Крепость королей. Проклятие - Пётч Оливер

Однако ее любимой книгой была копия знаменитого трактата о соколиной охоте, написанного императором Фридрихом II. Год назад Агнес получила его в подарок от своего духовника, отца Тристана. Почти всю зиму священник проводил в монастыре Ойссерталь и помогал вести дела недееспособному настоятелю Вейганду. Но как только становилось теплее, он возвращался в Трифельс, где заботился о библиотеке, проводил воскресные службы или обхаживал больных и увечных крестьян. Агнес никогда у него не спрашивала, как эта книга попала к нему в руки. Скорее всего, настоятель не распознал ее ценности и отдал своему помощнику. При этом иллюстрированный, переплетенный в кожу труд когда-то стоил, наверное, больше, чем крестьянин мог заработать за целую жизнь. Но в течение долгих десятилетий книга покрылась плесенью, страницы пожелтели и обтрепались по углам…

Агнес осторожно достала из-под кровати потрепанный фолиант и стала перелистывать толстые пергаментные страницы. Цвета на многочисленных рисунках успели уже поблекнуть, на даже теперь нарисованные соколы, ястребы и орлы выглядели настолько живыми, что, казалось, вот-вот вспорхнут со страниц. Вместе с ними на картинках теснились старомодно одетые короли и преклонившие колена сокольничие, зайцы и косули, совы и цапли. А кроме них, еще и лошади, крепости и даже плывущий по морю человек. И нарисовано все на удивление правдоподобно.

Обычно книга всегда ее успокаивала, но сегодня девушку не оставляло какое-то напряженное состояние. Сердце билось с такой яростью, что отдавало болью в груди. В конце концов Агнес отложила книгу и попыталась уснуть. Ей не давали покоя мысли о сегодняшнем взрыве, о домогательствах Хайдельсхайма, о странных людях и навьюченных лошадях в лесу. И о кольце.

В первую очередь о кольце.

Оно лежало на сундуке прямо возле кровати, твердое и холодное. Агнес взяла его и снова внимательно присмотрелась к печати. Одна лишь голова бородатого мужчины, и больше ничего. Никаких имен или инициалов, даже датировки не было. Золото тускло поблескивало, поверхность его испещряли мелкие царапины, словно кольцо это сменило не одного владельца. Именно эта простота делала его таким странным. Агнес даже показалось, что в руках у нее одно из тех заколдованных колец, о которых она читала в старинных легендах и сагах.

Как же оно могло попасть к Парцифалю?

Агнес не сомневалась, что кто-то надел его соколу на коготь. Вот только зачем? Какой смысл надевать кольцо на лапу залетной птицы? Да к тому же золотое, которое наверняка стоит кучу денег.

Разве что этот кто-то знал, кому принадлежит сокол…

Агнес взволнованно поднялась с кровати. А что, если кто-то хотел с помощью кольца о чем-то ей сообщить? Вот только о чем?

Кольцо было приятным на ощупь, как маленький зверек, золото скользило в ладони. Агнес надела его на палец, и оно подошло, как родное. Так, как если бы его сделали специально для нее.

Девушка со вздохом опустилась на подушку, подтянула теплое одеяло до подбородка и закрыла глаза. Под кольцом пульсировала кровь, и Агнес постепенно успокаивалась. Сердце билось все медленнее, и через несколько минут она забылась тревожным сном. Во сне вокруг нее носились соколы и вороны, гремели взрывы, и кровь ручьями стекала по платью. Затем все эти видения вдруг рассеялись. Агнес бормотала во сне и хваталась за кольцо. Ее волнами захлестнули новые образы и повлекли к берегам дальней страны. Никогда еще ей не доводилось видеть столь ясных и выразительных сновидений.

В эту ночь Агнес впервые пережила…

…играет тихая музыка. Звук ее все нарастает, и вот уже отдается в ушах колокольным звоном. Звуки бубенчиков, шарманок и свирелей сливаются со смехом множества людей, ритмичным притопыванием множества ног. Бард напевает до боли знакомую песню:

– В роще под липкой приют наш старый…

Агнес поднимает глаза. Она стоит в сводчатом зале, установленные на козлах столы источают смолистый аромат, за столами сидят мужчины и женщины в длинных, пестрых нарядах. Такие же наряды нарисованы в книге Агнес: широкие, отороченные горностаем туники и зауженные штаны всевозможной расцветки. У всех присутствующих – будь то женщина или мужчина – длинные волосы, у некоторых на голове серебряный обруч или цветочный венок. В руках у гостей тяжелые чеканные кубки, из них на запачканные жиром столы плещется вино. Под громкие крики четыре слуги вносят в зал зажаренного лебедя. Перед камином выстроились музыканты и играют повторяющуюся раз за разом мелодию.

– В роще под липкой приют наш старый…

Агнес оглядывается по сторонам и с удивлением узнает камин, стреловидные окна, скамьи в нишах вдоль стен, накрытые дорогими мехами, и лепные скульптуры, которые скалятся на нее с потолка.

Это крепость ее отца, Трифельс.

Более того, это настоящий Трифельс, крепость королей! Не мрачные развалины, в которых гуляет ветер и гнездятся голуби с ласточками. Здесь встречаются короли и императоры, здесь неумолчно играет музыка, и отсюда рыцари выступают в великие битвы. Агнес чувствует неодолимое желание остаться здесь навсегда. Словно та, другая Агнес из необитаемой груды камней с худыми, продуваемыми стенами, ей всего лишь снилась.

«Может, так оно и есть? – приходит в голову мысль. – Может, это все наяву?»

Агнес тянется ради интереса к одной из женщин, и в это мгновение в зале появляется молодой мужчина, юноша. Гости умолкают. В отличие от остальных мужчин, на нем кольчуга, усиленная на локтях и плечах стальными пластинами. На поясе у него висит длинный меч. Юноша несет его неуверенно, словно не привык еще к тяжелой ноше. Гости поднимают кубки в его честь, и он, смущенно улыбаясь, кланяется. При этом мечом задевает один из бокалов и вызывает сдержанные смешки.

Вот рядом появляется широкий, седовласый мужчина и поднимает руку. Мягко берет юношу за руки и тянет к полу, пока тот не преклоняет перед ним колена. Старик берет у юноши меч и касается его плеч. При этом он произносит странные слова – они звучат для Агнес как заклинание:

– Сим жалую тебя в рыцари…

У юноши худое, чуть ли не аскетическое лицо, как у молодого монаха. Волосы у него черные как смоль, а глаза переливаются, точно глади изумрудных озер.

Неожиданно он смотрит в сторону Агнес и улыбается. Это улыбка юноши, стоящего на пороге мужества.

– В роще под липкой приют наш старый…

Агнес чувствует, как по спине бегут мурашки, что-то щекочет в животе. Она смущенно улыбается в ответ и приветственно поднимает руку.

Затем видение расплывается. Юноша, старик и прочие гости скрываются в дымке. Перед глазами остается только пустой, холодный зал. Внезапный порыв ветра гасит огонь в камине. Искры кружатся, кружатся в вихре, все быстрее, пока не образуют ярко-красный круг.

Кольцо…

Агнес вскрикнула и проснулась. Лоб и сорочка взмокли от пота. Она не сразу поняла, где находится. Это ее комната, она в крепости своего отца, в Трифельсе. Все утопало во мраке, тишину нарушали лишь отдаленные крики сыча. Должно быть, перевалило за полночь.

Агнес тряхнула головой, чтобы вернуться в действительность. Это был далеко не первый раз, когда ей снилась крепость. В детстве такое случалось особенно часто, тогда она тоже видела рыцарей и фрейлин. Потом сновидения стали реже. Но в этот раз сон был настолько живым, что Агнес буквально чувствовала запахи людей. Их пот, аромат смолы, даже дым из камина – так, словно ей стоило лишь спуститься по лестнице, чтобы все это увидеть.

Агнес со вздохом улеглась обратно. Почему нельзя было жить в те времена, столь богатые яркими историями, как этот сон? Почему крепости больше не были такими, как прежде? Порой жизнь казалась ей серой, как поблекший рисунок в старой потрепанной книге. Как загадочная монограмма с пергаментных листов, которые так усердно переписывали монахи. Ничего не происходило, все словно замерло.