Юная леди Гот и призрак мышонка - Крис Ридделл

– Нам остаётся только одно, – сказала она.

– И что же?

Адины зелёные глаза сверкнули:

– Созвать экстренное заседание Чердачного клуба!

На следующее утро Ада проспала. Наступила суббота – день метафорического забега на беговелах и комнатной охоты. Но бедная девочка не спала полночи.

Она сползла с кровати и отправилась в гардеробную, где на пятнистом диване лежало её субботнее платье. Ада быстро натянула бархатный малиновый жакет с золотыми пуговицами, белое платье дамасского шёлка, тёмно-зелёную накидку и подхватила зонтик с перламутровой ручкой.

Не глядя на свои громоздкие башмаки, она обула чёрные кожаные тапочки и выскользнула за дверь. Дедушкины часы на каминной полке пробили полдень.

Стоял тёплый солнечный денёк. Бегуны и наездники уже выстроились вдоль стартовой черты на специально выстроенном беговелодроме, ожидая сигнала к началу ежегодного метафорического беговельного забега.

– На старт… Внимание… БАХ!

Мальзельо выстрелил из стартового пистолета, кухарки завизжали, а бегуны и наездники пустились в путь.

На первом повороте леди Джордж и Тристрам на Франтике возглавили гонку. За ними движется плотная группа преследователей: лорд Гот на Пегасе, поэты Докольридж и Де Клизмер на Гнедке и Тэмошанти, далее доктор Джинсон и Макдуф на Троянце. Мэри Вермишелли на Джоан Р и Мартин Дринкинс на Рисовальщике замыкают гонку.

На подъёме в Холм амбиций Франтик, Гнедок и Тэмошанти отстали. Забег возглавил лорд Гот.

Перевалив через гребень холма, доктор Джинсон стремительно прибавил скорость. Его Троян растолкал Гнедка и Тэмошанти – и поэты, ими управляющие, полетели вверх тормашками в Пруд размышлений.

На гравиевой Дорожке тщеславия леди Джордж потеряла башмак, а Тристрам – равновесие, завалил их тандем и порвал рукав.

Добравшись до Топи уныния, оставшиеся участники забега резко сбросили скорость, потому что колёса их аппаратов увязли в грязи. Доктор Джинсон поднажал немного и «сделал» Мартина Дринкинса. Попытавшись отыграться, неукротимый карикатурист резко послал своего Рисовальщика вперёд – но вместо этого полетел в жидкую грязь.

До Проспекта невероятной удачи добрались три участника. Доктор Джинсон выбивает грязь с обшлагов своих широченных клетчатых панталон; лорд Гот также весь забрызган грязью, но по-прежнему невозмутим; Мэри Вермишелли вся припала к своему беговелу.

Когда участники забега скрылись из вида в туннеле из деревьев, доктор Джинсон подрезал лорда Гота, а Макдуф, высунувшись из коляски, попытался вставить свою клюшку в колеса Пегаса. Неуловимым движением ноги лорд Гот изменил траекторию и избежал опасности.

Клюшка Макдуфа проехалась по стволам деревьев по бокам трассы, сбросив оттуда нескольких сидящих там белок прямо в коляску, на колени Макдуфа. Тот взвизгнул и завалился на колени доктора Джинсона. Этот последний потерял управление и со страшным треском впечатался в дерево.

Лорд Гот и Мэри Вермишелли прошли последний поворот и помчались к финишной черте «ноздря в ноздрю». Неожиданно с ясного неба спикировала большая водоплавающая птица и выронила кусок льда прямо за шиворот отважной дамы.

Неблагопристойно взвизгнув, знаменитая сочинительница пропахала ногами Дорожку последней надежды и вылетела из седла.

Приподняв цилиндр в знак своего триумфа, лорд Гот и его верный Пегас пересекли финишную ленточку под овации механиков и кухарок.

Ада, бежавшая с альбомом для рисования и зонтиком со стороны старого ледника мимо западного крыла, остановилась, подняла зонтик и помахала им Артуру Халфорду. Механик кивнул в ответ.

Тогда Ада развернулась и побежала в сторону венецианской террасы. Потом исчезла в византийском окне – и скрылась внутри Грянул-Гром-Холла.

Глава тринадцатая

Едва темнота опустилась на Грянул-Гром-Холл, целая процессия жителей близлежащей деревушки Громнет прошествовала через ворота усадьбы с зажжёнными факелами в руках. Чинно обойдя Переукрашенный фонтан, они обогнули западное крыло и рассредоточились вдоль его задней стены.

Здесь, среди трав и кустарников Тылов внешнего сада (бескрайних), толпа селян ждала начала комнатной охоты, вглядываясь в пыльные окна заброшенного крыла.

А тем временем в главном зале Грянул-Гром-Холла лорд Гот и его гости снова взбирались на беговелы.

Докольридж и Де Клизмер всё ещё дулись друг на друга. Поэты сидели в сёдлах очень прямо, крепко сжимали в руках сачки для ловли бабочек и мерили взглядами один другого.

Леди Джордж и Тристрам, восседая на своём тандеме, держали вдвоём один сачок, чрезвычайно длинный. Вид у них был весьма довольный.

– Обожаю охоту на комнатных фазанов, – заявила леди Джордж лорду Готу.

Тристарм за её спиной энергично кивнул.

– Мальзельо только что признался, что приготовил нам сюрприз, – сухо отозвался лорд Гот.

Он был чрезвычайно рад победе в беговельном забеге, хотя и старался не подавать вида. И теперь возлагал большие надежды на комнатную охоту.

– Как говорит доктор Джинсон, если человек устал от сюрпризов, он устал от жизни, – немедленно добавил Макдуф из коляски, привинченной сбоку к беговелу доктора.

Сам доктор ткнул тем временем концом своего длинного сачка Мартина. Неукротимый карикатурист вцепился перчатками в руль своего беговела, изо всех сил старясь не поддаваться на провокации.

Рядом с ними Мэри Вермишелли, картинно отбросив назад тщательно подвитые пряди, кокетничала с Рупертом фон Хельсингом.

– Надеюсь, ваша простуда уже прошла, – сказала он ему, по-девчоночьи хихикнув и окинув взглядом его чёрную накидку до пят из цельной медвежьей шкуры. – Впрочем, это же комнатная охота.

– Да, вы правы, – ответил фон Хельсинг.

Ранее он, к разочарованию лорда Гота, отказался от участия в метафорическом забеге, сославшись на внезапное недомогание.

– Сейчас я совершенно здоров и с нетерпением жду начала охоты, – добавил он, ёрзая в седле своего беговела, названного «Забег Валькирий».

Мальзельо выступил вперёд из-за фландрского гобелена. В одной руке он сжимал связку ключей, в другой – охотничий рог.

– Итак, дичь спущена! – провозгласил он, картинно потрясая связкой ключей. – Комнатная охота начинается!

После чего поднёс рог к губам и резко затрубил.

Лорд Гот с гостями ринулись на беговелах в заброшенное крыло, громыхая по лестницам и переходам, пока не увидели расстилавшийся перед ними тёмный лабиринт.

– Ну?

– Куда?

– Где?

Крики комнатных охотников, изготовившихся искать добычу, заполнили пространство.

Но Мальзельо не предоставил им возможности искать что-либо.

На стенах через равные промежутки были намалеваны указатели со стрелочками и надписями: «Сюда», «Налево», «Направо», «Прямо до следующей развилки».

Громыхая по коридорам, охотники смутно видели впереди очертания каких-то пернатых существ, слышали цокот копыт и звуки, похожие на обезьяньи вопли, раздававшиеся в заброшенном крыле.

На лестнице были предусмотрительно положены длинные половицы, позволяющие разгоряченным гостям не раздумывая взлетать на беговелах с этажа на этаж. Мелькание оранжевого меха, ярко-зелёных перьев и золотых когтей лишь раззадоривало охотников. Они рьяно махали сачками и неслись вперёд и вверх. Крики поселян, мало что видевших снаружи сквозь пыльные окна, но бодро размахивавших факелами, ещё больше подстрекали их.

Всё выше и выше забирались странные создания и их преследователи по приготовленным Мальзельо настилам. И чем дальше заходила охота, тем больше недоумевал лорд Гот, мчась верхом на Пегасе.

Наконец комнатные охотники добрались до площадки с большой, хорошо различимой надписью на стене: «Туда прямо». Фон Хельсинг прибавил скорости и с ходу высадил дверь, на которую указывала стрелка. Остальные последовали за ним – и обнаружили, что находятся на крыше заброшенного крыла. Прямо перед ними возвышался целый лес печных труб, а позади в вышине чётко выделялся на фоне луны огромным чёрным силуэтом купол Грянул-Гром-Холла. Далеко внизу мерцали факелы поселян.

Лорд Гот проехал в дверь последним и повалился на колени, выпустив при этом руль. Пегас загрохотал по черепице. Все гости повернулись и уставились на своего хозяина.