Буденновск: семь дней ада - Коллектив авторов

Заложники сопровождали группу Басаева в качестве «живого щита» из Буденновска до села Зандак Веденского района Чечни и были отпущены там во вторник в 20 часов 30 минут. Среди них — 96 добровольцев из числа заложников, удерживаемых в течение пяти суток в буденновской больнице, 9 депутатов Федерального Собрания России, 11 журналистов и 7 водителей.

Утопающий в зелени одноэтажный в основном Буденновск и сегодня, после того как его освободили от террористов, насторожен и хмур. Люди немногословны, в глазах у многих страх. При встречах уточняют, кто был в плену, кто ранен, кого Бог миловал.

Женщины прижимают платочки к губам. Так, наверное, оживали города после оккупации. Враг ушел, но вера в освобождение еще не пришла. Многочисленные патрули на улицах, повсюду люди в камуфляжной форме. Но магазины уже работают, на улицах оживленное для провинциального городка движение. Однако признаки и приметы беды еще здесь. У входа в гостиницу «Прикумская» курят вооруженные солдаты в домашних тапочках. В самой гостинице мест нет. Городок Буденновск вдруг стал на весь мир известным, но эта не та известность, которой гордятся.

Центр города. Здесь, на пересечении улиц Ленина и Борцов Революции, был расстрелян автобус с летчиками — в городе расквартированы два летных полка. Остановили и расстреляли. Возле здания городского Совета профсоюзов на асфальте еще видны кровавые пятна — отстреливались милиционеры. Вот еще пятна крови: полз кто-то раненый. Дальше еще один кровавый силуэт, еще чья-то жизнь оборвалась… Всего, по предварительным данным, в Буденновске убиты (без учета чеченцев) 114 человек.

Председатель горсовета профсоюзов Владимир Дудников вместе со своим заместителем Региной Костиной только вернулся с похорон.

— Убили жену нашего товарища, председателя профкома треста «Прикумводстрой», Татьяну Пастольник, — рассказывает Владимир Иванович. — Ехали они по городу, когда все началось. Женщину смертельно ранили в плечо и голову…

Начало того кошмара вспоминают в деталях. Кому-то повезло, кому-то нет. Зацепило весь город. И весь Буденновск словно в шоке, как бы замороженный.

— В наших кабинетах чудом уцелели люди, — продолжает Владимир Иванович. — Пули прошили окно помещения, где сидела секретарша. А я тогда как раз поехал домой обедать…

Еду уже обратно на машине, — продолжает Дудник, — поперек дороги милицейский «уазик» стоит — мигалка включена, а никого нет. Авария, что ли? И тут автоматные очереди. Поехал в объезд. А возле рынка — опять стрельба и глухой взрыв гранаты…

— Почему все это произошло? — спрашивает Р. Костина. — Да у нас не город — проходной двор. Из Астрахани проезжают через нас. Из Калмыкии, Дагестана, из Чечни — тоже. И степь кругом — откуда хочешь, в город попадешь. Мы уже давно просили, чтобы нашу местность определили как пограничную зону, пусть будет охрана, пропускная система. Когда в Чечне начались события, у нас тут и танки, и БТРы стояли, пулеметные точки были. Потом махнули рукой, все укрепления разобрали…

С кем ни говоришь, люди в первую очередь вспоминают тот день и те часы, когда начался как бы новый отсчет времени.

Светлана И., старшая горничная гостиницы «Химик»:

— Мы с дочкой были на рынке. Искали ей босоножки, буквально за полчаса. Потом дочка, к счастью, заторопилась: «Мама, пойдем домой, папа придет, а у нас обед не готов». Пришли домой, а из гостиницы звонят: в городе стреляют. Повезло. Одну мою двоюродную сестру взяли с рынка. Другая двоюродная сестра находилась в то время в больнице, лежала с сынишкой, ему пять лет, и была высокая температура… После первого штурма ее отпустили.

Зинаида Сергеевна Сахно, пенсионерка:

— Мы с мужем, дочкой и внуками ехали по улице Кочубея с дачи. Видим: столпотворение — наверное, авария. Поехали в объезд. Отвезли дочь домой. Вдруг она выскакивает на улицу и кричит нам вслед: «Стойте — война с Чечней началась!» Мы быстрей поехали к себе. А наш дом возле самой больницы, улица Калинина, 3. Вбежали в квартиру, прильнули к окну — а по улице (мы еще подумали, похоронная процессия идет) — люди колонной. Но все почему-то босиком. Мы еще знакомых увидели. По обеим сторонам улицы медленно едут грузовики и вооруженные люди. Еще машина ГАИ, а на крыше сидел боевик и стрелял по окнам. Муж: «Давай быстрей в подвал». А в подъезде уже двое чеченцев — вошли и давай стрелять. Но к нам не поднялись. Часа через два появились наши солдаты — это воинское подразделение из Благодарного подошло…

Город напуган. И страх не уходит еще и потому, что нет ответа на вопрос, защитят ли людей в следующий раз? Предупредят ли? Все события, предшествующие нападению, прокручиваются вновь и вновь. За три недели до этого, оказывается, ушли из города цыгане. Совсем ушли. Распродали по дешевке свои дома. Словно знали и ждали. Видимо, цыганская информация сработала точнее и надежнее, чем наши спецслужбы.

Отдельный разговор — о милиции. Пока не ясно, почему буденновские стражи порядка — а их немало, примерно полтысячи человек, — не смогли отразить нападение. По одной версии, у них в среду были занятия. По другой — обмывали новое звание начальника милиции.

У самих милиционеров своя версия. С ними мы разговорились возле больницы, где они стояли на посту, никого к ней не подпуская. Обиженные, злые. Представляться не стали. И из вечерней темноты неслись злые реплики: «Нас оплевывают. А у нас, между прочим, на 500 человек всего 100 автоматов…»

— Бегали с пистолетами-хлопушками. А те вооружены пулеметами, гранатометами…

На соседней улице, неподалеку от озлобленных милиционеров, возле своего дома на лавочке сидят не менее злые женщины. У них свой счет.

Валентина Чуркина — работник медсанчасти завода «Полимер»:

— «Врут все. Вот вы помните, в самом начале говорили, что чеченцев отогнали, они группами через села уходят. В Буденновске, мол, спокойно. Откуда взялась такая информация? Число раненых называли — тоже неверно. Только через меня прошло 318 человек, я их своими руками перебинтовывала и перевязывала.

— И почему не предупредили, хотя бы через гражданскую оборону, не включили сирену, — поддерживает Валентину Чуркину ее соседка. — Люди ехали с дач на машинах и попадали в лапы бандитов. Тетка моя — Шутко Мария — ехала рейсовым автобусом „Минеральные Воды — Нефтекумск“. Он в Буденновске заходит на улицу Кочубея. Всех пассажиров высадили и погнали в заложники. Но ведь автобус шел долго, было же время предупредить машину на одном из постов ГАИ!

В самой больнице сейчас заканчивают работу саперы. Их привезли из Грозного. Командир (старший лейтенант, назвался Димой) рассказывает: „Мы пришли в больницу первыми. Трупов в подвале не нашли. На первом только лежала убитая женщина. Заминирована была кислородная станция — тротиловые шашки со взрывателями присоединили к телефонным проводам. Как только бы связь восстановили, раздался бы взрыв…“»

Вадим КАРПОВ. Буденновск, 21 июня 1995 г. «Труд», 22 июня 1995 г.

ЭХО ТРАГЕДИИ

свидетельства очевидцев, мнения и оценки

Пресс-конференции в МВД России Первый заместитель министра внутренних дел России генерал-полковник милиции Михаил ЕГОРОВ: «ТЕРРОРИСТОВ ОТПУСКАТЬ БЫЛО НЕЛЬЗЯ»

Когда волки выходят на охоту и оставляют за собой кровавый след, никто не считает их зубы. Считают лишь количество жертв.

Где же вы, Иван Андреевич Крылов?.. Видимо, мы даже басен уже не читаем. А посему осмелимся напомнить российский обычай: с волками иначе не делать мировой, как снявши шкуру с них долой…

А пока волки, накровавничав, уходят при зубах и, как не без симпатии к ним отметил «МК», с модельными прическами. А значит, снова надо ждать кровавого следа.

14 июля, в среду, миллионы людей на планете вздрогнули от «молний» информационных агентств: в Буденновске, районном городке приграничного с Чечней Ставропольского края, осуществлена не имеющая прецедентов террористическая акция… Где этот Буденновск? Что он собой представляет? Как могло такое случиться? Возникло множество вопросов, ответы на которые отчасти ныне получены.

Но, отправляясь на пресс-конференцию в МВД России, я, как и абсолютное большинство моих коллег, был заинтригован единственным: кто все же отдал приказ спецподразделениям на штурм райбольницы, где вместе с заложниками забаррикадировались террористы? Как будто он, этот вопрос, был главным…

Первый заместитель министра внутренних дел России, курирующий вопросы борьбы с организованной преступностью, генерал-полковник милиции Михаил Егоров сказал сразу: решение принимали те, кому и положено было их принимать: Виктор Черномырдин, Виктор Ерин, а там, где в его компетенции, — он.