Мартиролог. Дневники - Андрей Тарковский

В Мясном начался ремонт. Лариса уехала туда, и несколько дней уже о ней ни слуху ни духу. Что за бестактность! Как она не понимает, что все эти «мелочи» отношений расшатывают обычно самые крепкие конструкции.

Прочел «Модильяни» Виленкина. Очень слабо, безграмотно и плоско.

Ой, как хочется снимать! Что это за страна, которая на мне даже заработать не хочет!?

Был у Романова. Сидят: Герасимов, Бондарчук, Кулиджанов, Погожева (?), некто из ЦК (от Ермаша соглядатай) и Баскаков. Да, и Сизов. Опять поправки по «Рублеву». Сил уже нет! Не выдержал и поскандалил немного. Еще хуже то, что Сизов за поправки категорически, даже если Демичев согласится выпустить картину без них. Надо идти к Демичеву, обратиться к первоисточнику всех бед. Посмотрим.

На роль Хари утвердил Наташу Бондарчук. На последней примерке платья она была просто великолепна.

Надо непременно начать собирать материалы, всевозможные материалы о Ф. М. Достоевском. «Голгофа» — неплохое название. Скорее всего, следует писать одному.

Боже мой, как долго я не прикасался к этой тетради. Когда работаешь — тупеешь, мыслей никаких, да и некогда. Вот и образуется пауза. За это время многое произошло. Начали снимать и:

1. Конфликтуем с Юсовым, на предмет изобразительного решения. Я против среды, равнозначной актеру. Я за объектив 50, 75, а Юсов за 35. Основной конфликт из-за этого.

2. Уверились в правильности выбора на роль Хари Наташи Бондарчук.

3. Будем переснимать 3 декорации. Творческий брак:

а) Первая встреча Криса со Снаутом,

б) Вторая [встреча Криса со Снаутом] и

в) половина Библиотеки.

4. Кончилась пленка «Kodak», а мы не досняли объект. И дадут ли еще? Что делать?

Очень хочется поставить «Белый день». Наверное, его надо ставить смешанным: черно-белый и цветной, в зависимости от памяти.

Очень надо начать хотя бы собирать материал для Достоевского. Говорят, что существует какой-то Бегемот, который спекулирует книгами. Собрание сочинений Достоевского с дневниками стоит 250 р. Надо купить.

Август 1971

Писать совершенно некогда. Замучился с «Солярисом». Опаздываем к сдаче. Но сдать надо к Новому году. Хочу в съемочный период кончить озвучание и монтаж.

Боже, как стало трудно работать на «Мосфильме»! Ни словами сказать, ни пером описать…

Здесь на фестивале была Беата Тышкевич. Советовала ехать снимать фильм в Польшу. (А отпустят меня?) Послал их зам. министра кино Вишневскому сценарий «Ариэля». Прошу у них права снимать трех русских актеров, права пригласить художником Шавката.

Все время спорим с Юсовым. С ним стало очень трудно работать. Через неделю — в Звенигород. В конце сентября — Япония.

Очень боюсь, что в «Солярисе» будет некоторая пестрота. Эти проклятые коридоры, лаборатории, аппаратные, ракетодромы. Может быть, это неизбежно, черт его знает. Мне казалось, что надо было все это снимать неконкретно, объективом 50, 80… а у нас много снято объективом 35. Что из этого выйдет, не знаю. Я очень беспокоюсь. Очень трудно снимать. Очень. Съемки «Рублева» были курортом по сравнению с этим безобразием. С этими съемками просто тупеешь. Времени нет даже на чтение. Ужасно.

«Рублев» на фестивале не был показан. Выпустят ли его на экраны? Я снова стал в этом сомневаться.

Очень хочу начать новую картину. «Солярис» надоел, как в свое время «Рублев»: удел советского режиссера — снимать слишком долго.

Культура — высшее достижение человека. Но имеет ли она какое-либо преимущество перед ну, например, достоинством. (Если не считать, что культура и достоинство — одно и то же.) Человек, принимающий участие в строительстве культуры, если он художник, не имеет основания для того, чтобы гордиться. Талант дан ему Богом, которого он, очевидно, должен благодарить. Не может быть достоинства в таланте — в том, что досталось тебе случайно. Это означало бы, что родившись в богатой семье, человек тем самым приобретал уже и чувство истинного достоинства, и тем самым, уважение других.

Духовную, нравственную культуру создает не человек, талант которого случаен, а народ, исторгающий независимо от собственного желания из себя личность, способную к творчеству, к духовной жизни. Талант принадлежит всем. А носитель его так же ничтожен, как и раб, трудящийся на плантации, как наркоман, как люмпен. Талант — несчастье, ибо, с одной стороны, не дает никакого права на достоинство или уважение, с другой же — возлагает огромные обязательства, подобно тому, как честный человек должен защищать переданные ему на сохранение драгоценности, без права пользования ими. Чувство собственного достоинства доступно каждому, кто испытывает в нем потребность. Не понимаю, почему слава — предел мечтаний так называемых деятелей искусств. Скорее всего, тщеславие — признак бездарности.

Неужели все актеры глупы?! Я начинаю думать, что умных актеров просто не существует. Читаю сейчас в «Новом мире» отрывки из воспоминаний С. Бирман с патетически безвкусным заголовком — «Судьбой дарованные встречи». Господи Боже мой! Она пишет о Г. Крэге и Станиславском. Цитирует запись их разговора о «Гамлете». В частности, об Офелии. Какая все это чепуха! Трактовка Крэгом Гамлета метафизична, и претенциозна, и глупа. Гамлет нелеп также в трактовке идиота и графомана Станиславского. И прав Крэг, вместе с тем, в том, что Офелия выпадает из трагедии, что она ничтожна, тогда как Станиславский без конца оглядывался на публику, боялся ее суда до полусмерти и считал ее чистой, прекрасной девушкой. Меня раздражает эта глупая писанина глупой старухи, которая хочет обратить на себя внимание.

Актеры глупы. В жизни еще ни разу не встречал умного актера. Ни разу! Были добрые, злые, самовлюбленные, скромные, но умных — никогда, ни разу. Видел одного умного актера — в «Земляничной поляне» Бергмана, и то он оказался режиссером.

Плохую службу сослужил Станиславский будущему театру — такую же, приблизительно, как Стасов живописи. Эта идейность, так называемое «направление», как писал Достоевский, — все это подменило и задачи, и смысл искусства.

Завтра переезжаем в Звенигород. Надо как можно скорее снимать натуру, чтобы успеть в Японию. 2-го режиссера нет. Натуру будем снимать на советскую пленку.

Веду переговоры о «Белом дне» с Чухраем. Кажется, они хотят, чтобы фильм был односерийным. Вряд ли это возможно. Для того, чтобы односерийный фильм получился =2700 м, для меня нужно иметь сценарий страниц на 45–50, то есть печатная страница равна в среднем 60 метрам. А «Белый день» — 72 страницы, из которых 18 — только вопросы анкеты. Двухсерийный фильм будет трудно пробить. Может быть, явочным путем? Взять одну серию — 53 стр. х 60 м = 3200 м, а анкету снимать параллельно. И иметь в результате 4000 м. Нужно ли им будет 2 серии потом? Кто Мать будет играть? Демидова? Очень уж всё «делает», и потом ужасный характер. Биби Андерсон? Не дадут. Ира? Скорее всего. Больше некому. Надо собирать фотографии Л. В. Горнунга. Позвоню сестре как только станет ясно с постановкой.