Свадьба с препятствиями - Ли Майклс

Бойд Бакстер вошел в холл и посмотрел вверх. На его лице отразилось удивление и восхищение. Значит, попала в точку! — обрадовалась Эбби. Когда она спускалась с нижних ступенек, Бойд подскочил к ней и предложил руку.

— Спасибо, Норма, — ласково проговорила Эбби, не отводя взгляда от Бойда. — В следующий раз я сама открою дверь.

— Хорошо бы, — сухо бросила Норма. — Эта беготня взад-вперед мне ни к чему. — И она гордо удалилась, что-то ворча себе под нос.

— Не удивляйтесь, — обратилась Эбби к Бойду. — Норма немного не в себе от приготовлений к вечеринке. Она никогда не соглашалась иметь дело с фирмами по организации банкетов на дому, но в этот раз мать настояла, чтобы взять помощников.

— Вы о ком? — удивился Бойд. — А, кажется, понял: вы имеете в виду горничную, да? Простите, но я не обратил на нее внимания.

Вежливо улыбнувшись, Эбби отвернулась, чтобы скрыть досаду на лице. Только сейчас девушка поняла свою ошибку: ее угораздило надеть туфли с четырехдюймовыми каблуками. И теперь она смотрит на Бойда сверху вниз. А ведь у нее еще высокая прическа. Славная парочка, только людей смешить.

Снова раздался звон колокольчика, и Эбби отправилась открывать дверь. Войдя в холл, Уэйн Маршалл наклонился к девушке и рассеянно чмокнул губами рядом с ее щекой. Эбби собралась уже поддразнить его, но в это мгновение поняла, что так захватило его внимание. На верху лестницы, держась рукой за перила, стояла Дженис в длинном облегающем платье строгого покроя из бледно-серого шелка. Шею украшала тяжелая серебряная цепь. В ушах слегка покачивались серьги в виде маленьких квадратов.

Погодите, погодите-ка! — Эбби вдруг пришла в голову неожиданная мысль. Неужели Дженис стояла у окна, поджидая, когда подъедет машина Уэйна, чтобы появиться одновременно с ним? Если так, то ее план определенно удался на все сто. Уэйн почтительно склонился, придержал рукой галстук, а Дженис величественно поплыла по лестнице к нему.

— Вы самая красивая женщина из всех, каких я когда-либо знал, — проговорил он, и Дженис с интимной теплотой улыбнулась ему в ответ.

Оба вели себя столь открыто и искренне, что Эбби почувствовала себя неловко. Смутное подозрение, не отпускавшее ее целую неделю, переросло в абсолютную уверенность.

Дженис нужен вовсе не Фрэнк Грэйнджер. Ей нужен Уэйн Маршалл!

И оба, Дженис и Уэйн, это знали…

Но сейчас не время обдумывать свое открытие. Бонд взял шаль Эбби, тончайшую паутину черных кружев. Уэйн галантно предложил руку Дженис. И все четверо вышли из дома.

Эбби поймала себя на том, что, пока они ехали по Эрмитаж-роуд, она нетерпеливо покусывала нижнюю губу. Ей очень хотелось оглянуться и посмотреть, держатся ли сидевшие на заднем сиденье машины Дженис и Уэйн за руки. Но она подавила искушение. Лучше пока ничего не знать.

Ну и фортели выкидывает Дженис! Интересно, что же она задумала? Ей словно мало, что ситуация и так изрядно запутана! А если мать со своим старинным другом вовремя не остановятся, станет еще хуже. Легко представить, как обидится Фрэнк.

Способна ли Дженис придумать целый сценарий для того, чтобы дать понять Уэйну Маршаллу, как она нужна ему? В конце концов, у него было шесть лет, а он, по-видимому, не смог предложить ей ничего, кроме дружбы. Но тут следует несколько тонких ходов, и бедняга вдруг со всей отчетливостью понимает, что любимая женщина ускользает от него… Нет, мать не могла быть столь жестокой.

Подошло время начала концерта. Слушатели рассаживались по местам, и шум в большом зале постепенно стихал. А вот и Фрэнк! Он стоял в фойе, прислонившись к стене и кого-то высматривая. Его серый костюм резко выделялся на фоне светлых кирпичей.

Вне всякого сомнения, он будет чувствовать себя столь же одиноко и на вечеринке. Мужчины круга Стэффордов на симфонические концерты имели обыкновение надевать смокинг. Она полагала, что мать обязательно посоветует Фрэнку, в чем лучше прийти, и поэтому не упомянула о форме одежды на пригласительных билетах. И теперь ей стало даже немного стыдно. Фрэнк мог подумать, и с определенной долей справедливости, будто она намеренно заставила его ощутить свою неуместность в их кругу.

Но опять же вполне возможно, что Дженис сказала ему, как нужно выглядеть, но тот отказался приспосабливаться к нравам чуждых ему людей. Если произошло именно так, то неудивительно, почему Дженис с явным одобрением взирает на смокинг Уэйна.

В этот момент к Фрэнку подошел мужчина в вечернем костюме. Когда он обернулся, у Эбби перехватило дыхание. Зато теперь она точно знала: Фрэнк пошел наперекор указаниям Дженис, и можно не беспокоиться о его чувствах. Флинн явился в смокинге и плиссированной рубашке с жемчужными пуговицами!

Эбби рассадила всех будто в случайном порядке, и никто не заподозрил, что все спланировано заранее. Фрэнк сидел возле прохода, рядом с ним Дженис, а по другую сторону от нее, Уэйн. Далее расположились Бонд и Эбби, и замыкал их компанию Флинн.

Девушка легонько пробежалась пальцами по рукаву его смокинга.

— Где ты его достал?

— Да есть в городе местечко, где их дают напрокат, — небрежно отозвался Флинн.

— Ясно, — сухо проговорила Эбби. — Как тебе, однако, повезло: просто, сшит по твоей фигуре! — Неужели он думает, что она, полная идиотка и не сумеет отличить дорогой костюм от ширпотреба? Его смокинг явно не с чужого плеча.

Свет в зале сделался более приглушенным, и под последние шорохи усаживающейся публики Флинн проговорил:

— Ну, во всяком случае, ношу я его с достоинством. А твой Бойд, выглядит простофилей. Его дурацкое самодовольство, случайно не связано каким-нибудь боком с тобой? — Парень быстро отвел ноги назад, заметив, что над его ботинком угрожающее зависла туфелька Эбби с каблуком-шпилькой. — Держу пари, я попал в яблочко, — пробормотал он. — А знаешь, зря ты выбрала такие высокие каблуки. Это из-за них он выглядит неподходящей тебе парой.

— А кто знал? Я готова была поклясться, что он выше ростом, — не сдержавшись, проворчала она.

— Не волнуйся, ты тут ни при чем, это он просто внезапно скукожился. В тот первый вечер, когда он к вам зашел, ты бегала вокруг него на цыпочках и все равно смотрела на него снизу вверх. Не помнишь? Я еще удивлялся, куда подевалась твоя девичья гордость.

Появился дирижер. Поднял палочку. К великому облегчению Эбби, Флинн оказался вроде бы знаком с правилами поведения в консерватории. В течение всего рахманиновского фортепианного концерта он не промолвил больше ни слова. И не аплодировал там, где не надо.

Эбби почти не слышала музыки. Она погрузилась в обдумывание разрозненных обрывков информации, собранных за неделю. К тому времени, когда приблизился антракт, она едва могла усидеть на месте от нетерпения.