную операцию по уничтожению главных складов японцев — документы полетели вслед за первым. Так что скоро будешь ходить — грудь в орденах и медалях. К слову, мне уже приказали новые списки готовить. Наше начальство собирается сделать медаль «За оборону Сеула», и ее будут давать всем, кто успел здесь повоевать.
— В таком случае, может быть, представите к награде Кима? Ему будет приятно, корейцам тоже…
— А вот это вряд ли. Чосонское правительство недолюбливает полукровок и своих соотечественников, перешедших на службу к европейцам. Так что появление на приеме Виктора может быть расценено как оскорбление. Что же касается русских наград, обещаю, без медали твой приятель не останется.
— Ладно, — сдался молодой человек. — Может, появится возможность познакомиться с каким-нибудь важным чином в местном департаменте вооружений…
— Ты еще не оставил мысль пропихнуть свой автомат корейской армии?
— А почему нет?
— Ну, во-первых, потому, что она традиционно вооружена тем, что выделили союзники. То есть Россия.
— А во-вторых?
— У тебя денег не хватит, чтобы подкупить всех их чиновников.
— Без этого никак?
— Увы!
И вот теперь они, находясь каждый на своем месте в общем строю, тянулись перед королем, за которым целая свита прихлебателей тащила коробочки с наградами. Его величество оказался еще довольно молодым человеком с приветливым, хотя и несколько уставшим лицом. Выслушав составленное в высокопарных выражениях представление к награде, он возложил на бывшего в числе первых в ряду с другими старшими офицерами флота Зимина знаки одной из высших степеней «ордена Триграмм»[1], после чего с кислым выражением пожал руку.
После этого дошла очередь и до стоящего в конце общей линии юного приватира. Сообразив, что утомительная церемония подошла к концу, король облегченно вздохнул и на весьма неплохом русском неожиданно поинтересовался:
— Я слышал, что вам удалось захватить японский корабль? Это правда?
— У меня и моих людей было хорошее оружие, ваше величество, — без зазрения совести заявил в ответ Колычев.
Впрочем, Ким ведь действительно в том коротком бою стрелял из автомата. Так что пусть и с некой натяжкой, слова Марта можно было счесть обоснованными и правдивыми.
— И какое же?
— Пистолет-пулемет конструкции Коровина, ваше величество. Это ураган огня и боевой мощи в сочетании с высочайшей надежностью, неприхотливостью, простотой обслуживания и сравнительно низкой стоимостью.
— Что ж, это интересно. Вы ведь одаренный, не так ли? И выросли здесь, в Чосоне?
— Так точно, ваше величество.
— Очень хорошо. — Он помолчал, взяв короткую паузу и без спешки разглядывая молодого капитана. — Но вернемся к наградам.
И тут выяснилось неожиданное. Ли У по какой-то одному ему ведомой причине расщедрился и удостоил молодого приватира одной из высших воинских наград Кореи — Орденом Пурпурного Сокола, хотя и всего лишь пятой степени. И сегодня это была самая высокая награда из числа пожалованных иностранцам.
Сообразившие это придворные и генералы растерянно переглянулись, а на лицах русских штабных появилось нечто вроде досады. Тем временем довольный произведенным эффектом король, пояснил новоиспеченному кавалеру суть награды:
— Сокол считается в Корее самой ловкой из птиц, которая превосходит всех прочих своими способностями к полету. Он символизирует добрую волю и верность.
Орден имел весьма замысловатый облик. В центре его располагался ало-синий знак инь-ян, его окружали цветы Мугунхва
