Имитация. Насмешка Купидона - Д Алекс "Алекс Дж"

– Как ты усыпил ее? – подозрительным тоном интересуется Фей.

– Затрахал до изнеможения, – раздражено отвечаю я, отодвигая девушку в сторону и проходя на кухню. Встав перед кофейным аппаратом, автоматически заправляю его, выбираю режим, подставляю кружку, ощущая настойчивый взгляд, буравящий мою спину.

– Что ты делаешь? – слышу ее напряжённый голос. Небрежно передергиваю плечами.

– Кофе варю. Ты будешь? – уточняю будничным тоном.

– Где ты был, когда я звонила? – игнорируя мой вопрос, Фей задает свой, видимо считая, что он важнее.

– Тебе это интересно?

– Ты издеваешься? – восклицает она. Я резко оборачиваюсь и опираюсь ладонями на столешницу из натурального камня. У меня есть несколько секунд, пока ароматный напиток капает в мою кружку.

– Ничего не хочешь мне рассказать? – пристально глядя в глаза напротив, стальным тоном спрашиваю я. Фей сдвигает брови, изображая недоумение, в глубине ее зрачков я вижу смущение. И я не знаю… Черт. Не знаю, как должен реагировать. И должен ли, вообще.

– Она же не первый раз здесь, Фей? Чем вы, девочки, занимаетесь, когда никого нет рядом?

– Что эта дура наговорила тебе? – звенящим от напряжения голосом вспыхивает Фей, но я знаю, уверен, что она собирается лгать мне.

– Уже дура, – ухмыляюсь в ответ. – Она считает тебя подругой. Ты в курсе?

– Да, мне плевать на нее, – яростно восклицает Фей, но по ее реакции и гневу, который мечут бирюзовые глаза, я окончательно убеждаюсь, что обдолбанная мисс Грэм не обманула.

– Ты делала это? Просто ответь! – спокойно требую я, удерживая налитый злостью взгляд.

– Это? – насмешливо уточняет она. – Не можешь выговорить? Что тебя смущает? Назови вещи своими именами, Джером. Занималась ли я сексом с Кайли Грэм? Что, если да? Ты установил запрет на других мужчин. На женщин он тоже распространяется? Давай снова пройдемся по пунктам.

– Ты больная? – холодно спрашиваю, сжимая кулаки. – Скажи мне, Фей, что у тебя с головой? Или с тем, что между ног. Это такой вид нимфомании, когда ты не можешь три дня обойтись без секса? Какого хрена?

– Восемьдесят процентов мужчин заводят фантазии о лесбиянках, – озвучивает она мне какую-то тупую статистику, на которую мне попросту похер.

– Тебе не повезло, – отвечаю резко. – Я вхожу в двадцатку, и я эгоист, Фей. Твое тело принадлежит мне. Если тебе нужен кто-то еще, то не вижу смысла продолжать.

– А как насчет тебя? – вздернув подбородок, вызывающе спрашивает Фей. У нее еще хватает наглости предъявлять претензии.

– Я делаю все, что хочу, – сообщаю уверенным тоном, не допускающим каких-либо сомнений. – А ты нет. Вот мои пункты. Не устраивают, ты меня больше не увидишь.

– Какая же ты скотина, Джером, – взбешенно шипит Фей. Ее красивое лицо искажает отталкивающая гримаса. Я разочарован, зол, и мне стоит уйти, чтобы не наговорить лишнего и не сделать того, о чем я потом сильно пожалею.

– Вот и поговорили. Не смею тебе больше мешать. Точнее вам. Оторвись, детка, – насмешливо бросаю я и направляюсь к двери, забыв про кофе. Вспомнив, что оставил куртку в гостиной, иду туда. Кайли по-прежнему в отключке, но что-то в ее позе заставляет меня насторожиться. Она лежит на спине, голова откинута назад, руки вытянуты вдоль тела. Девушка абсолютно неподвижна, грудная клетка не поднимается. Я медленно приближаюсь, вглядываясь в заострившиеся черты лица, и вижу ее глаза. Распахнутые, застывшие, пустые.

Черт… Внутренности сжимаются в узел, во рту появляется отвратительный привкус. Прижимаю пальцы к вене на шее девушки. Ничего. Стянув на пол плед, беру ее запястье, пытаясь нащупать пульс. В нос ударяет неприятный специфический запах, смешавшийся со смрадом алкогольных паров и сигаретного дыма. Мой взгляд опускается вниз. Под задницей девушки огромное влажное пятно. Она обмочилась. И она совершенно точно мертва.

Я впадаю в ступор, пытаясь осознать, что, бл*дь, делать со всей этой херней. Оцепенев, напряжённо смотрю на мертвую Кайли Грэм, каких-то десять минут назад извивавшуюся в экстазе, кончая на собственные пальцы и умоляя меня оттрахать ее рот. В голову приходит идиотская мысль, что она могла умереть подо мной, если бы я решился. Десять долбанных минут. Она не издала ни звука. Как такое возможно? Я не замечаю, как за спиной появляется Фей, но слышу жуткий крик, который я заглушаю ладонью, резко развернувшись и хватая ее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Успокойся, тихо. Не кричи, – шиплю я, удерживая бьющуюся в панике Фей. – Ей уже не помочь. Она в твоей квартире. Понимаешь, какие могут быть последствия? Ты пила с ней. Я был с вами какое-то время.

Я медленно расслабляю пальцы, глядя в расширившиеся от ужаса глаза Фей.

– Ни звука, хорошо? Я решу все. Только успокойся, – прошу я твердым спокойным голосом.

– Почему она умерла? Как? – отчаянно всхлипывает Фей, дрожа всем телом.

– Я не знаю. Наркотики и алкоголь. Неважно как. Кто-нибудь в курсе, что она поехала к тебе?

Фей трясётся, как в ознобе, не сводя взгляда с мертвого тела на своем диване. Я встряхиваю застопорившуюся от шока девушку за плечи, настойчиво глядя в глаза, и повторяю вопрос. Фей отрицательно качает головой и начинает горько плакать, сползая на пол и закрывая ладонями лицо.

– Где ее сумка и вещи? – спрашиваю я, получая в ответ неопределенный кивок в сторону одного из кресел. – Хорошо. Я обо всем позабочусь, Фей.

Я беру телефон и набираю номер Брекстона.

– Рони, мне необходима твоя помощь. Нужен еще один человек, который не будет болтать.

Глава 3

Мы в моем пентхаусе. Пьем виски в пять утра, сохраняя гробовое молчание. Напряжение витает между нами, накаляя и без того тягостную атмосферу. В джинсах и свободном бежевом свитере, с заплетенными в хвост волосами Фей так похожа на ту юную девочку, в которую я влюбился много лет назад. Но это лишь иллюзия, зрительный обман. От нас прежних ничего не осталось, кроме воспоминаний. Ее все еще сотрясает мелкая дрожь, лицо кажется осунувшимся и бледным, в глазах простирается болезненное выражение. Она кусает губы и морщится, пока пьет свою порцию виски. Алкоголь, попадая в ранки, неприятно жжет. Наши взгляды сталкиваются в полумраке гостиной и снова расходятся в стороны.

– Я не смогу туда вернуться, – наконец, произносит она надтреснутым голосом. Я опираюсь локтями на столешницу минибара, опуская взгляд в свой полупустой стакан.

– Диван вывезут днем. Я уже распорядился, – мягко говорю я.

– Не могу поверить, что это произошло. Я такая дура, Джером. Все из-за меня, – подавленно всхлипывает Фей.

– Ты не виновата. Это случайное совпадение. Она могла умереть в любом месте. Нам просто не повезло.

– Не повезло скорее ей, чем нам.

– Спорный вопрос, детка. Возможно, сейчас Кайли гораздо лучше. Голова ни о чем не болит.

– Откуда тебе знать, – раздраженно качает головой Фей. – Никто оттуда не возвращался. Мне кажется, там только темнота и холод. И больше ничего, – она вздрагивает, но отстраняется, стоит мне протянуть руку, чтобы обнять ее. Стиснув челюсть, я возвращаюсь к своему занятию – поглощению виски.

– Куда ее отвезли? – хрипло спрашивает Фей, обхватывая свои плечи.

– В северный район, – сухо отвечаю я. – Оставят в одном из парков. Тело найдут через час. Может, раньше. В гетто каждое утро новый труп. Никто не станет искать следы здесь. Если только в ее крови не найдут что-то необычное.

– Что ты имеешь в виду? – напряженно уточняет Фей.

– Ты употребляла что-то, когда жила с Заком? – задаю терзающий меня вопрос.

– Я с ним не жила, – ответ звучит агрессивно. – И с тобой тоже не живу. Это совсем другой вариант отношений. И мой ответ – нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Он предлагал?

– Нет. Но я знаю, о чем речь. О Купидоне. Его используют в клубах и на закрытых вечеринках. Но в гетто вряд ли кто-то способен позволить себе волшебные пилюли. Только дешевый аналог, распространяемый в борделях и притонах. Возможно, Зак дал ей именно его. Поэтому такой эффект.