Роден - Бернар Шампиньоль

Родена стали горячо поддерживать писатели и критики из числа сторонников авангарда, наиболее авторитетными среди которых были Октав Мирбо и Гюстав Жеффруа. К ним присоединился Роже Маркс,44 молодой, но уже достаточно авторитетный критик, а затем и Камиль Моклер, воинствующий защитник импрессионистов.

Во время этих дружеских встреч Роден обычно больше слушал, чем говорил. Он держал себя нерешительно и застенчиво. Но за него говорило его творчество. Впрочем, он обладал способностью очень ловко находить тех, кто мог быть ему полезен. Вскоре у него завязались дружеские отношения и в кругу политиков, хотя политика его мало интересовала. Его письма, заметки, предложения всегда касались только искусства. Случай (а возможно, и интуиция) всегда подталкивал его к людям, вхожим во власть. Раньше он дружил с «отверженными», теперь встречался с министрами.

Тем не менее, в отличие от Далу, Роден не принимал активного участия в политической жизни.

К счастью, ему не поручали возводить помпезные сооружения на площади Республики или на площади Нации. Разумеется, он умел пользоваться своими связями и находить официальную поддержку, но делал это с единственной целью — получить возможность заниматься творчеством.

Пьер Легро, давний друг Родена, написал его портрет. Он довольно выразителен: густая борода и пышная шевелюра, прямой нос, продолжающий линию лба, четко очерченные дуги бровей. Это профиль сильного и упрямого человека. Но взгляд из-под тяжелых набрякших век — одновременно проницательный и странно кроткий.

Роден был принят в салоне Жюльетты Адам,45 где встретился со многими влиятельными персонами. Салон посещали видные политические деятели, известные писатели, художники, скульпторы. Там часто бывали Гамбетта, Жорж Клемансо,46 Октав Мирбо, Альфонс Доде, Гюстав Флобер, Виктор Гюго, Иван Тургенев, Ги де Мопассан и многие другие. Хозяйка была душой салона. Эта незаурядная женщина основала журнал «Нувель ревю», писала и публиковала рассказы и эссе, в которых отстаивала свои философские, политические и социальные взгляды с такой уверенностью, какую редко встретишь у женщин.

На ее приемах Гамбетта, окруженный почитателями, блистал красноречием. Роден был представлен ему. Возможно, густая рыжая борода и робкий взгляд Родена произвели впечатление на трибуна. Как бы то ни было, Гамбетта порекомендовал его Антонену Прусту,47 своему бывшему помощнику, депутату парламента, которого он сделал министром изящных искусств. Пруст приобрел для государства одну из наиболее выдающихся бронзовых скульптур Родена — «Святого Иоанна Крестителя». В числе других влиятельных гостей салона были Вальдек-Руссо, Спюллер, художественный критик и заместитель министра изящных искусств Кастаньяри,48 который со времени знакомства с Роденом всегда поддерживал его.

Роден был представлен также Эдмону Тюрке, адвокату, в течение непродолжительного времени руководившему Министерством изящных искусств. Этот политик проявил интерес к нему еще и по рекомендации таких скульпторов, как Буше, Дюбуа, Фальгиер, Шапю и др. Все они пользовались признанием в правительственных кругах и имели большой успех в Парижском салоне. Оценив несомненный талант Родена, они стали поддерживать его.

Неожиданно Роден получил очень важный заказ. Во время Коммуны была сожжена Счетная палата. Руины заросли колючим кустарником. Парижане прозвали это место «девственным лесом». Здесь решено было построить Музей декоративного искусства, а вход в него украсить пышно декорированной монументальной бронзовой дверью. Эту ответственную работу поручили Родену.

В 1880 году он приступил к ее выполнению. Тема была выбрана самим скульптором.

Сюжет композиции был подсказан «Божественной комедией» Данте. «Врата ада» — самое значительное творение Родена, в котором он выразил всю мощь своей творческой фантазии, воплотил идеи, рожденные его гением, и продемонстрировал то, что его творческий ум впитывал в течение двадцати лет карьеры скульптора. В этом произведении его воображение разыгралось настолько бурно, что в конце концов захлестнуло его, и он был вынужден оставить работу незавершенной, потратив на нее около двадцати лет.

С этого времени началась блестящая карьера Родена, хотя он всегда оставался для академических скульпторов «темной лошадкой». Его творчество всё еще подвергалось резкой критике, не получило признания парижской мэрии, но пользовалось одобрением и поддержкой высшего общества, а именно оно создает и разрушает репутации. В ту эпоху, когда все виды искусства были подвержены необычайным мутациям, Роден был единственным французским скульптором, который с упоением попирал все правила и, несмотря на это, стал признаваться в официальных кругах сначала осторожно, а затем всё более и более уверенно.

Становление Родена как скульптора совпало по времени с потрясениями, которые переживала живопись. В начале 1880-х годов заявили о себе импрессионисты, бросившие вызов академическим догмам. В 1874 году они организовали свою первую выставку у известного фотографа Надара. В выставке участвовали Эдуар Мане, Клод Моне, Альфред Сислей, Огюст Ренуар, Камиль Писсарро, Берта Моризо, Гюстав Кайботт и др. Около тридцати художников представили 165 работ. Выставка вызвала скандальный интерес, насмешки и уничтожающую критику прессы. Затем появились пламенеющие полотна Поля Сезанна, Поля Гогена и Винсента Ван Гога, которые потрясли традиционные принципы живописи. Импрессионисты, работая на пленэре, открыли новое видение природы — на их полотнах она будто вибрировала в свете. Для будущих историков искусства названия тех мест, где они делали свои открытия и испытывали приключения, будут звучать как названия битв: Аржантёй, Понтуаз, Живерни, Эстак, Сен-Реми, Овер-сюр-Уаз, Таити. Публика не понимала и не одобряла эту живопись. Мужественная борьба торговца картинами Дюран-Рюэля,49 активного защитника и пропагандиста нового направления в живописи, тогда еще не увенчалась успехом. Но теоретическая важность импрессионизма для развития искусства возрастала день ото дня в атмосфере непонимания или враждебности большинства и энтузиазма меньшинства.

Импрессионисты вдохновляли и поддерживали друг друга. Они были уверены в том, что владеют истиной, о которую в конце концов разобьются официальный вкус и авторитет академиков. После них живопись станет другой, и именно это для них было наиболее важно.

А на поприще скульптуры сражается только один человек, взяв на себя роль мятежника и предтечи.