Ничей - Ольга Швецова

Голова вора, ударившись о мраморный пол, должно быть, произвела какой‑то звук и даже громкий. Неудивительно, если врезать по ней с такой силой, окончательно превратив белое пятно лица в темно–красное, с отпечатком подошвы ботинка на остатках кожи лба… Он ощутил чужое присутствие и обернулся, едва не зашибив вовремя отскочившего Глюка.

Кровь стучала в голове с грохотом проносящегося поезда, и только по жестикуляции и движению губ напарника Алексей понял: ты убил его! Будто он нуждался в таких напоминаниях! Констатировать факт любой идиот сможет, а вот убить голыми руками… Да и убил ли? Шум в ушах постепенно умолкал, и было слышно, как в наступившей тишине икает от страха Глюк, застывший на месте, оглядывающийся то на платформу, то на Алексея, то на темное жерло туннеля… Этой черной дыры он боялся больше, чем всего остального, только поэтому до сих пор и не сбежал. Человек лежал на полу в каком‑то странном, совершенно не свойственном живым положении, Алексей сбросил его ногу с рюкзака.

— Собери барахло. Быстрее.

Глюка не нужно было просить дважды, он нашел себе дело по силам, обшаривая заодно и карманы избитого оборванца. Неподвижная рука с изломанными пальцами повисла над белой золой прогоревшего костра. И Алексей, поддавшись новому странному порыву, вдавил ее в еще дымящиеся угли. Эксперимент удался: «мертвое» тело немедленно ожило, конечность судорожно дергалась под ногой, и пахло уже не жженой бумагой… Глюк шарахнулся назад, когда мнимый покойник вдруг булькнул кровью из разбитого рта и хрипло заорал от нестерпимой боли.

— Ну всё! Бежать надо, — затянув шнурок рюкзака, напарник рванул было к туннелю, потом, вспомнив, что их там ожидает, остановился, сел на пол и только смотрел на Алексея пустым безнадежным взглядом.

— Зря ты завязал… — тот наклонился, запустил в мешок руку и вытащил АКСУ, окончательно стряхнув с него измятый пакет, тускло блеснувшая темная сталь слегка придала Глюку бодрости. — Рано еще… завязывать.

Алексей сунул в карман оба запасных рожка и оглянулся. Около входа в полутемную арку стояли несколько человек, явно жаждущих возмездия за побитого товарища, один из них уже снял с предохранителя пистолет, взяв на прицел чужаков. Во мраке не видно, куда направлен ствол, но по той решительности, с которой абориген держал оружие, Алексей мог догадаться: медлить он не будет. Смерть снова подошла совсем близко, и сдаваться ей, на сей раз принявшей облик бомжа с пистолетом, вовсе не хотелось. Не успевая поднять автомат, Алексей просто надавил на спуск, короткая очередь по ногам швырнула двоих на пол, остальные сразу же пропали из поля зрения.

Глюк, подбирая упавший пистолет, не сводил взгляда со стонущего раненого человека.

— Лёха, уходим! Они тебе ничего не сделают.

— Они ничего… Уже ничего. А я?

И автомат снова выплюнул три пули, бесцельно. Алексей не мог простить той секунды страха за себя, теперь он хотел отплатить тем же. Мраморный пол брызнул осколками под ноги собиравшейся небольшой толпе. Если они и хотели напасть или защитить себя и своего товарища, то предоставлять им эту возможность никто не собирался.

— Отойдите назад, — еще одна очередь в потолок заставила их пригнуться. И он не давал обещания, что никто не пострадает… Торжество превосходства захватило целиком и придало сил. Почему же раньше не давалась стрельба из короткоствольного автомата?! Сильная отдача очередей сбивала прицел, он никогда не любил это оружие. А теперь, казалось, видел каждое движение, чувствовал намерения каждого человека, еще один выстрел опрокинул едва шелохнувшегося.

Похоже, раньше просто не хватало азарта, мутанты не вызывали ни сильного страха, ни ненависти, ни этой их гремучей смеси, готовой взорваться в любой момент, бушующей внутри в поисках выхода. И сдерживать ее вовсе не хотелось… Но пришлось, сопоставив количество патронов с числом людей и с расстоянием, отделявшим это стадо от Алексея. Если они набросятся все разом, их не остановить огнем всего лишь одного «калаша». А пока пули, ударившие в костер, огненным фонтаном разбросали угли, разлетевшийся вдруг край колонны заставил людей инстинктивно шарахнуться в сторону. Их, сбившихся в кучу, пытавшихся укрыться за телами своих же, ничто не могло защитить от незнакомца, будто в каком‑то безумии поливавшего станцию автоматным огнем. Дым разворошенного очага смешивался с цементной пылью, заволакивая эту неподвижную фигуру у колонны, только ствол перемещался из стороны в сторону, угрожая смертью любому, кто пошевелится… Теперь их тоже охватил страх. Но не придал сил, а полностью сковал любое движение. Алексей позволил себе еще несколько секунд удовольствия: приятно ощутить себя хозяином положения. Каждый из них втайне надеется на соседа, напуганная толпа не множит свою силу — сила только убывает! А он сам готов ко всему… Жаль, ничто не может длиться вечно, пришлось дать еще пару очередей, раненые своими криками и беспорядочными движениями окончательно сбили боевой настрой, те, кто уцелел, волной отшатнулись назад. Это и дало время отступить в туннель. Глюк, будто превратившийся на это время в невидимку, шмыгнул следом.

Глава 7

ШИЛОКЛЮВ И ДРУГИЕ

— Лёха, у тебя с головой всё в порядке?! — орал Глюк, отойдя от станции на приличное расстояние и убедившись, что никого нет сзади.

— В полном! Иначе я стоял бы там, как овца, и позволил себя пристрелить. Ты внимательно слушал про вентиляционную шахту? Что‑то я опять потерял ощущение пространства…

— Ты вообще всё уже потерял и попутал! — он помолчал немного, прислушиваясь, нет ли преследования, и начал разворачивать ОЗК. — Пришли уже. Сейчас наверх полезем.

Алексей тоже достал свою старую химзу и поймал брошенный напарником респиратор.

— А получше «хомяка» ничего не было? Фильтрам‑то хоть не сто лет, надеюсь?

— Вроде новые, — Глюк хотел сказать, что Алексею уже и терять‑то особо нечего, но промолчал. Кто знает, чем бы сейчас закончилось дело на станции, если бы не эта смелость на грани безрассудства? Отчаяние того, кто уже стоит на самом краю.

В узких кишках вентиляции оказалось тесновато, откуда‑то из неведомого лабиринта этих труб изредка доносились голоса — они не были голосами призраков, просто напарники приближались к станции Чистые пруды. Наверное, ее надежно отделили не только бетоном, но и решетками, чтобы непрошеные гости не сваливались с потолка, как тараканы в тарелку супа. И все‑таки услышать этих людей неподалеку было можно, только Алексей не мог различить слов. Теплый воздух становился холоднее, снаружи давно уже не лето. А он слишком долго оставался под землей, чтобы заметить смену сезонов.

Сверху проникал свет, разделенный уцелевшими полосами решетки вентиляционной надстройки. Глюк предусмотрительно оставался внизу. Не зная точного времени, он заслал вперед более светоустойчивого напарника.

— Лёха, ну, что там?

Алексей молчал, осторожно поглядывая на проломанную предшественниками дыру в решетке. Очень хотелось наконец покинуть эти норы туннелей! Но и вылезать в неизвестность без разведки тоже было опасно. Подтянувшись поближе к краю, он увидел темно–серое небо, низкие облака с просветами, холодный и промозглый осенний ветер ударил в лицо. Листья еще держались на деревьях, но не яркие и цветные, а жухлые и коричневые.

— Нормально, Вадим. Дождя нет.

— Едрен батон! Там светло или как?!

— Да вечер сейчас, вылезай спокойно. Сам прикинь, сколько времени языком чесал… — Алексей перебрался через бортик огороженной шахты и уже стоял на земле. Ветер сорвал с дерева несколько листьев и кружил их по сухому асфальту. Ветер… Воздух есть, а дышать нельзя. Алексей преодолел искушение снять респиратор хоть на несколько секунд, хватило и того, что слегка задувало под капюшон.

— Тургеневская площадь! — констатировал Глюк, оглядывая окрестности. Сбоку почти вплотную к шахте возвышалась стена наземного вестибюля станции. Обойдя ее, Алексей убедился, что голоса ему не послышались. Чистые пруды.

— А вот, похоже, сам Тургенев, — напарник выглянул с другой стороны не такого уж большого строения.

— Это Грибоедов, чучело… — уточнил Алексей, осветив фонарем зеленую бронзу памятника. Как раз Тургенева спутать хоть с Толстым он мог не хуже Глюка, особенно в сумерках, но это лицо чем‑то врезалось в память, и было очень похоже на портрет в энциклопедии. — Вот неуч.

— Фамилия какая‑то знакомая. Да и вообще… — похоже, он подумал что‑то о грибах, но озвучить догадки при Алексее уже постеснялся. —

И я не неуч! Я ходил в школу! Целый год ходил. Только не дошел еще до таких книжек‑то.

Хотелось спросить, а что позже помешало до них дойти, но Алексею было уже неважно, что там читал когда‑то напарник… Темные развалины, поросшие кустарником на остатках балконов, теснились по сторонам. Ни одного ориентира для себя Алексей не нашел. Судя по всему, деревьев больше на бульваре. Значит, табличку с надписью «Мясницкая ул.» следует искать где‑то за поворотом. И он решил начать с ближайшего.