Девочка для Бешеного - Валерия Ангелос

Но кто знает? Бешеный в курсе, где я живу. Мало ли как далеко он мог зайти. Правда непонятно, зачем ему напрягаться. Мстить не намерен. Решил поиздеваться? Видимо, наскучило, когда девчонки сами бегают. Я ему отказала и попала под раздачу. Зацепила, сама того не желая.

Может, сделать вид, будто я от него без ума? Придется трудно, но если он отстанет, то я готова потерпеть. Хотя нет, не хватало еще унижаться и строить из себя дуру.

— Ты моя, — припечатывает Бешеный, склоняясь так, что его горячее дыхание опаляет лицо, изучает меня из-под полуприкрытых век. — Это просто. Пора бы запомнить.

— Да? — приподнимаю бровь. — А я бы хотела забыть. Тебя. Каждую нашу встречу. И вообще все, что с тобой связано. Не представляю, чем мы можем заниматься, если я физически не могу находится рядом.

Парень молчит, но мне достаточно опасного блеска в его глазах. Видно, идей насчет того, как бы нам провести время, у него вагон. И я уверена, ни одна из этих идей мне не понравится.

— Отпусти, — говорю твердо. — Ты так мои руки сдавил, что синяки останутся.

— Валяй, — соглашается он.

И правда отпускает.

Я хмурюсь, нервно растираю затекшие запястья. Бешеный слишком легко выполнил требование. Это настораживает.

Я решаю поскорее отсюда убраться, но стоит двинуться в сторону, как крупные ладони приземляются на талию и возвращают меня обратно.

— Куда рванула?

Я только и успеваю, что вскрикнуть.

Бешеный подхватывает меня под попу, отрывая от пола, прижимает к себе и явно не смущается того положения, в котором я оказываюсь.

Бесстыжий.

— Ты одурел? — выпаливаю.

— А это чтобы ты юбку надеть не боялась, — заявляет небрежно. — Плевать, какая тряпка на тебе, я свое всегда под контролем держу.

Я впадаю в оцепенение от его наглости и напора. Но развязные движения парня быстро приводят в чувство. Бешеный уже не просто удерживает меня на весу, а трогает так, будто я его личная собственность, ощупывает, точно товар на рынке, переходит все допустимые границы.

— Прекрати! — вскрикиваю.

Я вырываюсь изо всех сил, царапаю широченные плечи. Парень же явно забавляется, запрокидывает голову назад и хохочет. Придушила бы.

— Пусти, — шиплю. — Какой же ты придурок.

— А ты дикая, — смотрит на меня, глазами сверкает. — Шальная. Но двигаешься круто. Гибкая. Продолжай.

— О чем ты… — начинаю и запинаюсь, невольно замираю. — Я просто пытаюсь вырваться.

— Кто обучал?

— Чему? — роняю на автомате. — Да что ты…

— Такие таланты везде пригодятся, — заключает с невозмутимым видом. — Верховая езда. Байк. Да полно задач.

Его выразительная ухмылка жутко бесит.

— Ты просто больной, — кривлюсь. — Озабоченный. Сам со своими задачами разбирайся. И прекрати меня лапать!

— А что такого криминального я сказал?

Ничего. Но даже самые невинные слова кажутся грязными и порочными, когда их озвучивает он.

Я умудряюсь чудом вырваться из железной хватки. Отлетаю от парня как ошпаренная. Толкаю дверь аудитории, но замок заперт.

Когда он успел его закрыть? И зачем?

Протяжная трель звонка заставляет меня содрогнуться. Гулкий сигнал означает, что началась пара. А я думала, ситуация не может стать хуже.

Я оборачиваюсь и спиной вжимаюсь в дверь. Бешеный подступает вплотную. Крупные ладони привычным жестом приземляются на мою талию.

— Мне нужно на лекцию, — говорю я. — Срочно.

— Зачем? — как будто и правда не понимает.

— Я не хочу вылететь из универа за прогулы.

— Забей, — отмахивается. — Каждый препод знает, кто твой наставник. Зря дергаешься. Мы найдем занятия поинтереснее, чем занудные лекции.

— Общение с тобой освобождает от пар?

— Вроде того, — оскаливается.

— И даже Морозов с этим согласен? — уточняю. — Поставит мне в конце семестра высший бал и примет курсовую без проверки?

Морозов тот самый преподаватель, на лекцию которого я сейчас опаздываю. Даже мажоры его опасаются. Суворов и тот посещает его занятия. Именно про Морозова ходят самые чудовищные легенды. Сдать ему что-то с первого раза нереально, про автомат можно сразу забыть. Ну а за любую задержку ты мигом попадаешь в его личный черный список. Я только второй день на учебе, а уже умудряюсь завалить сессию.

— Пойдем, — коротко бросает Бешеный и открывает дверь.

Отлично. Фамилия “Морозов” действует даже на самого отбитого отморозка в универе. Только радости все равно мало.

— Ты и на пару со мной пойдешь? — спрашиваю, когда парень доводит меня до самой аудитории и явно не намерен прощаться.

Бешеный лишь усмехается и проходит внутрь, так и не отпускает мою руку, лишь сильнее наши пальцы переплетает.

— Волков, — с улыбкой заключает Морозов. — Чем обязан?

— Я вашу студентку задержал, — говорит Бешеный. — Проект готовим.

— Я так и понял, — кивает преподаватель. — Видел, что с этого года ты тоже в числе наставников. Хочешь задержаться на лекции?

— Да.

— Тогда занимай место, Макс.

По аудитории проносится едва различимый гул, и я вижу, как у студентов округляются глаза. Морозов никогда не называет никого по имени. А с Волковым он просто сама любезность.

Бешеный уволакивает меня следом за собой, на заднюю парту.

— Классно, — шепчет на ухо. — Прямо как диваны в кино.

На что он намекает?!

Парни даже боятся смотреть на Бешеного. Я замечаю, как они отворачиваются и прячут глаза. А вот девчонки провожают хулигана взглядами.

Да чем же он их всех берет? Одних запугивает, других восхищает. И почему самый грозный из преподов настолько хорошо к нему относится?

Говорят, Морозу плевать на всех. Захочет — и любого студента на экзамене завалит или вообще не допустит до сдачи. Мажоры поблажек не получают, и не важно, как много их родители готовы заплатить.

Складывается впечатление, будто Морозов уважает Волкова. Но за что? Нет, это бред какой-то. Он ценит только умных ребят. Бешеный же выглядит так, будто читать не умеет.

Этот наглый тип способен только пялиться и лапать. На задней парте он буквально загоняет меня в ловушку, усаживается так, что отодвинуться от него нереально.

Тянет сорваться и выскочить прочь, но нельзя же бросить учебу. Я решаю вести конспект, не реагировать на провокации. Только долго не выдерживаю.

— Ты что, нюхаешь мои волосы? — бормочу раздраженно.

Бешеный ухмыляется.

— Сама виновата.

— Отодвинься, — шиплю.

— Не могу, — склоняется еще ниже, проходится носом вдоль моей шеи, почти касается кожи, с шумом втягивает воздух. — Слишком одурительно пахнешь.

Я дергаюсь так, что ручка вылетает из пальцев, скатывается по парте на пол, падает вниз между нами.

— Поднять не хочешь? — оскаливается Бешеный.

— Нет.

Я невольно складываю руки на груди, забрасываю ногу на ногу. Всем своим видом пытаюсь отгородиться от Волкова.

Шарить под