Арийцы. Основатели европейской цивилизации - Гордон Чайлд

Ни в Македонии, ни далее к югу мы не находим свидетельств переселения туда носителей культур галльштатского или близкого им времени с территории Иллирии или Подунавья. Керамику раннего железного века из долины Вардара нельзя считать типично галльштатской или же связать ее с какой-нибудь другой археологической культурой Центральной Европы этого времени; напротив, по своим типологическим особенностям она уходит корнями в местную балканскую традицию, которая некогда широко распространилась по долине Дуная, Иллирии и даже Северной Италии, прочно утвердившись на юго-западе Балканского полуострова к 2000 году до н.э. Формы ваз, кувшинов со срезанными горлышками (рис. 4), кубков с высокими ручками и даже фантастические типы ручек, которые считаются типично иллирийскими, восходят к прототипам, которые бытовали в Фессалии еще в конце 3-го тысячелетия до н.э. (в третьем «домикенском» периоде, синхронном раннеэлладскому периоду). Орнаментация сосудов, которая весьма отличается от той, что была характерна для галльштатской традиции, восходит к сосудам так называемого микенского типа в Фессалии (рис. 6, 5). Оттуда же, по всей видимости, она попала и в долину Вардара. Наличие культурных контактов могло бы объяснить и находки в том и в другом районе бронзовых статуэток.

Исходя из всего сказанного, я склонен рассматривать культуру раннего железного века Македонии в качестве местного варианта более древней культуры Южных Балкан,

которая заимствовала некоторые элементы у своих центральноевропейских соседей. Дорийцы входили в число создателей этой цивилизации и перенесли во время своего переселения присущие ей традиции на юг. Возможно, что с исконных мест обитания их вытеснили иллирийские и кельтские племена, жившие к северу и западу от них.

Ахейская проблема до сих пор остается крайне запутанной. Ее решение все еще зависит от нашего подхода к поэмам Гомера. С одной стороны, политическая география и цивилизация ахейского периода в том виде, как они описаны у Гомера, больше всего соответствуют реалиям микенского периода. В качестве родных мест своих героев Гомер называет важнейшие центры микенского периода, которые впоследствии утратили свое значение. Богатства Микен и Пилоса, в котором правил Нестор, описанные Гомером, были неоспоримой реальностью в XVI и XV столетиях до н.э. Кроме того, микенская цивилизация распространяла свое влияние вплоть до тех областей на севере, где, согласно традиции, жили некоторые ахейские правители. И не только это. Есть археологические свидетельства в пользу того, что в Микенах правили две династии — более древняя, представители которой погребены в знаменитых шахтных гробницах, и более молодая, представители которой сооружали величественные ульевидные гробницы. Именно в годы их правления микенская цивилизация достигает своего наивысшего могущества и богатства. Легендарная традиция также говорит о двух династиях, правивших некогда в Микенах, — Персеидах и Пелопидах! Таким образом, легендарные персонажи героического века обретают плоть и кровь и предстают перед нами как культурные герои, которые принесли свет цивилизации на землю Эллады, заселенную варварскими народами. Стоит ли сомневаться в словах Т. Аллена, который писал: «безымянные» микенцы были ахейцами»?

С другой стороны, бросается в глаза хронологический разрыв между ахейским и микенским периодами, и, по мере дальнейших исследований, он становится все более явным. Микенская цивилизация достигла своего наивысшего могущества около 1400 года до н.э., а самое раннее упоминание об ахейцах относится к концу XIV столетия, и, если Форрер прав, Атрей правил еще на сто лет позже.

Дело также в том, что известные нам микенские центры не полностью совпадают с ахейскими центрами, упомянутыми Гомером в так называемом «Каталоге кораблей». Приведем только один пример, упомянутый Алленом. В долине Сперфея, который протекал в царстве Пелея на Эгине, по словам Гомера, жили «ахейцы» и «эллины», которых он различает между собой, но в этом районе не было найдено ни одной могилы микенского периода.

Наконец, сколь сильно цивилизация, описанная Гомером, ни соответствовала бы микенской, все же между ними заметны определенные различия. Микенцы обычно использовали огромные щиты, напоминавшие с виду башню, которые закрывали все тело. Но при этом микенцы не носили доспехов. Ахейцы же, по словам Гомера, вместо этих больших щитов носили маленькие круглые щиты и облачались в защитные нагрудники. Микенские мечи были предназначены исключительно для того, чтобы колоть противника (рис. 25, 1 и 2); Гомер упоминает о мечах, которые могли использоваться и в качестве рубящего оружия. В микенскую эпоху железо использовалось только для орнаментальных целей; эпоха Гомера была бронзовым веком, но в некоторых эпизодах его поэм упоминаются железные инструменты, и никак иначе эти эпизоды трактовать нельзя. И наконец, микенцы всегда хоронили своих усопших в сводчатых или же в вырубленных в скале гробницах, тогда как ахейцы в поэмах Гомера практиковали обряд кремации.

Учитывая все это, некоторые авторитетные ученые, такие как сэр Уильям Риджвей, доктор Маккензи и профессор Чадвик, предлагают следующее решение проблемы. Микенский период XVI—XV столетий до н.э. был переходным этапом, сохранявшим наиболее характерные черты микенской цивилизации, но в течение которого уже стали проявляться новшества, присущие ахейской цивилизации. И на самом деле, мы находим среди очень поздних произведений изобразительного искусства микенского периода изображения доспехов и круглых щитов (рис. 5 и фото 3, А), рубящих мечей (рис. 25, 3—4), иногда встречается обряд кремации. С погребениями последнего типа часто связаны предметы импорта, такие как броши или фибулы очень простого типа (рис. 8, 1—4). В это же самое время становятся заметными и изменения в манере росписи керамики. Если в микенский период преобладал свободный стиль с присущими ему морскими или растительными мотивами, то теперь намечается переход к строгому стилю, с присущим ему стремлением к симметрии и правильным пропорциям, в котором уже заметны отличительные особенности вазовой живописи античного периода и для которого характерен интерес к изображению человеческого тела. Кроме того, некоторые более поздние мотивы вазовой живописи иногда странным образом проявляются в некоторых произведениях типично микенского репертуара. В состав недавно найденного «клада» этой эпохи входил хеттский головной убор, который доказывает реальность набегов, упоминающихся в хеттских надписях.

Приходится признать, что в том периоде, который мы условно называем «ахейским», для нас многое все еще не ясно и что наши сведения о нем лишь частично совпадают с картиной, описанной Гомером. У нас нет никаких подтверждений наличия у правителей тех богатств, о которых повествует легендарная традиция; самыми характерными чертами этого периода являются запустение, бедность и упадок. Погребальные обряды весьма отличаются от тех, которые описывает Гомер. Все еще преобладает обряд трупоположения, и только в редких случаях кремированные останки ссыпают в урны, которые затем помещают в погребальные камеры, конструкция которых была унаследована от прежней эпохи. Только в самом конце этого периода, судя по находкам в Галосе (Фессалия), над остатками погребального костра начинают насыпать курганы, что вполне соответствует обрядам, описанным Гомером. Но здесь мы имеем дело уже с железным оружием, о котором Гомер не знал. Тем не менее предположение о том, что они относятся к ахейскому периоду, кажется нам наиболее вероятным.

Откуда появились все эти новшества? На этот вопрос до сих пор нет однозначного ответа. Можно считать твердо установленным, что ахейский период в истории Греции не явился следствием полного разрыва с предшествующей культурной традицией; основные центры предшествующего этапа не подверглись разрушению. Крайне маловероятно, что микенскую цивилизацию полностью сменила другая цивилизация; изменения происходили очень медленно, новые элементы проникали в нее с разных сторон. Как свидетельствуют клинописные документы, промышленное использование железа началось в Малой Азии, и возможно, что ахейцы именно там и познакомились с железом. В этом отношении Гомер был хорошим археологом, поскольку сначала он сообщает, что железо первоначально использовали троянцы, а затем и ахейцы, после того как они разграбили города на побережье Малой Азии. Вполне возможно, что и обряд кремации также был ими заимствован из Малой Азии. Нет сомнений в том, что он получил широкое распространение в Центральной Европе в эпоху расцвета бронзового века (начиная приблизительно с 1450 года до н.э.). Но самые ранние подобные погребения в бассейне Эгейского моря отмечены в Карии и в сопредельных областях, поддерживавших тесные связи с Малой Азией, — на Крите и на Саламине; позднейшие гробницы микенского периода, в которых находили типичную для ахейцев утварь и фибулы, в том числе в Кефаллении, Ахее (Патрас) и в Беотии (Фивы), содержат, насколько нам известно, только останки без признаков кремации. Несколько позднее подобный обряд получил наибольшее распространение в тех частях греческого мира, которые поддерживали наиболее тесные контакты с Малой Азией, например на Фере и Крите; в ранних некрополях геометрического периода на Пелопоннесе — в Аргосе, Асине и Тиринфе — кремаций не обнаружено. На Эгине и в Дипилоне, расположенном вблизи Афин, кремация встречается реже, чем трупоположение. В любом случае, как будет показано в главе VI, Риджвей и Роде явно преувеличивают значение данного обряда.