Некомбатант - Сергей Васильевич Лысак

конце концов, надо отдохнуть. Всю ночь не спал. А заодно подумать, что делать дальше. И выяснить, насколько велики различия в истории этой «кальки» с моим прежним миром. Одно различие уже найдено — в моем мире в этот период не было богатейшего петербургского промышленника, мануфактур-советника Александра Давыдова. И этот особняк на набережной Мойки принадлежал совсем другому хозяину. Была бы здесь развитая информационная система вроде нашего инфонета, Ганс бы уже давно много чего нарыл. Но увы, здесь середина XIXвека. И вся информация лишь на бумажных «носителях», к которым Ганс подключиться не может. Придется читать все «вручную», а Ганс будет параллельно искать несоответствия в своей базе данных. Метод хоть и кропотливый, но пока что единственно доступный.

Вечером меня ждал еще один сюрприз. На этот раз приятный. Горничная Лиза, которую взяли на службу не только ради выполнения своих прямых обязанностей, но еще и для оказания мне «знаков внимания» (чтобы по борделям не шлялся, и заразу не подцепил), нанесла мне обычный визит. И была очень удивлена новым познаниям юного барина в искусстве «оказания знаков внимания». Но нам обоим понравилось. На вопрос, откуда я это знаю, сослался на французскую книгу, которую недавно прочитал. Французы — они ведь такие затейники!

Утром, не откладывая дело в долгий ящик, решил заняться сбором информации о своем новом «месте жительства». И начал с ближайших событий — со вчерашней газеты «Санкт-Петербургские ведомости». Конечно, для меня старая орфография непривычна, но благодаря памяти Юрия справляюсь. Это только кажется, что в открытом доступе ничего важного обнаружить нельзя. Очень даже можно. Просто надо уметь читать и анализировать. И сразу же натыкаюсь на интересный факт.

На первой странице размещена большая статья о торжествах, на которых присутствовал император со всей семьей, что сразу же дало зацепку. Ганс сообщил, что не было в нашей истории у Николая Первого дочери Елизаветы и сына Петра. Стал искать дальше, обложившись нужной литературой, коей в моей комнате имелось изрядно. Читать прежний хозяин моего тела очень любил. Выяснилось, что в этом мире у Николая Первого родилось не семь, а девять детей. Имена остальных совпадали с нашей историей, но даты рождения совпали только у старшего сына Александра, будущего императора, и дочери Марии. Упоминались также некоторые аристократы, которых не было у нас в 1850 году. Дальше — больше. Выяснилось, что во время войны 1812 года маршал Ней погиб в самом начале военных действий на территории Российской Империи, а князь Багратион наоборот избежал ранения при Бородино, и остался жив, после чего бил Великую Армию в хвост и в гриву. С Наполеоном Бонапартом тоже имелась серьезная нестыковка. В этом мире не было Ватерлоо и «Ста дней». Сосланный на остров Эльба свергнутый французский император не смог бежать оттуда, а погиб вскоре после прибытия на остров в результате несчастного случая. Впрочем, был ли это действительно несчастный случай, или умело проведенная ликвидация, история умалчивала. Но самый важный с точки зрения новейшей истории России факт произошел чуть раньше. В этом мире не было императора Павла Первого. Императрица Екатерина Вторая прожила на год больше, в течение которого у нее произошел громкий скандал с Павлом, приведший к окончательному разрыву. Екатерина официально лишила Павла престолонаследия, запретив ему покидать Гатчину, и сделала наследником престола своего внука Александра, старшего из сыновей Павла. Правда Александр, став императором, отменил все навязанные Павлу ограничения, и сохранил за ним титул Великого Князя. Но с условием, что тот не станет лезть в политику, и устраивать заговоры за его спиной. Павлу ничего не оставалось делать, как согласиться. Он и раньше, будучи цесаревичем, умудрился нажить немало врагов. А теперь, когда стал политическим трупом, надеяться найти сторонников в среде аристократии было и вовсе наивно. В результате такого удара судьбы несостоявшийся император стал злоупотреблять алкоголем, и всеми забытый, умер всего на четыре года позже, чем в моей истории.

Чем дольше я рылся в книгах, тем больше убеждался, что хотя общий ход истории совпадает, но отдельные важные события, произошедшие в истории моего мира, отсутствуют. И наоборот есть другие, которые не произошли в моем мире. Но это мне только на руку. Мое вмешательство в ход истории может остаться незамеченным. В конце концов, кто такой я, а кто Багратион и Бонапарт? Или несостоявшийся император Павел? Юрий Давыдов с такими фигурами и рядом не стоял. А поскольку возможностей для маневра стало больше, стал думать, что реально можно предпринять, чтобы изменить ход Крымской войны в пользу России. Причем так, чтобы еще и заработать на этом. В конце концов, фабрикант я, или погулять вышел?

Идею перевооружить всю русскую армию качественно новым оружием я отбросил сразу. Это не в моих силах, да и ретроградов в верхах сейчас невозможно сдвинуть с места. По их мнению и так все хорошо. Но если все же заниматься вооружением, то чему отдать приоритет? Что сможет нанести чувствительный урон противнику, исходя из моих (а точнее моего папаши) весьма скромных возможностей?

Начнем с самого простого. Со стрелковки. Можно разработать хорошую винтовку под унитарный патрон. Пусть даже однозарядную. И даже успеть сделать к началу войны партию в несколько сотен. Или даже тысяч. Но это капля в море, которая ничего не изменит. А если будет достаточно патронов, то можно сделать и пулемет Гатлинга. Опять таки, в пределах нескольких десятков за свой счет, поскольку официального заказа от казны добиться не удастся. Если идти на такой шаг, то разве что в целях рекламы своей продукции, чтобы в процессе боевых действий армейские тугодумы в генеральских эполетах все же оценили достоинства нового оружия. Поручики и капитаны быстро оценят, а вот генералы еще долго будут чесать репу. Идем дальше. Артиллерия. На то, что есть сейчас, без смеха сквозь слезы смотреть нельзя. Тяжеленные дульнозарядные гладкоствольные «дуры», не имеющие системы гашения отдачи. Про прицелы даже говорить неприлично. Если напрячься, то можно сделать подобие казнозарядных нарезных орудий концаХIХ века. Пусть в небольшом количестве, но можно. За свой счет, разумеется. Надо только с металлургами договориться, и подбросить им кое-какие идеи. Конечно, речь идет не о больших калибрах, а максимум 120 миллиметров. Или хотя бы 76 миллиметров. Если такое орудие будет давать десять — двенадцать выстрелов в минуту с унитарными боеприпасами, а 120-миллиметровое хотя бы три выстрела в минуту с раздельным заряжанием, то это революция в деле артиллерии. Но, опять таки, заинтересовать военное ведомство будет крайне