Мы воплотим богов - Девин Мэдсон

– Мне повезло? Я не бросал нож.

«Осторожнее. Мы же не хотим, чтобы у Яконо возникли вопросы».

«А мне все равно!»

«Тебе будет не все равно, когда он убьет нас».

Вроде бы согласившись, она уступила моим попыткам забрать контроль. Яконо оставался тенью где-то над нами, узнаваемой только по запаху.

– Значит, Дуос близко, – сказала я. – Разговаривайте осторожнее, когда он очнется. Если Дуос прорвался через его защиту, то в любой момент может нас услышать.

Яконо окинул темный лес взглядом, будто ожидал увидеть поблизости другого Лео, но там не было ничего, кроме стрекота насекомых да шороха мелких тварей в палой листве.

Унус дернулся у меня под рукой и застонал. Я напряглась.

– Унус или Дуос?

– Ох, – сказал он. – У меня будто голова раскололась.

– Унус?

– Да. Не бей меня больше.

– Как приятно узнать, что, ударив тебя по башке, можно выгнать твоего брата.

Он опять застонал.

– Нужно двигаться дальше.

Яконо согласился, и, подняв стонущего Унуса на ноги и усадив в седло, мы отправились в путь, с еще большей тревогой прислушиваясь к каждому необычному звуку. А их было немало: случайные стуки, треск упавшего дерева в стороне и далекие крики. За деревьями показалось мерцание фонарей, и Яконо свернул от них подальше.

– Там, похоже, дровосеки, – сказал он, замедляя шаг, чтобы мы догнали его. – Хотя можно только гадать, почему они работают среди ночи. Придется сделать крюк на юг, чтобы их обойти.

Слишком уставшая, чтобы иметь свое мнение, я позволила ему вести нас, но голоса работающих людей становились лишь громче. Деревья поредели, словно мы подошли к опушке леса, и Яконо остановился, слабый лунный свет, как пыль, мерцал в его волосах.

– Тут не просто несколько дровосеков. – Он взглянул на меня, и я подъехала ближе. – Что бы эти люди ни строили, вероятно, это важно для них, раз работают ночью.

– Очень важно, – вмешался Унус, но второй раз за ночь это был не Унус. – Они думают, что строят шатер к моей свадьбе с императрицей Мико, но, поскольку она не сможет присутствовать, я женюсь на госпоже Сичи.

Я застыла, опять схватившись за кинжал.

– Ты о чем? Что значит «не сможет присутствовать»?

Унус обернулся и с леденящей ухмылкой взглянул на меня из тени.

– Я имею в виду, Кассандра, что она будет мертва. Как ты можешь не понимать? Мертва. Мертва.

Я сильнее сжала клинок.

– Как? Когда?

– Когда… когда что? – Унус растерянно заморгал. Это снова был Унус. – Ох.

– Нет, нет, нет! – Я пришпорила лошадь, догнала Унуса и вцепилась в его плечо. Та же паника, что когда-то гнала Хану в поместье, закипела сейчас в моих венах. – Верни его! Я должна узнать про Мико! Мы не можем допустить ее смерти!

– Я… я не могу. – Унус ухватился за мою руку, чтобы не упасть из седла, и распахнул глаза от испуга.

– Ты же должен это уметь! Ты…

Сквозь мой нарастающий страх прорвалась Кайса, придала спокойствия нашим голосу и рукам. Она отпустила Унуса, отстранилась и мягко положила руку на шею его лошади.

– Извини, сама не знаю, что на меня нашло. – Она бросила взгляд на Яконо, едва различимую хмурую тень. – Наверное, пора искать место на ночь… на день.

Убийца кивнул и, не задавая вопросов, развернулся и направил лошадь на прежний путь.

– Извини, Кассандра, – сказал Унус, следуя за Яконо. – Если узнаю что-то про императрицу Мико, я дам тебе знать.

Кайса ласково улыбнулась ему и направила лошадь вслед за ним, в темноту леса.

Хотя мы собирались остановиться на отдых пораньше, безопасное место нашли только перед рассветом. По пути попадалось много деревень без признаков жизни, но Яконо не хотел останавливаться у всех на виду или совсем близко к дороге. Наконец мы нашли деревенский дом, стоявший особняком за деревней. Еще день и еще один покинутый дом, снова брошенный скарб и остатки заплесневелой еды.

– Я надеюсь, прежние хозяева, убегая, не захватили тюфяки, – спешиваясь, произнес Яконо. – Мне не нравится спать на голых досках, как в прошлый раз.

Мне почти не спалось в ту ночь, но Яконо спал. Казалось, этот человек способен уснуть где и когда угодно, он всегда идеально вписывался в окружающий мир, при любых обстоятельствах. Я всегда ощущала неправильность формы, мои острые грани рвали все, к чему я прикасалась.

Унус обессиленно сполз с лошади, вцепившись в седло, чтобы не подогнулись колени.

– Лучше иди в дом и найди тюфяк, – сказал Яконо, лишь взглянув на него. – А я поищу еды и воды.

Унус медленно кивнул и поплелся к двери. Яконо, даже не взглянув в мою сторону, отправился в обход дома. Хмурясь, я перевела взгляд с одной лошади на другую, а потом на спины удаляющихся Яконо и Унуса.

– Ну и пошли вы, – буркнула я. – Значит, нам придется позаботиться о лошадях. Мы же выросли в городе и прекрасно с этим справляемся. – Я пнула камешек, и он поскакал по блестящей в рассветном свете дорожке. – Пошло все это на хрен и еще дальше.

«Ага, теперь точно справимся».

– Заткнись. Когда я ругаюсь, мне легче.

Правда, это не помогло. Мне пришлось взять поводья всех трех измученных лошадей и вести их в темный пыльный сарай. Судя по глубоким корытам и низким перегородкам, он предназначался не для лошадей, но там было немного сухого сена, а дверь закрывалась. И это все.

– Чего ради мы вообще останавливаемся на ночь… то есть на день? – проворчала я, пересматривая три старых ведра, чтобы выбрать то, где дыра поменьше. – Ты же слышала, Дуос сказал, что желает смерти Мико. Если не поторопимся, можем прибыть слишком поздно и не успеем спасти ее. Или Унуса!

«А если нас обнаружат путешествующими с Лео Виллиусом, мы прибудем быстрее? Смотря кто обнаружит, а то можем и совсем не добраться».

Ответа у меня не нашлось, так что я просто схватила лучшее из ужасных ведер и отправилась на поиски бочки с водой. Вернувшись с капающим ведром, я налила в корыто воды и в благодарность получила от лошадей лишь равнодушные взгляды.

– Неблагодарные, вонючие…

Слова стихли: Кайса забрала контроль и, заставив меня умолкнуть, приставила ладонь к уху.

«Что такое?» – спросила я.

– Не уверена, но…

Она шагнула к приоткрытой двери сарая. Двор был пуст: ни Яконо, ни Унуса – никого.

– Хм, – покачала головой Кайса. – Ничего. Так и быть, позволю тебе вернуться к чистке лошадей.

– Вот спасибо.

Лошади, кажется, не одобрили мой сарказм. Одна даже посмотрела на меня с неприязнью.

«Я так думаю, им просто хочется,