Талисман удачи, или В поисках сокровищ Золотого человека - Галина Горшкова

- Нет, не готов.

- А как же «муж и жена - одна сатана»? Придется пострадать. Да ты не бойся: больно будет только первые минуты три... Так-с, не понял. А где шприц?

Дорк наклонился вглубь лодки, разыскивая оставленный на приборной доске шприц. Кайл и Михаил, один с любопытством, второй - с проблеском надежды на счастливую развязку своей ситуации, также развернулись к нему. В небольшом замешательстве и изумлении никто не заметил, как из-под днища магнитной лодки высунулась женская рука и четким, резким движением вдавила содержимое шприца Дорку в ногу.

От неожиданности и резкой боли Дорк неистово заорал, хватаясь за место укола и медленно оседая на корточки. Юля же, как проворная юла, выкатилась с противоположной стороны лодки и, схватив с земли первый попавшийся тяжелый камень, запустила им в голову Кайла. Но тот, наклонившись над орущим командиром, держа одной рукой Михаила за наручники, вынужденно потянул за собой и пленника. Внушительный булыжник пришелся в аккурат в плечо Михаила.

Закусив губу от острой боли и стараясь не выдавать своих намерений, Михаил так же резко, как и Дорк, стал приседать на корточки, увлекая за собой Кайла. А спустя несколько секунд, когда его конвоир начал терять равновесие и также опускаться вниз, Михаил резко подпрыгнул, словно пружина, ударив Кайла своей головой прямо в челюсть. Кайл охнул и потерял сознание.

- Ой! Мишка, прости. Я не специально в тебя попала, - Юля виновато вышла из-за «Магнитки».

- Ремня на тебя нет.

- Прости. Тебе не очень больно? Я никогда до этого не кидалась камнями. Слушай, а ты что, его убил? Господи Боже мой! - Юля в страхе прикрыла рот руками. - Ты что, убил живого человека???

- Нет, я убиваю только мертвых.

Девушка побледнела.

- Мне плохо. Кажется, я сейчас упаду в обморок.

- Попробуй только! Ты что думаешь, если бы ты ему в голову попала камнем, как сейчас мне в плечо, он бы отделался легким испугом? Какая разница, что с ним? Давай позже разговаривать будем! Где ключи от наручников?

- Не знаю.

- «Не знаю»! Так ищи быстрее! Сейчас эти громилы вернутся. Что стоишь? Юля, да отклейся ты от него глазами. Не убил я его. Живой он. Вот, смотри, если его попинать, то он застонет.

- Нет, нет, не надо! Он вроде дышит. Миша, а в шприце что было? Этот, главный их, он не окочурится? Я его не убила?

- А я знаю? Тебе что, теперь их жалко? Юля, нам уходить пора! Я должен освободить руки. Где ключи?

- Не вижу. Наверно, у этого. Но я боюсь его трогать. Ой, Мишка, его друзья возвращаются. Бежим! - Юля схватила с переднего сиденья сумку с вещами и билетами, подняла с земли куртку Аристотеля и потянула Михаила за собой, в противоположную от надвигающейся опасности сторону...

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Знакомство

- Елки-палки, елки-моталки... Куст колючий, пень трухлявый, гриб кудрявый... Мишка, я гриб видела! Реально! ... Слушай, если ты сейчас не остановишься, я упаду и больше не встану. Я не могу дальше бежать. Ну пожалуйста, Михаил, - жалобно произнесла Юля и перевесилась через наклоненный ствол тонкого деревца.

- Пожалуйста? - Михаил, пробирающийся сквозь заросли кустарника метрах в десяти впереди Юлии, даже не оглянулся назад. - Мы плетемся с тобой как две черепахи, а ты просишь меня и вовсе остановиться? Хочешь обратно к ним?

- Нет, не хочу. Но я правда не могу больше. Я устала.

- Устала? Как ты могла устать, ничего почти не делая? «Ах, цветочки, ох, какое милое дерево, смотри, какая интересная коряга...»! Если б ты не стихи писала по дороге и не по сторонам глядела, мы бы были уже в пяти километрах отсюда!

- Может быть, но я не умею быстро бегать. А ботинки твоего друга мне слишком велики. Знаешь, как я себя ощущаю? Словно у меня на ногах по два пустых ведра, и я с кем-то бегу наперегонки, как в детском аттракционе. Только дистанция для меня великовата. И эти шаровары тоже. Миша, да остановись ты на минуту, я прошу тебя! Мне тяжело тащить эту сумку.

- А мне в наручниках бежать по этим зарослям, думаешь, не тяжело?

- Э... А я... А я - девушка! И меня не учили бегать по лесам. Все. Мне надоело! Можешь идти один. У меня привал, - Юля скинула с себя сумку, уселась на какую-то корягу, распрямила усталые плечи и подставила лицо яркому солнышку, что ласково поглядывало на нее сквозь листву. - Я нашла пенек подходящий. И пока я тут не отдохну немного, я с него не встану.

- Значит, останешься в этом лесу одна, - Михаил оглянулся. - Я тебя ждать не собираюсь.

- Не собираешься? Ты что, оставишь меня здесь одну?

- Именно. Вставай, пройдем еще пару километров, потом отдохнем. Лукас, как мне сообщили, лучший следопыт в мире. И я не хочу больше с ним встречаться. Юля, я не шучу. Я ухожу, слышишь?

- Почему я должна тебя слышать, а ты меня - нет? - девушка не двинулась с места. - Я же сказала: у меня закончились силы.

- Правда? Прекрасно. А у меня закончилось терпение слушать твои жалобы. Давай друг другу поможем. Я дальше пошел, а ты тут оставайся. И все будут счастливы.

- Замечательно. Проваливай. Я не боюсь. Подумаешь, дикий лес на незнакомой планете! Дикие звери, наверно. Дикие нравы. Справлюсь сама!!! Слышишь? Ты же мне не обещал ничего. Ну и что, что я тебя лечила, когда тебе требовалась помощь? Ну и что, что я тебя сейчас спасла? Это тебя ни к чему не обязывает. Мне рассказывали, что военным даже дают какое-то лекарство, чтобы у них совесть отключалась и не включалась, когда это нужно. Ну, когда убьют случайно кого-нибудь. Или в лесу какого-нибудь потерпевшего бросят. Или потерпевшую... Ай! - только и успела ахнуть девушка. Это Михаил, подойдя сзади, зацепил ногой поваленное дерево, на котором она расположилась, и крутанул его на себя. Юля, не ожидая такой провокации, кубарем скатилась назад. - Что, с ума сошел?

- Это Вы-то потерпевшая, мисс? Вы? - Михаил с трудом сдерживал свой гнев, и если бы не скованные за спиной руки, то жесты его были бы еще более живописными, чем лицо.

- А что, мы разве опять «на Вы»?

Юля поднялась с земли и невинно захлопала ресницами.

- Слушай сюда, потерпевшая! Вторые сутки, что я тебя знаю, меня пытаются посадить, подкупить, похитить. Да, а еще покалечить, потом убить, а затем, кстати, опять покалечить! И у тебя хватает наглости читать мне лекции о людском благородстве? У тебя, которая вылечила меня после того, как сама же и поранила, и спасла меня после того, как сама же и подставила под удар! Блестяще!!!

- Михаил, простите меня.

- Не перебивай меня, неприятность! Мало у меня своих проблем было, а теперь я должен решать еще и твои? Да, и при этом все время я слышу твое невинное: «Прости меня. Знаешь, мне опять нужна твоя помощь»! Все! Хватит! Здесь наши пути расходятся! Меня действительно больше не будет мучить совесть! Я устал быть вежливым и благородным. Вот адрес моего друга Аристотеля, - Михаил вытащил зубами из нагрудного кармана несколько визиток и бросил их на землю. - Где-то там был, поищи, в общем. Как доберешься до Александрии, разыщи его и отдай ему форму самостоятельно. Но даже если этого и не произойдет, в чем я, узнав тебя немного получше, теперь уже нисколько не сомневаюсь! Даже в этом случае мой друг будет мне еще и должен, когда узнает, от каких несчастий я его спасаю сейчас.

- А...

- А я ухожу! Мне надоело изображать твоего мужа, которого, как выяснилось, «нет приказа брать живым»! Боже! Как это мило! Правда?

- А...

- И я не хочу, чтобы меня преследовали те ребята в форме, с оружием и какой-то дрянью в шприцах. Все, счастливо оставаться. Тебе направо, мне налево. Баста! Как отдохнешь, налюбуешься цветочками и грибочками и надумаешь выбираться из леса - топай в направлении солнышка, как раз выйдешь на трассу. Там кто-нибудь подберет. Если к тому времени, конечно, как ты надумаешь выбираться, солнце еще не сядет.

- А...

- Что еще?

- А я подумала, может быть, тебе снять наручники? Так ведь неудобно бегать, да и полиция задержит... Что? Что ты так смотришь на меня? Ну, не хочешь - не надо, я просто так предложила.

- Юля, ты хочешь сказать, что у тебя есть ключ, а я, как дурак, уже несколько часов бегаю связанным по лесу?

- Нет, ключа у меня нет, но открыть наручники, вероятно, смогу. Что ты так кипятишься? Да, я не могла сказать тебе об этом раньше. Ты же бегаешь как ракета. Я тебя даже догнать не могла, чтобы тебе об этом сообщить. А если бы тебя развязала, ты бы и вовсе скрылся из вида. А как я тут одна? Ну прости меня, Миша. Я все поняла. Тебе налево, мне направо. Давай открою, и иди на все четыре стороны, - Юля вздохнула и виновато уставилась в землю.

Михаил насупился, не зная, что выбрать: растоптанную гордость и чувство собственного достоинства или раскованные руки и свободу передвижения. Второе победило. Он присел на корягу спиной к девушке, доверяя ей электронный замок ручных браслетов.

- Я понимаю, почему абсолютно все хотят тебя убить.

- Давай посмотрим, что тут у нас, - Юля проигнорировала его слова, присела рядом и взяла Михаила за руки.