Черный Путь - Влад Вегашин

— Да, святой отец! — нестройным хором отозвались стражи.

— Прекрасно. Идем!

Себастиан первым взбежал по ступеням на крыльцо, и требовательно постучал. Через несколько секунд тяжелая дверь отворилась, и на пороге появился престарелый управляющий лорда.

Увидев перед собой жуткого Инквизитора, дурная слава о котором гремела по всему Атану со дня его приезда в город, старик смертельно побледнел и схватился за сердце. Святой брат усмехнулся.

— Я не по твою душу… пока что, — бросил он. — Лорд у себя?

— Да, господин Инквизитор, — пролепетал управляющий, отступая на шаг. — Он в своем кабинете, работает. Мне сообщить о вашем…

— Нет. Собери всю прислугу в одной комнате и проследи, чтобы никто не ушел. Если кого-нибудь не досчитаюсь — пойдешь на плаху. Ясно?

— Да, конечно, господин Инквизитор, не извольте сомневаться…

Старик еще что-то лепетал, но Себастиан его уже не слушал. Он быстро прошел через холл, роскошно обставленную гостиную и поднялся по лестнице на второй этаж, где располагался кабинет лорда-коменданта. Четверо Стражей неотступно следовали за ним.

Разумеется, стучать экзекутор не стал — он просто с силой пнул дверь, распахнувшуюся от удара, и вошел.

— Какого демона… — вскочив, начал говорить полноватый лысеющий мужчина, до того спокойно сидевший за столом — и осекся, увидев, кто посмел столь нагло вторгнуться в его владения.

— Лорд-комендант Аскен де Векрет, вы арестованы по обвинению в демонопоклонничестве, колдовстве, ереси и сношении с нечеловеческими расами, — скучающим тоном проговорил Инквизитор.

Де Векрет, услышав самое страшное в Империи обвинение, побледнел и рухнул обратно в кресло.

— Но я ничего не делал! — воскликнул он, в глубине души понимая, что ему конец. Такие обвинения никогда не опровергались.

— Я не разрешал вам говорить, — все тем же скучающим тоном прервал его Себастиан. — Если вы желаете мне что-либо сказать, у вас будет возможность сделать это во время допроса в резиденции. А сейчас — помолчите и извольте спуститься вниз, возле дома вас ожидает карета. Проводите лорда-коменданта, — бросил он двоим стражам. — А вы конфискуйте все бумаги и вещи в этом кабинете, и оставайтесь ждать команду обыска. Все должно быть конфисковано и доставлено в резиденцию, в зал номер двенадцать.

Поклонившись, Стражи бросились выполнять приказы.

Разумеется, лорд-комендант попытался сбежать. В конце концов, хуже быть уже не могло, а если бы повезло — то у него появились бы шансы сохранить свою жизнь… Но побег, разумеется, не удался. Ему позволили отбежать шагов на сто, потом догнали, повалили на землю и немного попинали тяжелыми сапогами, после чего затащили в карету, не слушая жалобных стонов, перемежающихся соблазнительными предложениями крупных сумм и страшными проклятиями.

Себастиан же лично обыскал стол и тайник коменданта, забрал с собой некоторые бумаги и три небольших кожаных мешочка. Потом спустился вниз, заглянул в гостиную, где старик-управляющий послушно собрал семью лорда и слуг. Задал каждому несколько, казалось бы, отвлеченных вопросов, арестовал еще троих, и, вполне довольный собой, вернулся в резиденцию.

— Отпираться глупо. У меня достаточно доказательств вашей вины, — равнодушно сообщил Себастиан, едва войдя в допросную.

За большим столом, прикованный к специальному креслу, сидел Аскен де Векрет. Вообще-то, в комнате должен был находиться еще и специалист-допросчик, но беседы с некоторыми заключенными Инквизитор предпочитал проводить один на один — в конце концов, его собственного мастерства вполне хватало на то, чтобы заставить говорить даже самого упрямого обвиняемого. Так что сейчас, кроме него самого и лорда, в допросной не было никого.

Аскен сидел прямой и бледный, но в глазах его стояла решимость молчать. Уж кто-кто, а он прекрасно понимал, что так ему живым отсюда не выйти, а вот если промолчать, то возможно, кто-нибудь из Покровителей и снизойдет до своего верного слуги и, если даже не спасет, то, по крайней мере, избавит от мучительной смерти.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, святой отец, — он очень старался сдерживать дрожь, но получалось плохо.

Себастиан усмехнулся, и бросил на стол лист бумаги, исписанный мелким, ровным почерком лорда. Тот побледнел, а Инквизитор продолжал выкладывать перед ним неопровержимые доказательства вины подозреваемого… а точнее — обвиняемого, и уже почти что приговоренного.

— Это все найдено в вашем столе. Черновик речи, которую вы собирались произнести перед птенцами вашего гнезда. Золотые монеты алеартской чеканки, под страхом смерти запрещенные в Христесаре. Три артефакта эльфийского производства. Книга магии, написанная на эльфийском же языке. Письмо от вашего собрата по Ковену. Статуэтка демона Тьмы, предназначенная для ритуала жертвоприношения. Мне продолжать?

— Я ничего не скажу, даже если вы станете меня пытать — а вы станете, я знаю, — вымученно пробормотал сраженный такими доказательствами его вины комендант.

— Скажете, — Себастиан улыбнулся. — Еще как скажете.

— Нет. Вы можете делать со мной все, что угодно, но вы не заставите меня говорить.

Инквизитор на секунду нахмурился. Сидевший перед ним человек не храбрился, нет — не та порода. Он до безумия боялся своего невольного собеседника, равно как и пыток — но чего-то он боялся больше, чем боли и жуткой смерти. Интуиция подсказывала, что де Векрет и вправду не скажет ничего даже под пытками.

Лорд же украдкой изучал экзекутора. Худое лицо аскета, седые волосы до лопаток, собранные в хвост, некогда ярко-сапфировые, а теперь выцветшие до бледно-синего глаза… чертовски умные глаза, в глубине которых таилась искристая хитринка.

Комендант опешил, поймав себя на этой мысли. А мысль продолжала издеваться над несчастным.

«Он не похож на фанатика, каким его принято считать. И, уж тем более, он не идиот. Не властолюбец, не прирожденный садист, как большинство экзекуторов. Просто делает то, что считает нужным. Похоже, человек слова. Так почему бы и не рискнуть?»

Аскен задрожал, прикусил губу, и попытался отогнать губительную и попросту глупую мыслишку — но где уж там! Вертлявой змейкой она обходила все спешно выставляемые логические доводы «против», и остро впивалась в сознание.

— Знаете, господин де Векрет, мне всегда было интересно проверить, чего человек может бояться больше, чем боли, — задумчиво проговорил Инквизитор. — Раньше я считал, что только еще большей боли. Потом понял, что не просто большей — другой. Для кого-то это боль психологическая, для кого-то — боль, вызываемая самим страхом боли, для отдельных индивидуумов, довольно редких — боль, причиняемая их близким. Но всегда — боль. Какой же боли так боитесь вы, господин Векрет? Нет, не отвечайте! Я сам хочу это узнать. Опытным путем.