За ширмой - Василиса Савицкая

Поэтому прости, возможно, я тебя разочарую, – я не любила тебя. Но те чувства, которые пронзили меня, были во сто, нет, в тысячи раз сильнее любви. И, как я ни хотела, я не избежала боли. Смешно, но это так. Только боль была другая. Она в сотни децибел превышала ту, которая сопровождает любовь. Возможно, звезды наказали меня, наградив этим ощущением, которое безумными судорогами пронзало мое тело каждый миг. Ощущением, от которого ты не в силах избавиться ни на секунду. И это сводило меня с ума. Я стала тобой. Ты не знал этого, но я каждую минуту жила твою жизнь. Знаешь, как это нереально страшно, знаешь, какая паника разрывает сердце от понимания, что тебя не стало? Ты ощущаешь этот ужас каждой клеточкой своего бренного тела. Вот ты была, и вдруг тебя нет, ты другой человек или точнее ты в другом человеке, вся с головой, с сердцем, с душой, наконец. Но тогда я уже не слышала свою боль, свой страх, во мне были только твои чувства. Я на расстоянии слышала сквозь пелену веков, через мириады молекул, разделяющих нас, что тебе плохо, и тут же плохо становилось мне. Ты не можешь понять того, что я говорю, так как, опять же, нормальные люди – они могут переживать, сочувствовать, принимать, но не чувствовать тоже самое с точностью один в один. Когда ты улыбался где-то, я тоже начинала улыбаться. Там, далеко от меня, где я не могла видеть тебя, но я тоже чувствовала шевеление губ и подобие улыбки на своем лице. И душа успокаивалась… Тебе было хорошо. Но я болела тобой, я видела тебя изнутри, я знала, что твое «хорошо» длится совсем недолго, я знала, что это наигранная улыбка, натянутая маска для всех, тебя окружающих, но не для меня. Поэтому мои улыбки были редки и мимолетны.

Но ты знаешь, я все-таки злюсь на тебя. Это ты позволил мне быть тобой. Ты был таким же, как я. Может, ты и не подозревал об этом, но ты так же видел моими глазами, думал моими мыслями, чувствовал моими чувствами, дышал моим воздухом. Возможно, ты не предавал этому значения, но я в силу слабости своего характера не смогла устоять, не смогла этого не заметить. Ты был мной, а я – тобой. Мы были одинаковые. Мы были двумя половинками… Нет!.. Мы были одним целым. Ты сам позволил мне раствориться в тебе, ты сам впустил меня в себя. Я не хотела этого! Все произошло само собой, незаметно, неожиданно. И, когда было поздно, я поняла, что пропала. Я знала: ты сильный, ты справишься, а я погибла. Я знала, что мне не хватит сил противостоять этому, мне не хватит сил прекратить все это. И я поддалась. Я смирилась. Значит, это была моя судьба, моя боль. Но как же много боли на одного человека! На одного слабого, немощного, бесхарактерного человека, каким я оказалась…

Но я также благодарна тебе за то, что я узнала себя. Ведь всю жизнь я жила с осознанием того, что я сильна, я считала, как уже говорила, себя эгоистом. Черствым, циничным эгоистом. Как же я ошибалась. Я поняла, почему всю жизнь эта маска так плохо сидела на мне. Я поняла, почему, натягивая ее каждую секунду, я испытывала дикий дискомфорт, но я преодолевала его и тянула ее все сильней. А ты открыл меня. Ты снял с меня все маски. Я осталась перед тобой обнаженной с развернутой душой, и ты показал мне, на что я способна. И это был наивысший момент счастья, которое не дано испытать никому! Только мне! Слышишь, только мне!..

Я открыла глаза

***

Я открыла глаза. Свет проникал в комнату сквозь тяжелые, пыльные шторы. Сон был неспокойным и коротким. Бессонница, мучившая меня уже несколько месяцев, издевалась надо мной и сегодня ночью. Приподнявшись на кровати, я почувствовала слабость во всем теле, слабость, которую ощущала каждое утро, слабость, которая забирала у меня все силы. Но, как и всегда, нужно было вставать. Вставать и что-то делать. Я ненавидела начало дня, но я боялась ночи. Ночью всегда было темно.. Ночью я всегда оставалась наедине со своей бессонницей, я ненавидела ее, но она всегда возвращалась ко мне, что бы я ни делала. Ее не останавливали ни лекарства, которые я пила безумными дозами, ее не останавливал алкоголь, который я перестала пить из-за страха спиться. Я отчаянно боролась с ней, но, как только наступал вечер, у меня появлялась уверенность, что я не засну. И с каждым часом эта уверенность возрастала, она доходила до таких масштабов, что я переставала ей сопротивляться. Я бродила по дому из угла в угол и ненавидела себя. Как привидение, бледное, измотанное, незримое… Я легла на подушку и накрылась с головой одеялом.

***

– Я хочу умереть, – почему-то сказала я вслух.

– Зачем?

– Ты знаешь, я подумала, что я – нелепое создание, которое постоянно ощущает свою бессмысленность. Я вообще не могу понять, кто допустил, чтобы такие, как я, находились в этой жизни.

– Странно, я всегда думал, что ты достаточно счастлива.

– Я тоже так часто думаю, но мне плохо, а это «плохо» мешает жить. Когда-то давно я боялась умирать, а сейчас… – я не закончила мысль.

Посмотрев в окно, мне перехотел ось говорить. Мне было страшно. Я смотрела на солнце, которое поднималось из-за горизонта. Окрашенные им в красный цвет облака расползались по всему небу. От этого неестественно красного цвета становилось жутко. Ужасно хотелось перестать смотреть, но это невозможно было сделать: солнце притягивало к себе взгляд своей магической силой, и я смотрела, не обращая внимания на боль и слезы, катившиеся из глаз. А солнце ползло все выше и выше. Огромное до бесстыдства, оно давило своей мощью. Я чувствовала эту силу всем телом, и мне становилось дурно. Я не знала, почему мне было страшно, но это гадкое чувство, расположившись где-то в моей груди, начинало расползаться по всему телу. Медленно проходя по каждой клеточке, задевая каждый нерв, оно сжирало меня изнутри, но делало это так искусно, что я не могла противиться, я не могла бороться…

Солнце висело высоко в небе, все так же нагло и уверенно. Я не успела осознать, когда оно поднялось, и я отвернулась. Глаза болели от его света и никак не могли привыкнуть к сумеркам моей комнаты. Почему же мы так ненавидели друг друга? Что же мешало нам быть вместе?

– Так ты серьезно хочешь умереть? – его голос прервал мысли.

– Нет.

Что я могла ответить на его вопрос. Я не хотела умирать, но я хотела трансформироваться в нечто бесформенное, абстрактное. Я хотела, чтобы меня просто не стало, я хотела исчезнуть. Я не понимала, зачем мне все это. Хотя миллионы таких же существ, как я, жили на этой планете, смотрели на ее солнце, пили ее кровь, сжирали ее плоть и были довольны своим бытием. Почему тогда я должна была от них отличаться? Почему меня тошнило каждый раз, когда я видела этот бесформенный, расплавленный кусок дерьма, называемый солнцем? Почему меня выворачивало наружу от этой суеты и спешки? Хотя каждый день я, как и все, начинала суетиться и спешить, только никогда не понимала своих действий, но выполняла их добросовестно, практически не обращая внимания на тошноту. Да, я делала все так же, как делали они, но каждый вечер я приходила в бешенство от своих действий. Я ненавидела себя, ругала себя, даже готова была истязать себя, но это не имело смысла. Утром все начиналось заново. Я наносила на лицо толстый слой маски, цепляла улыбку и шла. Шла к ним, вливаясь в их толпу. Практически не отличаясь от них, я жила по их принципам. И от этого становилось еще хуже, я еще острее осознавала свою никчемность и беспринципность.

А вечером все нутро болело от страха, что так будет всегда. Я буду жить вечность, не в силах что-то изменить. Я буду ненавидеть их, я буду ненавидеть себя, но никогда не буду ничего менять.

– Может, я смогу тебе помочь? – его голос доносился из глубины комнаты. Я практически не видела его лица, только темный силуэт. Еще я видела его нелепую позу.

– А чем ты можешь мне помочь?

– Я не знаю, но мне очень хочется это сделать.

Я посмотрела в ту сторону, откуда доносился его голос, но рассмотреть его было невозможно. Мне показалось, что есть только его голос, но нет его самого.

– Ты же не Бог.

– Не знаю. Почему бы и нет?

– Слишком поздно, ты вряд ли сможешь что-либо сделать. Очень поздно.

– Ты хочешь сказать, что это конец?

Я услышала, как он вдохнул воздух. Его голос замолчал. Еще некоторое время я прислушивалась, пытаясь уловить хоть какой-то звук, но было тихо. Тишина заполнила собой комнату, она была вязкая и холодная. Было мерзко чувствовать, как она обволакивает тело, проникая в уши и наполняя собой мозги. Я не знала, люблю я тишину или нет, но сейчас мне было не по себе. Я открыла рот и набрала воздух, чтобы ответить, но тишина безумным потоком влилась в меня, не давая сказать ни слова. Я чувствовала ее приторный вкус и задыхалась. Сопротивляться ей было слишком сложно, я только открывала рот, чтобы вдохнуть, но она с новой и новой силой лилась в меня, и я поняла, что меня нет – есть только она. Она, которая поглотила меня всю, которая растворила меня в себе…

***

Я открыла глаза. Мне опять снился он, пятую ночь подряд я видела его во снах. В комнате было достаточно темно и тихо. Но это тихо несколько отличалось от того тихо, что было минуту назад. В этой тишине я слышала звук ветра, доносившийся с улицы, я слышала стрекотание сумасшедших сверчков, не замечающих восход солнца, я очень хорошо слышала, как оно, это солнце, поднималось. Опять новый день, опять суета. Я откинулась на подушку, до боли в печенке мне не хотелось вставать и делать то, что я делала изо дня в день.