Инкассатор - Олег Гроза

Колонна стала на пропускном пункте россиян, мы сдали паспорта для идентификации личностей и начали ждать… Прошло 40 минут – российские таможенники указали место, куда должны были заехать наши автомобили для проверки… Хм, мне это переставало уже нравиться, ведь все, кто следовал из Крыма в Украину, проезжали по центральной полосе, останавливаясь для досмотра у соответствующего знака, к ним подходил представитель таможни вместе с пограничником, внешне досматривали, что находится внутри автомобиля, пока водители предъявляли документы на пропускном пункте… С нами была совсем другая картина: нас загнали в так называемый «карман» на дороге, а попросту– тупик, отгороженный заградительным ограждением с колючей проволокой… Приказали ожидать. Прошло еще 40 минут, вновь связался с «безопасностью», на что получил неясный ответ: «Им, что не х..й делать, все оговорено…» Кроме этого, мне постоянно названивал мой одесский коллега, ждавший меня на родной земле и приехавший сопровождать меня, а также, по совместительству, мой товарищ, с которым мы собирались «бухнуть за встречу».

Дело не двигалось, мы стояли, никто к нам не подходил, я начинал нервничать…

Около пяти вечера я вышел из машины и направился в сторону здания, в котором располагалось руководство погранзаставы РФ, «искать правду», на что в грубой форме был отправлен обратно к машинам… Через какое-то время к нам подъехал старый ПАЗик, из которого высыпали двухметровые автоматчики в камуфляже… Как позже нам объяснили – это «самооборона Крыма приехала Вас охранять…» Я еще раз связался со «своими», ничего вразумительного в ответ так и не услышав… Хорошо, наверное, быть руководителем и, сидя в своем кабинете за много сотен километров, попивая кофеек, отдавать особо ценные указания… Вечер обещал быть интересным…

* * *

Инкассаторы разместились в своих автомобилях. Кто лежал, кто сидел, разговаривая с родными. Среди «конвоя» назначили своих дежурных возле машин вместе с пограничниками. …

Время тянулось поразительно медленно. Весь состав нашего «конвоя» был в недоумении, тревожные мысли сходились в одном – когда на Родину? Делать было нечего, и я стал наблюдать за автоматчиками в балаклавах, которые больше всего напрягали (ведь только при задержании спецназ и прочие силовые ведомства обычно прячут свои лица): молодые ребята до 30-ти, все, как на подбор, двухметрового роста, с какими-то уж слишком новыми АК, как много позже я узнал – «сотой серии», устроились на ужин и что-то жевали из пластиковых пакетов… «Вот это «самооборона», вот это оперативное обеспечение – даже сухими завтраками снабжены» – подумал я…

Из существующей тогда информации я знал, что «беркут», разгонявший людей на Майдане, быстренько ретировался в Крым. Но что-то эти парни не похожи на наш «беркут»…

Темнело. Что поделаешь – я пошел укладываться спать в свой автомобиль… Об этом хочу рассказать поподробней. Бронированный фольсфаген Т5 отличается от небронированного не только стальной капсулой, защищающей жизни бригады инкассаторов, но также и невозможностью откинуть правое пассажирское кресло, поскольку оно упирается в балку, усиливающую бронированную дверь. И спать мне предстоит только в сидячем положении. Хм, а мой водитель, разложил свое кресло и мирно посапывает, видя не первый сон… Все же, хоть и ненадолго, как-то уснул и я …

Но в 23-00 подошел Влад, разбудил и повел меня на встречу с людьми в штатском.

Представившись сотрудниками ФСБ, мужчина, лет 45, невысокого роста, коренастый и немного хромой, попросил «вместе со всеми документами пройти в вагончик для беседы». Взгляд сотрудника ФСБ холодный и колючий. Внешне выдавал себя за спасителя и добрейшего человека, что совершенно не соответствовало ситуации. Сразу вспомнился фильм «Война». Берия и его допросы «по душам».

Мой друг Колька остался возле машин контролировать ситуацию.

В течение 2-х часов задавали вопросы «от рождения». Где учился, служил, с кем дружу, о семье, отношение к крымским татарам, какими владею языками. Отношение к Украине и тому, что происходит в Украине. Был ли на майдане в Киеве. Как часто ездил в Киев, что перевожу, кто дал разрешение на вывоз и выезд, как получил документ от Темергалиева , рассказать о «конвое» и лицах, его сопровождающих. Некоторые вопросы периодически повторялись, все фиксировалось видеозаписью. На игнорирование вопросов сотрудник ФСБ повышал тон, напоминая о родителях и детях, жене и близких родственниках. В конце концов, предложили сотрудничество за деньги (500 долларов в эквиваленте). Получили отказ. Не проявляя особого патриотизма, отвечал кратко и лаконично. Всего лишь выполняю банковскую работу и все, что связано с ней, во всех остальных мероприятиях не участвовал и не участвую.

Отказ от сотрудничества настроил против меня:«Ну что же, посмотрим! Беседа не окончена». И меня отпустили.

Пограничники не предавали и не изменяли. «Спасибо, что не били», –что еще я мог сказать. Вышел из вагончика.

На выходе ко мне подошел еще один сотрудник ФСБ и попросил открыть автомобили.

– Это невозможно!

– Почему?– возразил сотрудник ФСБ. – Мне кажется, что вам как раз это возможно. Вы же старший? Другие нас не интересуют. Открываете машины, всех, кроме Вас, отпускаем. Нам они не нужны. Подумайте о людях, которые могут пострадать из-за вашего упрямства.

– Хорошо! Я передам Ваши слова «конвою». А пока… Если считаете нужным, открывайте. У меня таких полномочий нет! Тем более, что их вскрыть нельзя без кода, которого мы не знаем. А сопроводительные документы у вас. Там все написано. Сколько чего в каждой машине.

Направляясь к автомобилям, сотрудник ФСБ сделал попытку открыть Фольксваген Амарок. Ключи от сейфов находились у меня, спрятаны под сиденьем автомобиля «МАН». Об этом не знал никто. Даже мой друг Колька.Замки заблокированы. Не зная кода замка и периодичности вскрытия, в сейф попасть невозможно.

– Назовите код!– потребовал сотрудник ФСБ.

– К сожалению, должен Вас огорчить: код вскрытия знают только в банке.

Это автомобили с новейшей системой защиты. На машине наклейка:

«Инкассаторы доступ не имеют».

Показываю указательным пальцем и читаю медленно вслух, давая понять: никто не откроет.

– Мы можем только закрыть! Вскрыть можно при получении ключа доступа. У нас таких ключей, к сожалению, нет, – соврал я.

Сотрудник ФСБ ошарашен: с такой дерзостью и наглостью не встречались давно.

– Берите «болгарку», пилите. По-другому вы не сможете попасть в сейф автомобиля, или взрывайте газом, – съязвил в очередной раз.

Развернувшись ко мне лицом, уже не так напористо эфесбешник спросил:

– А что в грузовике?

– В грузовике разменная монета.

Срывая пломбу с грузовика, досмотрщик приказал гражданскому водителю Володе открыть двери кузова. Володя безропотно подчинился. Ему платят за перевозку, не за сохранность.

Сотрудникам ФСБ открылась картина: по левой и правой сторонам, вдоль кузова разместились аккуратно уложенные мешочки с мелочью.

– Сколько здесь?

– 8,5 тонн.

– Сумма какая? – уточняет резким голосом.

– Командир. У вас опись на руках, там все написано. Сколько чего. Сколько пятерок, десяток, полтинничков…и общая сумма. Хотите – считайте по мешочкам. Они в аккурат уложены ярлыками вверх, цвет определяет номинал монет. Гривны железной нет, подчеркивая самый крупный номинал монеты – 1 гривна.

– Та-а-а-к, а что упаковано в мешках, которые стоят возле борта? Там, впереди?

На мешках, перевязанных шпагатом, красовались ярлыки с печатью банка и надписью: «Архив. Место № 1»

– Это имущество банка. В сопроводительном документе написано: архив – 25 мест.

К машине подошел молодой мужчина, лет 30-ти и представился советником Константинова.

Он специально приехал проверить и не допустить вывоз документов граждан, проживающих на территории Республики Крым.

Как молодой козлик, запрыгнул в кузов и ножом сделал надрез вдоль мешка.

Из мешка аккуратно упакованные торчали сшивы.

Один такой сшив он достал из мешка.

На сопроводительном реестре сшива написано: «Кредитное дело №… погашено».

Архив г. Армянска.

– Значит, вы перевозите архив? Это подсудное дело! Дела по кредитам, в которых есть паспортные данные жителей Крыма, вывозить категорически запрещено. На вопрос кем, ответа не последовало. Было ясно: задержание не просто так – ищут кредитное дело должника № 1 по нашему банку – Константинова, который задолжал несколько миллионов гривен.

– Составляйте протокол, – обратился «советник» к сотруднику ФСБ. – Будем изымать.

Сотрудник ФСБ отказался составлять протокол. У него другая задача. Получить доступ к деньгам. Пришлось мне обратиться теперь уже к «советнику» Константинова:

– Вы изымать ничего не будете, это погашенные кредитные дела. Вы сами в этом убедились. Задолженности по выплатам у нашего банка перед жителями Крыма нет. Выплачено все, и есть тому подтверждение. В сопроводительном письме значится: «Банк не имеет задолженности перед вкладчиками». Звоните в фонд защиты вкладчиков – Вам подтвердят.