Единственный воин Королевы - Валерий Иващенко

– Розалия, милочка, а ты пробовала… Здесь, на островах южных морей, зима была настолько мягкой, что воспринималась лишь как некоторое сырое похолодание после долгого и тёплого лета. И только раз в году, по завезённой ещё первыми графами – очевидно, выходцами из более северных и суровых краёв – традиции все мало-мальски сильные маги графства собирались вместе, и на одну волшебную ночь устраивали в городе морозец и хороший снегопад – к вящему восторгу детворы. Люция вспомнила, какой замечательный дворец недавно выстроили из снега трое хорошеньких детишек булочника Леона, и мимолётно усмехнулась. Однако в этот момент обе женщины вошли в круглые сутки открытую портовую таверну, что держал для моряков и горожан старый Фабио. Гул восхищённых голосов был им приветствием. Графиня еле отбилась от предложения пронести её вокруг города на руках, но в качестве компенсации согласилась выпить с согражданами и гостями капельку этого замечательного вина урожая не-помню-какого года.

– Фабио, старый ворчун, я вижу, ты и твоё заведение процветают!

– Вашей милостью, графинюшка, вашей милостью. – крепкий ещё старикан не без кряхтения поклонился, а затем провёл её светлость в отдельный кабинет, где дожидавшийся её Калхан живо вскочил на ноги. Капитан вполне разделял уважение и почтение к повелительнице. А что вы хотите от жителей графства, где налоги чисто символические, погода воспета сотнями поэтов десятков поколений, а врагов на суше попросту нет – весь остров и был одним большим графством. На море же флаг Ривердэйла знали тоже отнюдь не понаслышке и уважали не за просто так. Насколько графиня и её рыцари были обходительны со своими, настолько же они оказывались безжалостными к дерзнувшим нарушить их покой. Поэтому капитан – заметим, от чистого сердца – подарил дочери весьма почитаемого им покойного графа великолепной работы старинную статуэтку, случайно найденную им в лавке антиквара в Ронде. Поговорив чуть на нейтральные темы, перешли наконец и к главной.

Деловито топая, на мостик поднялся боцман.

– Не уйдём, капитан. Догоняют – медленно, но верно, – озабоченно доложил он. Калхан и сам видел, что дело дрянь. До острова осталось три дня ходу, но на хвост им села узкая и хищно оскалившаяся нарисованной в носу акульей мордой галера с головорезами алиБаши. А тут загружены под завязку, ещё и листовую медь прихватили в трюм. Да и днище пора бы уж чистить – заросло ракушками, как ж… у старой шлюхи. Он посмотрел на солнце – высоко. Всмотрелся в окружающую корабль бескрайнюю водную равнину – никого. Да и усиления ветра не предвидится – паруса еле надуты.

– Ну что ж… незачем оттягивать неизбежное. Готовь всё, что нужно – не мне тебе напоминать, старина. Да, позови мне того парня из девятой каюты, что с мечом за плечами… Поднявшись вслед за матросом на высокую надстройку, немного зелёный не столько от качки, сколько от тоски и безделья Майкл бесстрастно выслушал слова капитана и его предложение помочь в защите корабля.

– Сколько их там может быть? Калхан ещё раз всмотрелся в заметно приблизившуюся галеру и пожал плечами.

– На сотню можно смело рассчитывать, а то и полторы. Впрочем, нам и сотни хватит с лихвой. Майкл прикинул – если рубаки из пиратов такие, что берут нахрапом, а не умением, то в общем-то сотня – это ещё терпимо.

– Прорвёмся, капитан. Этих засранцев ждёт весьма неприятный сюрприз… Сам капитан очень хотел бы разделять уверенность этого молодого парня, но в это время тот, чуть смутившись, заговорил опять.

– Только это, капитан… есть тут такое дело – на меня, бывает, находит иногда… сам не свой становлюсь. Глаза Калхана неожиданно смягчились.

– Бывает. У меня вон племяннику в молодости реей по башке шибануло – тоже порой не от мира сего. Надеюсь, не буйный? Майкл завертел головой.

– Нет, что вы, капитан. Совсем даже наоборот – столбом застываю и не двигаюсь. Калхан вздохнул.

– И часто? Парень ухватился за стойку перил, ибо штурман переложил руль и «Росомаху» ощутимо качнуло.

– Только после очень сильных потрясений. Так что если выберемся из рубки живыми – как раз будет. Старый моряк понимающе кивнул. Если резня с морскими пиратами это вам не сильное потрясение, то я уж и не знаю…

С мягким толчком и треском сминаемой обшивки корабли соприкоснулись бортами, и на палубу «Росомахи», подбадривая себя воплями, хлынули полуголые пираты. Встретили их, как полагается – для начала угостили двойным арбалетным залпом, а уж потом пошла потеха. Калхан по причине пожилого возраста и капитанского чина сам в драку не лез, лишь руководил. Правда, и у него на поясе висел хороший тесак, а в руках надёжно покоился взведённый арбалет. Капитан осмотрел заваленную окровавленными обрубками палубу и присвистнул – а вот и обещанный Майклом сюрприз! Раз в жизни увидев мягкую, текучую и неотразимую атаку королевского гвардейца, её уже не перепутаешь ни с чем. Капитан даже залюбовался легко, даже элегантно орудующим двуручником парнем, и лишь брызги крови, сорвавшиеся с кончика бешено порхающего клинка и алыми бусинками попавшие в лицо капитана, привели того в чувство. Даже чуть ли не в веселье – а ведь выстоим!

– Майкл, прикрой выход на шкафут! – крикнул он парню. Но видя, что тот не понимает, сообразил, что насквозь сухопутный рубака попросту не знает такого простого морского слова. И указал рукой.

– Боцман, сто морских чертей тебе в задницу – плотнее и навалитесь с другой стороны! Тот вытер с лица кровь (спасибо богам – не свою!), миг-другой всмотрелся в ход битвы, сразу выбившейся из замысла пиратов сломить сопротивление, растечься по всей палубе, а потом просто задавить числом. Матросы мало-помалу сбились в плотный ряд, ощетинившийся мечами и короткими копьями, поднажали – и стали теснить пиратов обратно, прямо на похожего на ветряную мельницу Майкла. Капитан разрядил арбалет в одиночку, вознамерившегося по снастям забраться парню за спину, и крикнул в высоту:

– Умбир – сними мне их главаря! Сидящий на марсе чёрный, даже с синеватым отливом Умбир – выходец с далёкого жаркого юга – весело оскалился белыми зубами.

– Сделаю, масса капитан! – и стал целиться из большого арбалета, стараясь подгадать под хорошо заметную качку замершего на зыби корабля. Ну, не то, чтобы совсем не попал – но именно снял. Ибо тяжеленный арбалетный болт, пронзив бедро пиратского главаря, швырнул того на палубу. Не добившиеся успеха головорезы дрогнули. Разом отпрянули назад, разрывая дистанцию, подхватили своего предводителя и горохом посыпались обратно на галеру. Майкл, весь забрызганный кровью и оттого имеющий весьма жуткий вид, попытался преследовать их – уж больно плотно в него был вбит принцип не давать противнику отойти, чтобы передохнуть и перестроить силы. И он даже порывался запрыгнуть следом на вражескую палубу, но боцман своей мощной рукой перехватил его.