Подземный мир Агхарти: Тайна энергии вриль! - Маклеллан Алек

Фердинанд Оссендовский был человеком известным, и поэтому сложно объяснить, почему его личность до сих пор остается незамеченной на родине. Ссылки на его имя можно найти только в некоторых ученых трудах, а его книги практически забыты всеми, за исключением немногих ученых, чего нельзя сказать о его коллеге по исследованию легенды об Агхарти Николае Рерихе.

Оссендовский родился в Вилюйске в 1876 году. С самого детства он проявлял неподдельный интерес к своей родной Сибири, особенно к ее истории и природе. В школьные годы был прилежным и внимательным учеником. Он добился больших успехов в географии и геологии, что во многом повлияло на то, что свое призвание он нашел в горнодобывающей промышленности и в начале нового века стал одним из ведущих экспертов по добыче золота в Сибири. Он был одновременно бунтовщиком и идеалистом. В 1905 году у него сложилось не самое лучшее мнение о царском правительстве, которое не уделяло должного внимания его любимой Сибири. Он принял участие в попытке отделить Сибирь от России, став членом группы, называвшей себя Дальневосточным Революционным Правительством, штаб которой располагался в Харбине.

Это была активная, но плохо организованная попытка пойти против воли царя, и вскоре восстание было подавлено. Оссендовский вмести с тридцатью семью своими единомышленниками был арестован и отдан под суд. Хотя друзья предлагали Оссендовскому помочь бежать, он предпочел предстать перед судом и был приговорен к смерти за измену родине и государю. Но благодаря протестам со стороны его друзей и, конечно же, той бесценной пользе, которую он мог принести государству своими глубокими знаниями в горнорудном деле, приговор был изменен — два года лишения свободы. После пребывания в сибирской тюрьме он в сентябре 1907 года вернулся к нормальной жизни духовно закаленным и более мудрым.

Несколько последующих лет Оссендовский посвятил исследованиям в области горнорудной промышленности. Он был избран профессором геологии, читал лекции в университетах Петрограда и Омска, написал несколько обширных статей, посвященных добыче золота и платины, и опубликовал их в русских и польских журналах. Во время Первой мировой войны он был отправлен в Монголию в качестве члена «специальной расследова-тельной комиссии», которая, по слухам, вела шпионаж в пользу российского правительства.

В 1920 году его жизнь драматически изменилась. Он стал персоной нон грата для красных, поскольку принадлежал к классу буржуазии, был видным государственным чиновником. Он был в первой десятке списка тех, кого разыскивали большевики, когда дошли до Сибири. Он не стал ждать повторного ареста и смертного приговора, а отправился через всю Сибирь в Монголию. Оссендовский точно не знал, куда пойдет дальше, но решил, что, скорее всего, в Китай.

Льюис Стэнтон Пален, который впоследствии вместе с Оссендовским написал книгу «Люди и тайны Азии» (1924), рассказывал, что красные без устали разыскивали Оссендовского. Но когда паспорт на имя доктора Фердинанда Оссендовского был найден в енисейской тайге рядом с труйом, обглоданным волками, большевики, которые стремились найти его любой ценой, решили, что он мертв. Известие о его смерти и найденных документах обрадовало большевистское правительство, и соответствующие бумаги были отправлены во все революционные органы Сибири и России.

Но на самом деле Оссендовский не погиб. Защищая собственную жизнь, он убил настигшего его красноармейца, вытащил из кармана жертвы паспорт и вместо него вложил свой. Так беглому ученому удалось перехитрить своих преследователей.

Освободившись от нависшей угрозы, Оссендовский, хотя и не собирался возвращаться в Сибирь, вздохнуть с облегчением не мог. Путь через Монголию таил много трудностей и опасностей (встреча с бандитами-мародерами едва не стоила ему жизни). Но судьба вознаградила его. В пути он встретился с интереснейшим человеком, своим соотечественником, священнослужителем, который тоже бежал от революции. Это был Тушегун-лама. У него был при себе кольт, он был лично знаком с Далай-Ламой, который являлся верховным правителем Тибета.

Они быстро подружились. Оссендовский впервые услышал о затерянном мире Агхарти именно от Тушегуна. Лама Тушегун подтолкнул ученого к написанию первого подробного очерка о подземном царстве и помог определить, где правда, а где вымысел в этой древней легенде. Оссендовский назвал свою книгу «И звери, и люди, и боги» (1923)[13].

Оссендовский восторженно отозвался о Тушегуне в своей книге:

Тушегун-лама! Каких только невероятнейших историй я не слышал о нем! По происхождению он российский калмык; еще при царе вел активную агитацию за независимость калмыцкого народа и по этой причине побывал во многих тюрьмах. Большевики его не жаловали из-за того же, и при них он вновь угодил в тюрьму. Ему удалось бежать в Монголию, где он пользовался большой популярностью у населения. Неудивительно, ведь он был близким другом Далай-ламы в Потале (Лхаса), слыл самым просвещенным из лам, а кроме того, являлся искусным врачом… Трудно было сопротивляться его влиянию, сам он объяснял это своей причастностью к тайному знанию, но мне говорили другое. Он вызывал у монголов панический ужас, ибо каждый, кто осмеливался противиться его приказу, погибал. Никто не знал день и час, когда в его юрте или на равнине, рядом со скачущим конем, появится таинственный и могущественный друг Далай-ламы. И тогда — удар кинжала, пуля или стальные пальцы, сдавившие шею словно тиски, кончали дело.

Во время путешествий Тушегун рассказывал Оссен-довскому о том, какой мистической силой обладают тибетские монахи и сам Далай-лама. Эту силу уважали, ее боялись все чужеземцы. Но есть еще более Святой и Великий человек… «Царь Мира» из Агхарти.

Оссендовский попросил объяснить. Тушегун заявил:

Только один человек из всех живущих знает его священное имя, только один из всех посещал Агхарти. Этот человек — я. Поэтому Далай-лама почитает меня, а Живой Будда из Урги боится. Впрочем, напрасно — мне никогда не сидеть ни на священном престоле в Лхасе, ни на том, что Чингисхан завещал главе нашей Желтой веры. Я не монах, а воин и мститель.

Пораженный этой речью Оссендовский не успел задать своему собеседнику ни одного из возникших у него вопросов — Тушегун вскочил в седло, стегнул коня и умчался вдаль, крикнув по-монгольски: «Сайн! Сайн-байна!» (До свидания!)

Растерянный ученый остался стоять на дороге, а в его голове роились вопросы. Что имел в виду лама? И где может находиться это таинственное место?

Оссендовский искал ответы на некоторые вопросы, занимавшие его мысли и днем, и ночью, и лишь через несколько месяцев своего пути через Монголию нашел их.

Это случилось, когда Фердинанд пересекал равнину у Цаган-Лука с несколькими монгольскими проводниками, которых Тушегун приставил к своему другу.

«Замри!» — прошептал старый проводник-монгол.

Он слез с верблюда, который сам, без понукания, опустился на колени. Монгол вознес руки и начал молиться, повторяя вновь и вновь священные слова: «Ом Мани Падме Хум!» Остальные монголы тоже остановили своих верблюдов и присоединились к молитве. Оссендовский, ошарашенный таким развитием событий, стоял, молча наблюдая за происходящим. Когда проводники закончили молитву, он поинтересовался у одного из них, в чем дело. Монгол ответил:

— Видел, как наши верблюды в страхе прядали ушами? Как замер табун лошадей на равнине, а бараны припали к земле? Как попрятались птицы, перестали шуршать суслики и умолкли собаки? Мягкие волны воздуха принесли дальнюю музыку, трогающую сердца всех — и людей, и животных, и птиц. И земля, и небо затаили дыхание. Ветер стих, и солнце прекратило свой бег. В такие минуты замирает крадущийся за овцой волк; резко замедляет дикий бег потревоженное стадо антилоп; выпадает из рук пастуха нож, занесенный над овечьим горлом; хищный горностай перестает преследовать не подозревающую об опасности салгу. Все живое непроизвольно шепчет слова молитвы, ожидая решения своей судьбы. Именно такое и случилось сейчас. Это бывает, когда Царь Мира молится в своем подземном дворце, вопрошая о судьбе земных народов.