Любой ценой - Евгений Кукаркин

- Товарищи офицеры, мы выполнили свое задание и доставили груз по назначению. Сейчас лодка пойдет к 5 пирсу, заправиться горючим, заправит танки для балласта нефтью и отправиться самостоятельно домой. Командиром лодки назначается капитан второго ранга Шмелев. Его помощником и штурманом будет капитан Антонов.

- Есть.

- До свидания, товарищи офицеры.

Я обнял Шмелева и опального капитана.

Мы стали по руслу реки подниматься до Барсы, что бы там встать на ремонт винта и срезать эти уже ненужные гидравлические зажимы на брюхе корабля, когда меня догнал большой катер. На палубе стояло 8 пловцов с опущенными головами. Большое черное тело лежало у их ног.

- Кто?- прокричал я.

- Капитан-лейтенант Козырев,- ответил хриплый голос.

- Остальные где?

- Остальные погибли.

На палубе молча плакала Скворцова.

- Стоп машины. Боцман отдать якорь. Спустить трап. Принять капитан-лейтенанта Козырева на корабль.

Когда тело Козырева оказалось на судне, я приказал, несмотря на стенания шкипера, разворачиваться назад, в Персидский залив. Там мы отдали последние почести храброму офицеру и похоронили по морскому обычаю в море.

Мы опять двинулись в Басру. Я пришел в свою каюту и, посидев немного, включил радиоприемник. Родной женский голос передавал последние известия.

- ... Министр иностранных дел России Козырев осудил действия Ирака по захвату Кувейта, а так же за применение иракской стороной ракетного оружия типа "Скат", против мирного населения Израиля...

Мне стало совсем противно. Я вышел из каюты и направился к каюте лейтенанта Скворцовой.

- Мария Андреевна, к вам можно,- постучался я.

- Капитан?- она глядела на меня с изумлением.

- Да, я пришел поговорить с вами.

- Проходите, товарищ капитан.

- Меня еще зовут Игорь Георьгиевич.

- Садитесь, Игорь Георьгиевич.

- Мария Андреевна, я ужу из флота. Я решил написать рапорт об увольнении.

Она кивнула головой.

- Я много врал иностранцам, своим, убеждая себя и их, что мы придерживаемся каких-то идеалов и выполняем задание родины, но сегодня я окончательно понял, идеалов нет. Мы выполняем задания, которые противоречат статусу нашей родины. Вы меня поняли?

Она опять кивнула головой.

- Я написал рапорт об увольнении и рейс домой будет последним.

Скворцова раскачивалась корпусом на койке и задумчиво смотрела на меня.

- Я пришел к вам, потому что мне не кому выложить свои сомнения,продолжал я,- я просто душей чувствую, что вы меня поймете.

Головка с аккуратной прической опустилась вниз и опять поднялась.

- Я вас очень хорошо поняла, Игорь Георьгиевич.

- Тогда я пойду. Спасибо, что выслушали меня.

- Разве разговор уже кончился? А как же я, Игорь Георьгиевич?

Я смотрел на нее и молчал.

- А что же со мной?- повторила она.

- Если бы вы, Мария Андреевна согласились, я был бы не против, что бы мы ушли с этой службы вместе.

В иллюминатор с берега ударил пронзительный грохот. Мы оба посмотрели туда, потом вскочили и побежали на мостик.

- Что там, старпом?

- Там, за Басрой мощный взрыв.

- Это, наверняка наш груз,- сказала Скворцова.- Все труды и жертвы оказались напрасны. Я согласна уволиться вместе с вами, Игорь Георьгиевич.

Война еще шла. Мы сделали обратный рейс, но уже кратчайшей дорогой через Суэцкий канал. Уже в Севастополе мой рапорт был принят и меня через два месяца уволили. Мы с Машей приехали к ее родителям в Ленинград в надежде в этом городе начать новую жизнь. Как только с квартирой все уладилось, по телевидению сообщили, что на Израиль стали падать снаряды выпущенные с территории Ирака, гигантской сверх-пушкой. Всего до конца войны на эту страну упало 48 снарядов, причинив массу разрушений и жертв среди мирных жителей. Почему американские и натовские самолеты не разбили пушку, останется загадкой для многих поколений.

Хорошо когда у тебя есть свой дом и на него никогда не упадет ни один снаряд, ни одна бомба,- это мысль не моя, это сказала Маша, моя жена.