Книга драконов - Брюс Скотт Гордон

Сигурд после гибели Фафнира. Иллюстрация Германа Фогеля

Сигурд молвил:

— Тот шлем-страшилище, о коем ты говоришь, мало кому дает победу, ибо всякий, кто встречается со многими людьми, познает однажды, что самого смелого — нет.

Фафни отвечает:

— Мой тебе совет, чтобы ты сел на коня и ускакал отсюда как можно скорее, ибо часто случается, что тот, кто насмерть ранен, сам за себя отомстит.

Сигурд сказал:

— Такой твой совет, но я поступлю иначе; поскачу я к твоему логову и возьму великое то золото, которым владели родичи твои.

Фафни отвечает:

— Поедешь ты туда, где найдешь так много золота, что скончает оно твои дни; и это самое золото будет тебе на погибель и всякому другому, кто им завладеет.

Сигурд встал и молвил:

— Поехал бы я домой, хоть бы и лишился великого этого богатства, если бы знал, что никогда не умру.

И отважнейший воин властен над золотом По некий суженый срок. Ты ж, Фафни, майся в предсмертных муках, И пусть тебя примет Хел.

И тут умер Фафни[46].

Крылатые драконы севера

Фафнир — отнюдь не единственный дракон, который бродит в пустынных землях севера. Хотя Джон Рональд Руэл Толкин утверждает, что драконы «насколько редкие, настолько и опасные» существа в скандинавской литературе, однако во множестве старинных норвежских и исландских саг позднего Средневековья повествуется о смертельных схватках отважных воинов с крылатыми драконами[47]. В «Саге о Кетиле Лососе» (Ketils saga hœngs) норвежский ярл по имени Кетиль Лосось из Храфниста в одном из своих путешествий вступил в схватку с налетевшим на него драконом. В «Саге о Тидреке Бернском» (Þiðreks saga af Bern), чей образ списан с короля остготов Теодориха Великого (526 г.), повествуется о том, как Тидрек и его спутник Фасолд не дали дракону сожрать беспомощную жертву и убили ящера в схватке.

В этих легендарных историях драконы предстают как дикие хищники. Они не умеют разговаривать и не сторожат сокровища, подобно Фафниру. Но теперь эти твари становятся одной из множества опасностей, с которыми сталкиваются отважные и безрассудные бродяги в суровых и диких северных землях.

ОХОТНИК СТАНОВИТСЯ ДИЧЬЮ[48]

Однажды вечером в сумерки Кетиль подхватил свой топор и отправился на север в сторону острова. Едва он отошел от фермы, как увидел чудовище, летевшее к югу от северных скал ему навстречу. Тело его извивалось кольцами и имело хвост, как у змеи, а крылья были как у дракона. Казалось, пламя вырывалось из его пасти и глаз. Кетиль понял, что никогда еще не видел подобной рыбины или иного чудища и что было бы легче сразиться против целого отряда. Дракон кинулся на него, но Кетиль мужественно отбивался боевым топором. Долго длилась их схватка, пока Кетиль не исхитрился перерубить дракона пополам. Дракон свалился замертво.

ВЫРВАННЫЙ ИЗ ПАСТИ ДРАКОНА[49]

И вот видят они (Тидрек и Фасолд) огромного летучего дракона (flugdreka). У него длинное и толстое тело, и у него мощные ноги с длинными острыми когтями. У него громадная и страшная голова. Он летит низко над землей, и его когти скребут почву, подобно острым клинкам. В пасти он тащит человека (Систрама), и уже заглотил его от ног и до подмышек. Из пасти виднеются только голова и плечи. Руки его застряли в нижней челюсти, и сам он был все еще жив… Они тут же спрыгнули с коней, выхватили мечи и вместе напали на дракона. Меч Тидрека слегка поцарапал дракона, а меч Фасолда только скользнул по шкуре. И хотя дракон был велик и силен, он не мог ни взлететь, ни защищаться, будучи отягощен весом воина в полном вооружении. И тогда воин из пасти дракона обратился к Фасолду: «Я вижу, что твой меч не пробивает толстой шкуры дракона. Возьми мой меч из драконьей пасти, в руках отважного воина этот клинок скорее рассечет противника… Но бей осторожно: мои ноги застряли в драконьем горле, уж ты постарайся не ранить меня моим же собственным мечом… Разите сильнее, добрые молодцы, а то злобный дракон сжимает меня так сильно, что кровь подступает к горлу, и я уже не знаю, чем все это кончится». И они вдвоем взмахнули мечами, и зарубили дракона насмерть, и освободили этого человека из драконьей пасти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Огненный дракон на иллюстрации современного художника T Studio

Книги о монстрах: знания о драконах в средневековой Европе

«Книга чудес света», XIII в. Bibliothèque nationale de France

В течение десятков лет на рубеже первого и второго тысячелетий в небе Северной Европы нередко встречались драконы. Монастырский летописец Рауль Глабер в 1040-х гг. сообщал, что над городом Осером в канун Рождества в 997 г. появился огромный дракон. Чудовище направлялось с севера на юг, излучая яркий свет, и сильно напугало зевак. В средневековой Европе дракон вызывал страх не только потому, что был хищником высшего порядка, способным своим огненным дыханием уничтожить жилища людей, но и потому, что его внезапное появление служило недобрым предвестием. Как и кометы или затмения, пришествие дракона грозило бедствиями в том или ином виде. В случае с Осером оно оказалось предвестником кровопролитной гражданской войны, опустошившей Бургундию уже в следующем году.

Труды таких летописцев, как Глабер, свидетельствуют, что для средневековых читателей образ дракона был весьма многозначен. Авторы тех времен черпали информацию о местах обитания и рационе этих великих крылатых змеев из трудов Плиния и других римских авторитетов, а также из сочинений ранних христианских авторов, подчеркивавших дьявольское происхождение чудовищ. Но, кроме того, средневековые авторы сумели наполнить восприятие дракона новыми смыслами, навеянными устными традициями, местным фольклором и даже личным опытом. Так появились новые истории о природе и значении драконов для новых поколений читателей.

Семиглавый дракон Апокалипсиса на картине Питера Пауля Рубенса (1623–1624). The National Gallery of Art

Сокровищница древних знаний о драконах

Святой Исидор Севильский (ок. 560–636) был испанским архиепископом, отличавшимся чрезвычайной любознательностью и ненасытной тягой к сведениям о мире и его жителях. В течение всей своей жизни он занимался составлением масштабной энциклопедии, в которую вошли древние труды, посвященные таким разнообразным предметам, как астрономия и животный мир, дороги и скалы, здания и птицы. В этом уникальном сборнике, известном под названием «Этимологии»[50], он переработал и сохранил для будущих поколений традиции античного знания. Исидор использовал общую методологию при рассмотрении весьма разносторонних тем. Ключом к пониманию любого предмета или явления он считал его происхождение и словесное определение. По этой причине каждая запись в «Этимологиях» начиналась с выведения значения терминов, относящихся к обсуждаемой теме. Современному читателю такой подход может показаться сомнительным, но «Этимологии» были очень популярным источником сведений в средневековых аббатствах, так как представляли собой сборник древних знаний, подкрепленных авторитетом автора-архиепископа.

Повествование Исидора о драконах и драгоценных камнях, которые якобы росли у них на головах, было не более чем пересказом фактов из «Естественной истории» Плиния (см. выше), но «Этимологии» доносили информацию до читателей по всей христианской Европе, не имевших доступа к работам римского натуралиста.