Под знаменем Воробья - Виктор Ночкин

– Вот только махни дубинкой, только приоткройся немного, тут же стрелу всажу в глаз, – пообещал ему Филька, эльф был не на шутку разозлен неудачей.

– Если не уйдешь с дороги, – присоединилась Ннаонна, – клянусь чем угодно, всю кровь выпью. Знаешь, кто я?

Кендаг молчал, но в его руке уже были три новых ножа.

Великан с тоской переводил взгляд с нас на змею и медленно пятился, покачивая дубиной перед собой – он знал, что повторить трюк с отбиванием стрелы ему вряд ли удастся, ообенно если он хоть на секунду займется змеей. Мы осторожно, шаг за шагом, продвигались следом за магическим пресмыкающимся.

– Я не пущу, – снова проговорил Второй и голос его не дрожал.

– Так сдохнешь же сейчас, – не выдержал я, – честное слово, пропусти нас – и можешь идти на все четыре стороны.

– Вы его убьете?

– Можешь не сомневаться, – откликнулся эльф, – обязательно убьем. И тебя сейчас… Ингви, подгони свою черную…

– Погоди, Филька. Послушай, Второй, ты же знаешь, как Проныра с нами обошелся? Ну?

– Да не могу я… Он же меня всю жизнь… Всю мою жизнь…

– А как же с нами? Ты помнишь – Каменная Пристань? Он же продал нас! Помнишь, куда и для чего?

– Ладно, – он опустил дубину, – я больше не могу. Убейте меня и проезжайте. Только сделайте быстро…

Ингви подъехал вплотную к великану (тот как-то сжался и склонил голову) и прикоснулся кончиками пальцев к темени Второго. Тот рухнул на колени, затем грузно осел и растянулся на дороге.

– Ты же не убил его, Ингви? – осведомился Кендаг.

– Конечно нет!

– Да ты послушай! – со смехом встрял Филька, послушать действительно было что, гигант звучно храпел. – Мертвые так не умеют!

– А чего мы, собственно, ждем? – осведомилась Ннаонна, нервно покусывая губки.

– Да, в самом деле! Вперед! – скомандовал Ингви и вся четверка пустила коней в галоп.

Никлиса нигде не было видно и о нем никто не вспоминал. Все мысли были только о Проныре… Впрочем, долго преследовать его не пришлось. Не проскакали друзья и пары километров, как наткнулись на фургон с синим верхом, медленно погружающийся в трясину. Очевидно, Проныра – неопытный возница – не совладал с лошадьми, животные помчались с дороги, опрокинули повозку в болото, начинающееся метрах в двадцати от обочины… Коней видно не было – наверное, им удалось освободиться. Фургон возвышался над колышущейся бурой жижей не более чем на треть и продолжал тонуть… Сам Проныра, так долго и упорно преследуемый ловкач, на этот раз все же не выкрутился… Он тонул в болоте пятью метрами дальше от нас. Похоже, что толстяк был оглушен при падении, да так и пришел в себя. Виднелась только часть груди, лицо и левая рука – он погружался медленнее тяжелой повозки, но так же неотвратимо…

Филька поднял лук – толстяк представлял собой, естественно, отличную мишень… Подумал и опустил оружие, заявив:

– Я представлял себе это как-то не так.

– Я тоже… – откликнулась вампиресса, – сказать вам по правде, так я дала себе слово, что совершу над ним обряд обращения и… В общем, чтобы душа его мучалась… И чтобы он отнес весточку Коннахье… И Кеннону…

– Ничего, – успокоил орк, – такая смерть не легче любой другой… А что до обращения… Я, Ннаонна, знаешь ли, больше верю Ингви, чем тебе. Извини… Я был там, в твоем замке…

– Хватит, – оборвала его вампиресса, – я сказала Ингви, что не желаю слушать об этом… А от тебя, Кендаг, не желаю тем более! Хватит!

– А знаете, – промолвил молчавший до того Ингви, – мне тоже не нравится как все кончилось. Я имею в виду не так Проныру, как его сокровища. Я, признаться, уже строил кое-какие планы относительно его коллекции самоцветов…

– М-да, – неопределенно протянул Кендаг.

– И еще, – продолжил демон, – меня ужасно интересует подоплека этого дела. Что понесло нашего альбатроса морей сюда, в Геву. Кстати, в этом что-то есть – отважный моряк, прошедший штормы и бури, плававший в таких водах, о которых в империи не известно, что они вообще-то есть… И этот моряк тонет в болоте… Интересно, он жив еще или нет?

Никто не ответил, да это было и не важно… Со стороны дороги донесся шум – голоса, свист. Друзья обернулись – к ним не спеша приближался Никлис. Он двигался пешком, ведя в поводу лошадь, на которую был навьючен звучно храпящий Второй. Сзади на веревке шагал сбежавший было вернец, связанный и с кляпом во рту. Никлис насвистывал какой-то мотивчик и улыбался… Наконец-то он с наслаждением шагал пешком – и никуда больше не спешил.

– Про этого-то вы и забыли, – как ни в чем ни бывало проговорил Никлис, дергая за веревку, другой конец которой оканчивался петлей на шее унылого пленника, – а у вас тут чего? Нашли денежки-то? Камни-самоцветы?

– Ага, держи карман шире, – ухмыльнулся Ингви, – ты Проныру знаешь меньше нашего, а я тебе могу сказать, что он всегда был удивительно скользким типом. Пронырой. Вот он и на этот раз вывернулся из наших рук. Сбежал от нас, понимаешь ли, друг Никлис, в такие края, где его не достанет ничья рука – ни человека, ни демона… И богатства свои туда с собой прихватил…

– Да, их теперь хрен достанешь… – протянул Никлис, оценивая надежность позиции, занимаемой Пронырой…

В это время Второй пришел в себя и со стоном сполз с лошади.

– Ничего себе, – протянул Ингви, – это ж надо… Нормальный бы человек еще часов шесть дрыхнул. Как себя чувствуешь, Второй?

– У-у-у… Я же просил тебя… убить быстро…

– Да пошел ты!.. – в голосе демона было раздражение, – «убе-ей». Я обещал тебя отпустить на все четыре стороны – вот и катись… На все четыре… Отправитесь с братом в Риодну, отца найдете, братишка у вас там младшенький, дурак дураком. А может и еще какая-то родня найдется…

– Ты чего? Какая родня?

– А ты не знаешь, Второй? И вообще, у тебя имя есть человеческое?

– Меня зовут Второй. Проныра всегда так звал. Он меня и брата воспитал после того, как спас с разбитого корабля в море. Откуда же родне быть?..

– Ого-го… Так ты ничего не знаешь? – в голосе Ннаонны была неподдельная радость, ей словно хотелось закричать: «а я знаю, я знаю!» – Ингви, скажи ему! Ну скажи ему!

– Скажу… Очень похоже на то, что Проныра, который вообще обманывал всех и всегда, врал и тебе с братом с самого начала. Ты уж сам разбирайся, но вроде бы твой отец – сам Карамок Страж Побережья. И это ты с братом в него, такой большой, хе… Видел его сынка, Красного Плаща?

– Видел. А ты не врешь?

– Я не вру, а только точно сам не знаю. Что слышал – то тебе и сказал…

– Вот оно, значит, как… Значит…

– Значит у тебя есть, для чего жить дальше, – спокойно объявил Кендаг. – Не считая того, что у тебя есть брат.

Все сошли с лошадей и сгрудились вокруг Второго, который в задумчивости хмурился и дергал себя за бороду.

– Остался нам еще один вопрос, – нарушил тишину Филька, – вот этот самый человечек.

Эльф кивнул в сторону связанного мужичка из Верна. Тот, поймав на себе заинтересованные взгляды, замычал и задергался в путах.

– Да, проблема, – согласился Ингви, – насчет Второго я не сомневаюсь. Он свалит из империи и вообще из пределов Мира. Во всяком случае, он будет держать язык за зубами. А вот ты, друг мой…

Вернец задергался и замычал с новой силой.

– Что? Хочешь сказать, что будешь молчать, как рыба? Что никому и ничего?

Пленник энергично закивал.

– А я не верю, – устало промолвил Ингви, – такие как ты расскажут правду либо соврут – в зависимости от того, велика ли плата. За горсть серебра ты все расскажешь. Но в этот раз тебе не повезло.

– Эй, – заговорил вдруг Второй, – вы меня отпускаете и все такое… А он-то чем хуже меня?

– А тем, друг Второй, что ты за хозяина жизнь мог отдать… И тот парень, которого Филька там на дороге пристрелил, тоже свой долг до конца исполнял, а этот вот…

Ингви не закончил фразы, как Филька вскинул лук и мгновенно, почти не целясь, всадил стрелу в пленника.

– Точно в сердце, – объявил он, – человечек даже испугаться не успел… Извини, Ингви, но если бы я дал тебе поговорить еще несколько минут, ты убедил бы и себя, и нас, что мы можем оставить его в живых. Уж такой твой нрав…

– Передо мной бы извинился лучше, твоя эльфийская милость, – встрял Никлис, – на кой, слышь-ка, я его по кустам ловил, камзол вот изодрал, да оттуда аж сюда на веревке пер… Это…

– Ну и спасибо вам за все, как говорится, – неумело поблагодарил Второй, – пойду я… Коли так…

– Погоди, скажи хоть, зачем Проныра вообще все это затеял?

– Он хотел стать повелителем Архипелага. Он говорил, что там никто не умеет воевать. Сперва он вступил в дружбу с северянами, расстроил их союз, который собрал Хольн… Хольн его не слушал никогда… Но они не соблюдали условий… Он сказал, что ему нужны послушные солдаты, а не это… как же он сказал… буйные грабители… и еще какие-то мудреные слова говорил. А потом он где-то услышал, что в Геве, в Ренпристе… Там солдат нанять… Сказал, что будет императором, таким же, как этот, который здесь. Сказал, что он уже богаче императора, что теперь только осталось исполнить замысел…