Амнезия творца - Джонатан Летем

Печально вздохнув, он вернулся к Мелинде, улегся рядом и уснул.

В середине дня их разбудил хиппи из пикапа. Хаос так и прозвал его, едва увидел: хиппи из пикапа. Как в анекдоте. Они проспали весь день; снов, насколько запомнилось Хаосу, он не видел. Проезжий остановил грузовичок на автостраде в нескольких футах от спящих и подошел к ним по траве:

– Фью-у! Оба-на! Эй, котята, чего это вы тут тусуетесь?

У него были вислые светлые усы и длинная бахрома соломенных волос вокруг лысины. Он носил джинсы-варенки и просторную рубашку в цветочек. Хиппи, сразу понял Хаос. Он знал, кто такие хиппи, и это лишний раз опровергало теорию Келлога, будто не было никакой мировой катастрофы. В Малой Америке и Хэтфорке хиппи не водились. Значит, было что-то такое, что очистило эти места от хиппи.

Хаос помахал рукой. Мелинда все еще спала.

– Э, а где колеса-то ваши? Да вы, никак, на своих двоих хиляете? Изумрудный город? Только что выбрались, ага? Э, браток, а это что еще за волосатое чудо-юдо?

Разбуженная незнакомым голосом, Мелинда села и недоуменно уставилась на хиппи. Тот двинулся к ним вихляюще-пританцовывающей походкой, остановился в нескольких футах, достал носовой платок и вытер взмокший лоб.

– Жарковато, браток. Э, да это же девчонка! Конфетка-малолетка!

– Изумрудный город? – спросил Хаос. – Ты об этом? – Он указал в сторону зелени.

– Ага, зеленые чертики, страна слепых. А в чем дело? Программа Элайн не в кайф? Не смею тебя осуждать.

– Ты там жил?

– Не-а. Со мной, браток, у Боженьки неувязочка вышла, не пробивает мои мозги вся эта сонная шизуха. Иммунитет у меня, врожденный детектор лабуды. Я в Калифорнии кантовался, – он указал пальцем за плечо, на горы, – но после большой бучи ломанул сюда. Остохренела толчея, на простор потянуло. – Он быстренько изобразил этакий танец: локти ходят ходуном, колени стукаются друг о дружку. – На кордоне с Элайн и ее котятами повстречался. Ну, поту совался с ними, полюбовался, как они туманом давятся, как им шавки дорогу вынюхивают. Не-а, не по мне такой сценарий. Короче, взял да и осел вот тут, на Полосе. А что, браток, тут кайфово. Простора, чтоб ты знал, – хоть попой ешь. И ни души, кроме меня и макдональдян.

– Ты что, в зелени видишь?

– Я ж говорю, иммунитет. Бывает, заезжаю туда – просто так, постебаться. Таскаю у них из-под носа жратву и барахло, правда, разок-другой меня чуть не прихватили. А вообще-то сейчас я их не трогаю. Нам нечего сказать друг другу.

– А у тебя… есть вода в машине?

– Вода? А чего ж не быть. Погодь. – Он повернулся и завихлял-затанцевал к насыпи. Хаос поглядел на Мелинду, та слабо улыбнулась. Он не успел ничего сказать: хиппи вернулся с флягой в камуфляжном чехле. Хаос и Мелинда напились, а тем временем хиппи болтал без умолку:

– ..Ну а вообще, на Полосе у меня всего до фига. Чего надо и чего не надо. Но как-нибудь придется взять дробовик, их на Полосе прорва, под каждым прилавком – ствол. Так вот, прихвачу вольту, загляну к ребятам в зелень и шлепну Элайн. Бац, и нету. Шлепну и погляжу, что дальше будет. Хотя… наверняка еще какую-нибудь лабуду вшивую придумают. У этих котов, чтоб ты знал, в чайниках не мозги, а одно дерьмо собачье, натурально!

– А что стряслось в Калифорнии?

– Да то же самое, что и везде, только покруче, чтоб ты знал, это ж Калифорния. Ты тамошний?

– Не знаю.

– Ага, понимаю. Везде какая-нибудь хреновня, куда ни плюнь. Но ежели по выговору судить, так ты вроде оттуда. Нездешний у тебя выговор, чтоб ты знал.

– Говоришь, в Калифорнии то же самое, что и везде… – не без смущения проговорил Хаос. – То же самое – это что?

Хиппи пожал плечами.

– Ну, начиналась там хрень какая-то, чтоб ты знал, ну и все. Не то чтобы по-другому, не так, как везде. Ну, переломили ситуацию, локализовали. Ну и мура эта со снами, да ты и сам знаешь. В каждую башку забрался Боженька, и тут вроде все разом просекли, до чего же он, Боженька, сдвинутый по фазе. Хотя для меня – не ахти какой сюрприз.

"Узнал ли я что-нибудь новое?» – подумал Хаос.

– Ты не скажешь, давно это было? Хиппи запрокинул голову и сощурил глаз:

– Хорошенький вопросик. Ну, я бы сказал, на Побережье это стряслось недельки за две до того, как я отвалил. Не знаю, может, семь месяцев назад, может, восемь. А то и год. Почти.

– Год?! – выпалил Хаос. – Это невозможно! Я жил…

– Да брось ты, все возможно. – Недоверие Хаоса, похоже, рассердило хиппи. – И я тебе скажу, где ты жил: в чьем-то сне. Может, ты и сейчас там или скоро будешь. Так что расслабься. Хочешь глянуть на Полосу?

Хаос повернулся к Мелинде, та пожала плечами.

– Ну конечно, – сказал Хаос. – Ты говоришь, не один тут живешь?

– С макдональдянами, – тщательно выговорил хиппи. – Впрочем, это только я их так называю. Отпадные мужики, чтоб ты знал. Хочешь, познакомлю?

– Не знаю.

– А как насчет похавать?

– Да, – сказал Хаос. Впервые за долгий срок ему задали легкий вопрос.

– Тогда двинули.

Хаос и Мелинда подошли вслед за хиппи к грузовичку. С близкого расстояния Хаос увидел сходство с маленькими автомобилями из пустыни, с машиной из его сна. Пикап был сделан из легкого пластика и покрыт солнечными панелями.

– Интересная машина, – сказал Хаос. – Новая модель?

– Моя тачка, браток, – моя подруга. Куда я, туда и она. Опусти-ка стекла…

– Там, где я жил, таких нет, – сказал Хаос без особой уверенности. То есть он был прав, подразумевая Хэтфорк, но мог заблуждаться насчет далеких воспоминаний, растормошенных снами.

– Ну так ты, значит, точно нездешний, – сказал хиппи. – И не из Калифорнии. – Придя к этому выводу, он, казалось, раздулся от самодовольства. Как будто решил чрезвычайно сложную задачу.

Он расположился на водительском сиденье и открыл правую переднюю дверцу.

– Сюда ее сажай, браток, в аккурат между нами, – произнес он, глядя на Хаоса, словно не решался обратиться к Мелинде.

Лишь проехав пять или шесть миль по пустой автостраде, они заметили первые признаки Полосы. Всю дорогу хиппи не закрывал рта.

Полоса начиналась со стоянок для грузовиков и приземистых блочных мотелей, все они были необитаемы. Затем пошли бензоколонки, магазины сувениров, закусочные, автосалоны и топлесс-бары; все неоновые вывески горели среди бела дня, и нигде не было ни души. Полоса тянулась несколько миль, голова шла кругом от ее однообразия. Хиппи махнул рукой вперед.

– Все тут, браток, все на свете.

– А почему все светится? – спросил Хаос.

Хиппи похлопал по приборной доске.

– Солнечные батареи, браток. Полная автономность, чтоб ты знал. Наверное, так и будет полыхать, пока кто-нибудь не повырубает все к хренам собачьим. Но до этого еще целая вечность. А пока солнце льется на весь этот никчемный неон, а неон день-деньской подмигивает в ответ солнцу, и некому, кроме меня, поторчать от такой красотищи. Я вот что думаю: может, прошвырнуться по Полосе да и вырубить все на хрен? Так бы и сделал, да кто мне за это заплатит? Не солнце, браток, уж это точно.