Еще одна сказка барда Бидля - rain_dog

* * *

Из Хога меня увозят сразу же после похорон Дамблдора, я уезжаю с дядей Ремусом, ставшим на этот год до моего совершеннолетия моим опекуном. Обо всем, что произошло на Башне Астрономии, и о том, как мы нашли поддельный крестраж, я подробно рассказываю только Рону и Герми. Мы в полной растерянности, потому что совершенно не ясно, как нам быть дальше. Меня связывает слово, данное Дамблору, связывает даже после его смерти - никому не рассказывать о крестражах, кроме моих друзей, поэтому на поддержку Ордена я надеяться не могу. Хотя я с удовольствием кинулся бы на шею дяде Ремусу, выложил бы все Кингсли или Грюму, даже с Молли или Тонкс бы поделился. Только вот жизнь на Гриммо в течение месяца полностью развеивает мои сомнения в том, стоит ли это делать. Не стоит.

Вид взрослых, еще пару месяцев назад казавшихся мне такими надежными и умудренными, а сейчас постоянно ругающихся от безысходности, сводит меня с ума. Они совершенно так же, как и я, не знают, что делать дальше. Потому что Дамблдор ничего не рассказал, не оставил распоряжений на случай своей гибели. Потому что они даже друг другу не вполне доверяют. В министерстве происходит нечто странное - и под подозрение попадает Кингсли. Они шепчутся у него за спиной, стоит ему только выйти из комнаты, где только что раздавались заверения в их дружбе и непоколебимом доверии. Приходит весть о том, что оборотни собираются оказать поддержку Волдеморту - и все дружно начинают коситься на дядю Ремуса, а заодно и на Тонкс, будто она тоже завела сомнительную привычку повыть иногда при полной луне. Думаю, если бы кто-то сказал им, что все домохозяйки магической Британии шлют Темному Лорду цветы и надушенные письма - и Молли Уизли тоже бы не поздоровилось. Грюм, кажется, подозревает всех, порой даже самого себя. Иногда я ловлю на себе его сомневающийся взгляд, и мне становится просто смешно. И ни одной конструктивной идеи. Единственное, что кажется им вполне разумным - прятать меня, видимо, до тех пор, пока я не поседею. Такое впечатление, что меня приговорили к пожизненному заключению, но единственный, кто до сих пор не в курсе - это я сам.

Заинтересовывает меня только одно - Грюм называет Снейпа предателем и в ответ на мой изумленный взгляд как-то буднично сообщает, что наш адский дух тоже состоял в Ордене, притворяясь шпионом в стане врага. Вот почему ему доверял Дамблдор и так рьяно защищал его от нас после эпизода с Темными заклятьями. А он действительно был шпионом, думаю я, только враг его находился с другой стороны баррикад - с той, где сейчас в ужасе и безысходности сгрудились мы.

Из всех тех, кого я постоянно имею удовольствие лицезреть в доме Сириуса, теперь ставшим моим, Кингсли все же кажется мне самым разумным, так что, когда на большой кухне внизу заканчивается очередное чаепитие, оно же и совещание, на которое меня, как водится, никто не звал, я аккуратно отзываю его в сторонку. Ловлю на себе недовольный взгляд миссис Уизли, делаю серьезно-удрученное лицо и прошу его консультации по поводу некого заклятия, о котором я недавно прочитал в книге. Что ж, мое стремление к самообразованию здесь явно все поощряют, взгляд Молли Уизли тут же становится добрее, хотя некая подозрительность из него так и не исчезает. Мы с Кингсли поднимаемся в мою комнату, где я уже без обиняков говорю:

- Кингсли, слушай, надо поговорить.

- Я так и знал, что дело не в заклятии, - понимающе улыбается он. - Что, достали тебя здесь все своей заботой?

Я предлагаю ему присесть, сам подхожу к окну, смотрю на пыльную летнюю площадь, на маггловских детей, катающихся на велосипедах вокруг квадрата чахлой травы, видимо, заменяющей этим детям города парк.

- Достали, - наконец, признаюсь я. - Вот скажи мне, ты тоже думаешь, что сидеть здесь и прятаться - самый лучший выход? Только не ври мне, пожалуйста.

Пользуясь тем, что он был другом отца, я могу говорить вполне открыто. Он некоторое время молчит, чешет переносицу, теребит крупную золотую сережку в правом ухе. Задумался. Наверное, как отфильтровать информацию для мелкого Поттера так, чтоб он сидел здесь, читал свои учебники и ни о чем не думал.

- Гарри, пойми, сейчас не самый лучший момент и в нашей, и в твоей жизни… Смерть Дамблдора… он же действительно не оставил толком никаких распоряжений. И, похоже, в его планы входило и то, чтоб каждый из нас владел только частью информации и выполнял свою часть работы. Я буду говорить с тобой откровенно, но лишь настолько, насколько это возможно. Скажи мне, ведь ты и сам многого не договариваешь?

Я молчу, но он прекрасно видит по моим глазам, что попал в яблочко - я не умею лгать.

- Так вот, сынок, - продолжает он, понимающе и без осуждения глядя на меня, - либо сама жизнь повернется так, что мы сможем объединить наши усилия, либо, как и предполагал Дамблдор, каждый справится со своей задачей в одиночку. Пока я не вижу предпосылок для того, чтоб события развивались по первому варианту.

- Хорошо, пускай, - я согласен, что каждый из нас пока молчит о своих тайнах, - но вы все, по крайней мере, взрослые и можете делать то, что считаете нужным. Но я, уж простите, в полной вашей власти. До совершеннолетия. Правда, осталось совсем чуть-чуть, но я как-то не настолько наивен, чтоб думать, что после него вы позволите мне идти на все четыре стороны, хоть и к Волдеморту.

- Конечно, нет, Гарри, даже и не думай.

- Тогда скажи мне, как Орден собирается со мной поступить?

Ответь же мне, наконец! Ну, хоть кто-нибудь в этом доме может сказать мне правду? Хоть что-то, похожее на нее?

- Гарри, - его большие блестящие глаза чуть навыкате глядят сейчас без привычной смешинки, - я скажу тебе то, что могу. Поверь мне, никто не желает тебе зла.

- Да, заперли меня тут, как в тюрьме, без всякого злого умысла!

- Иногда безопаснее в тюрьме, чем на воле, - Кингсли невесело усмехается и продолжает. - Так вот. Пока министерство еще неподконтрольно Лорду, сохраняется вероятность того, что ты сможешь вернуться в школу. Охранные заклятия замка будут служить тебе самой надежной защитой. Но это при условии, что все останется, как есть, и директором станет Мак Гонагалл.

- То есть Лорд может проникнуть в министерство?

- Боюсь, что да.

- И что же тогда будет с Хогом?

- Тогда Хогвартс тоже падет, как и министерство…

- А я? А Рон? А Гермиона? Что тогда делать нам?

Я не понимаю, почему Кингсли так спокойно сидит и грустно на меня смотрит. Надо же немедленно бежать и что-то делать.

- Гарри, на этот случай я и… - и тут он осекается, видимо, от грусти и печали чуть не выболтал мне «свою часть» информации, - неважно, тогда Орден подготовит для вас троих убежище, где вы будете в безопасности. И сможете готовиться к битве с Лордом. Я не вижу иного выхода…