Развод. Прощай, предатель - Вивиан Фокс

рубашки. У нас есть домработница, и у меня нет обязанности заниматься домашними делами. Но я делаю это ради мужа и для своего удовольствия. И, как минимум, чтобы видеть благодарность в его глазах. Сережа всегда ценил мою заботу. Думаю, в этот раз будет так же.

Подогрев ужин, раскладываю по тарелкам и несу в гостиную. Наливаю в бокалы вино и сажусь на подстилку допивать свой какао. Когда Сережа появляется в гостиной, мое сердцебиение учащается. Муж в одних пижамных штанах, и я могу рассмотреть капельки воды, скатывающиеся по его потрясающему торсу и огибающие твердые кубики пресса.

Сергей садится рядом и берет в руку тарелку. Улыбается.

— Я люблю жаркое, — произносит он и вдыхает запах.

— Знаю. Я сама приготовила.

— Правда? — удивляется он и, наколов на вилку кусочек мяса, отправляет его в рот. А я жадно слежу за реакцией. Сергей прикрывает глаза и двигает челюстями, прожевывая мясо, а потом смотрит на меня и улыбается. — Вкусно, спасибо.

Меня затапливает нежностью. Я буквально захлебываюсь ею, едва успевая вдыхать. Беру свою тарелку и тоже приступаю к ужину.

— Надо, наверное, Михаила тоже угостить, — говорю я.

— У Михаила нет недостатка в еде. Марта Сергеевна готовит для него, не переживай.

— Но он помог нам сегодня в лесу.

— И получит свою долю благодарности. Не перегибай, он водитель, а не друг.

— Ладно, — отвечаю я, немного скиснув. Может, я и правда слишком много внимания уделяю персоналу? — Как дрон?

— Хорошо. Оказывается, Миша заканчивал курсы по управлению дронами, рассказал мне, что к чему.

— Курсы? Такому учат?

— Как оказалось, да. Управлять этой штуковиной не так-то просто.

— Ясно.

— Спасибо за подарок, Саш. Я ценю.

— Пожалуйста. Мне было приятно, — мои щеки теплеют. Я слегка ерзаю на месте, а Сергей смотрит на край моих чулок и сглатывает. Тогда я выпрямляю одну ногу, и подол моего и так короткого платья слегка съезжает вверх, демонстрируя край кружевных трусиков. Сережа бросает взгляд на мою промежность, а потом отводит его. Меня это не расстраивает, даже наоборот. Он увидел намек на соблазнение, а теперь ему надо дать время переварить эту мысль.

Доев жаркое, Сергей запивает его вином и ставит бокал на стеклянный кофейный столик.

— Мне жаль, что я ничего не помню, — вдруг произносит он. — Как будто какой-то кусок жизни из моей памяти просто стерли. Тебя стерли. Нас. И я… ты нравишься мне, Саш, но я не чувствую к тебе того же, что и ты — ко мне.

Поставив свою тарелку на столик, я тоже делаю глоток вина и возвращаю бокал на место.

— Это уже не так важно, — произношу слова, которые приходится буквально выжимать из себя. Они болезненные. Царапают горло острыми шипами, отравляют язык, заливают кислотой кровь. — Не то что мы не важны, очень важны. Просто… я же понимаю, что твоя потеря памяти временная. И благодарна, что ты не выгнал меня в первый же день. Не отказался от нас, а пытаешься все же жить со мной. Значит, рано или поздно мы вернемся к тому, что было. Или построим что-то новое.

Оперевшись руками о пол, я подаюсь вперед и зависаю в паре миллиметров от губ мужа. Внимательно смотрю в его глаза и произношу с придыханием:

— Сейчас моей любви хватит на нас двоих.

— Уверена?

— Не до конца, но мы же будем стараться. Главное, чтобы старалась не я одна.

Сергей накрывает мой затылок ладонью, зарывается пальцами в волосы и слегка сжимает их.

— Значит, будем стараться вместе, — тихо произносит он и набрасывается на мой рот жадным поцелуем.

Терзает мои губы, прикусывая их и облизывая. Языки сталкиваются в страстном танце, щеки горят от возбуждения, которое накрывает с головой. Сердце грохочет, пробивая грудную клетку, а кончики пальцев покалывает от желания касаться, ласкать, сжимать, царапать.

С трудом оторвавшись от мужа, я смотрю в его темные глаза, задыхаясь от желания. Немного отстранившись, стягиваю через голову свое платье и ловлю на себе горячий взгляд Сергея. Он прослеживает им каждый изгиб, прожигая кожу. Заставляя меня воспламениться от желания.

Я ползу к мужу на коленях, а потом седлаю его бедра и прижимаюсь своим пахом к его, чувствуя жар его тела и твердость между ногами.

— Я хочу тебя, — выдыхаю ему в губы, и наши рты снова сплетаются.

А дальше все совсем не так, как я планировала. Не нежно и сладко, а жадно, мокро, порывисто, с матами и криками. До исступления. До боли. До забытья. И когда мое тело сотрясает самый мощный оргазм в моей жизни, я понимаю, что “сучка” меня совсем не оскорбляет, а оставленные руками мужа красные отметины саднят как-то приятно, напоминая о жарком сексе, который между нами был. Только вот спасет ли он нашу семью, пока непонятно.

Глава 14

С этого дня можно было бы начать отсчет начала конца, потому что наш брак превращается в нечто… запланированное, обыденное. Мы разговариваем, проживаем свои сценарии жизни, но тепло и ласка, которые были между нами раньше, безвозвратно утеряны. Будто все связующие звенья внезапно разорвались, оставив после себя только дымку. Она напоминает о том, как нам хорошо было вместе раньше. Все это было до аварии, а после… Я чувствую своего мужа только в моменты, когда мы занимаемся сексом. Да, он сильно отличается от прежнего, но все равно секс нас как будто сближает на время, напоминая о том, что мы еще есть друг у друга.

Но все это — фантазии. Мечты. Песочные замки, которые рушатся так же быстро, как я их возвожу. Что бы я ни делала, что бы ни говорила, в глазах мужа не проскакивает даже искры тепла.

А сегодня мне на ум пришла еще одна идея. На заре наших отношений я пару раз заезжала к Сереже в офис, когда он там задерживался допоздна. Я привозила ужин, мы занимались сексом в дальней комнатке его кабинета, а потом вместе ели, глядя на город с высоты птичьего полета из панорамных окон его офиса. Если Сергей мог, мы сразу после этого ехали домой. А если ему нужно было еще задержаться, я располагалась на кожаном диванчике и тихонько сидела, пока он не закончит.

У меня с этими визитами связаны такие теплые воспоминания, что внутри теплеет, стоит подумать, что это можно повторить. Попросив Марту Сергеевну собрать нам с Сергеем ужин, я бегу в спальню собираться. Перебираю весь свой гардероб, подыскивая что-то сексуальное, но достаточно приличное. Останавливаюсь на строгой юбке-карандаш и