Аннулет. Книга 4 – Князь II - Константин Вайт

— Ты! — Кутыев-младший злобно ткнул в мою сторону пальцем. — Ты разрушил мой род! Я знаю, это всё из-за тебя! — Его глаза заволокло пеленой безумия. — Ты похитил наш алтарь, но теперь я тебе отплачу. Ты будешь умирать долго и мучительно, даже не надейся на быструю смерть, — он приблизил своё лицо к моему, и я видел, как с его губ слетала слюна, — тебя никто не найдёт, да и никому ты не нужен! — Кутыев отступил на пару шагов и, обернувшись, скомандовал:

— Этого вырубить и в машину, остальных в расход!

За это время я успел скастовать заклинание огненного шара, но выпустить его мне не удалось. Один из сопровождающих Кутыева резко швырнул мне в голову здоровенный булыжник. Я успел поставить щит, но удар был настолько сильным, что магия мне не помогла. Булыжник прошёл сквозь щит, врезался в мою голову, и я вырубился.

Глава 6

Глава 6

Очнулся я от боли в голове и ужасной тряски. Слегка приоткрыл глаза и не сразу сообразил, что еду в багажнике, а машина несётся по какой-то просёлочной дороге. Вряд ли на нормальной трассе меня бы так качало.

Лежать было неудобно, всё тело затекло. Руки связаны за спиной, под головой какие-то железки. Хотя сам багажник был достаточно большим, всё-таки джип — немаленький автомобиль, вытянуться в нём не получалось. Прикрыв глаза, я постарался сосредоточиться и придумать способ побега. Ну, там, выбить дверь и вывалиться, или хотя бы, для начала, освободить руки, туго стянутые верёвкой. Но голова слишком кружилась, похоже, не обошлось без сотрясения. Решил всё-таки первым делом попытаться привести свой организм в более-менее нормальное состояние.

Как говорится: сказано — сделано! Прогнал магию по телу, затем отправил к больным участкам головы, стараясь особо не усердствовать. Всё-таки мозг таким способом не вылечить, скорее, можно сделать только хуже. Так что магию применил на кожу головы, которая со стороны затылка изрядно пострадала. Состояние слегка улучшилось, во всяком случае, пропала ноющая, саднящая боль. Хотя голова по-прежнему продолжала кружиться, всё-таки от сотрясения так просто не избавишься.

С этим улучшением в голову начали приходить мысли. Весьма нерадостные. Если меня везут в багажнике, скорее всего, мои охранники погибли, а Самохина добили. Не будет у меня начальника СБ. Да и, похоже, службы безопасности тоже не будет. Если мне не удастся выпутаться, то и лично у меня будущего не будет.

Решил провести ревизию самого себя и амулетов. Магия есть, одна штука. Тело на месте. На руке — браслет главы рода, на пальце — кольцо истинного света. Ещё не стоит забывать, что я могу влиять на человека, как целитель. Совсем немного, но что-то же у меня получается, особенно если имеется тактильный контакт. Сердце остановить не смогу, но ускорить его работу получится. Правда, что это мне даёт? Есть ещё умение призывать стихию воды. Но эта способность в багажнике джипа вряд ли мне чем-то поможет.

Далее — кольцо магического света и браслет главы рода. Чем они могут мне помочь? С помощью браслета мои силы практически неисчерпаемы. Правда, за счёт других членов рода, но их я потом смогу подлечить. Тут, скорее, вопрос — что делать с этими силами? Могу создать огромный огненный шар. Но если я его создам в багажнике, то первым отправлюсь на тот свет. А в бою мои противники превосходят меня умением и скоростью, и, как показала практика, большой запас сил мне не поможет.

Остаётся просто искать возможность применить свою магию, когда я останусь с противником один на один. Так у меня появляются шансы задавить его голой силой. Я вспомнил лицо Курбатова, когда я угрожал ему огненным шаром, и усмехнулся. Да, это неплохой вариант. Так что пока моё дело — терпеть и искать возможность для побега. Ну а если станет совсем плохо — собрать все силы и шандарахнуть огненной магией. Пусть я и погибну, но заберу с собой всех гадов!

Не знаю, сколько мы ехали. По ощущениям моего измученного тела — не так уж и мало. Сельская дорога пару раз сменялась дорогой с нормальным покрытием, когда меня переставало трясти, но стоило только расслабиться, как мы снова съезжали на просёлок. Примерно через час этих мучений машина остановилась, и вскоре дверь багажника распахнулась.

— Живой, — произнёс довольным голосом Кутыев и, резко дёрнув меня за руки, вывалил на землю из багажника. В глазах засверкали искры от удара об землю. Кутыев рывком поднял моё тело, которое всё затекло и болело, и поставил на ноги. Меня мгновенно повело. После толчка в спину я снова упал. Падать со связанными за спиной руками оказалось очень неудобно. Как ты ни пытаешься извернуться, голова первой встречается с землёй. В последний момент я успел повернуть голову, чем сохранил свои зубы в целости.

Так, пинками и криками, меня дотолкали до небольшого деревянного домика, где в одной из комнат усадили на стул. Дом явно был заброшенным. Стёкла кое-где выбиты, на полу мусор.

В мыслях по-прежнему стоял туман, я наблюдал за всем происходящим как-то отрешённо. Сцена из низкопробного кино. Злодей хватает заложника, сажает его посереди комнаты и готовится пытать, радостно удовлетворяя свою жажду крови и мести.

Но в моём случае есть лекарство от апатии. Магия по-прежнему со мной, и память о Багратионе тоже. Я решительно запустил в свою кровь искорки и вместо испуга ощутил, как на меня накатывает злость. Стиснув зубы, поднял голову и с усмешкой посмотрел в глаза Кутыева. Тот от неожиданности резко дёрнулся.

— Ты что задумал?

— Вы все сдохнете! — радостно заявил я и рассмеялся, очень живо представляя, как взорвусь ярким пламенем. — Отсюда никто не выйдет! Вы подписали себе смертный приговор! — не мог остановиться я.

Двое сопровождающих Кутыева с испугом смотрели на меня. Я же начал приподниматься на ногах вместе со стулом, который ко мне примотали.

— Всех убью! — Искры в моей крови разгорелись ярким пламенем.

— Ты чего? — Кутыев схватил меня за плечо и попытался усадить. Он был крепче и сильнее, но куртка на мне начала тлеть, обжигая его руку. — Вырубите этого психа, быстро!

Один из бойцов схватил с пола обломок стула и с размаху ударил меня по голове. Но за мгновение до удара я успел включить каменную кожу. Палка сломалась пополам, а меня