Страхи мудреца. Книга 1 - Ротфусс Патрик

— К вашим услугам, милорд!

Я отвесил вежливый поклон и слегка повел плечом, так чтобы плащ сполз, выставив напоказ мои талантовые дудочки.

Он уже хотел было отвернуться с отработанным равнодушием, как вдруг его взгляд упал на серебряную брошь. С точки зрения ювелирного мастерства она не представляла собой ничего особенного, но здесь она значила много. Вилем был прав: в «Эолиане» я был аристократом.

И Келлин это знал. Мгновение поразмыслив, он поклонился в ответ. Ну, не столько поклонился, сколько кивнул. Достаточно низко, чтобы не показаться нелюбезным.

— Вашим и вашего семейства, — ответил он на безупречном атуранском. Голос у него был ниже, чем мой, теплый бас с легким модеганским акцентом, который делал его слегка певучим.

Денна склонила голову в его сторону.

— Келлин учит меня игре на арфе.

— Я пришел сюда, чтобы получить дудочки, — сказал он. В его низком голосе не было ни капли сомнения.

Когда он заговорил, дамы за соседними столиками развернулись и уставились на него голодными глазами из-под полуопущенных век. На меня его голос произвел противоположное действие. Мало того, что этот негодяй богат и хорош собой! Но иметь при этом еще и голос как мед, намазанный на теплый хлеб, — это уж совершенно непростительно. При звуке этого голоса я почувствовал себя как кот, которого схватили за хвост и гладят мокрой рукой против шерсти.

Я огляделся.

— А где же ваша арфа?

— Я ее с собой не ношу, — сухо отвечал он. — Ведь я играю на пенденхайле, короле инструментов.

Я набрал было воздуху для ответа, потом передумал и закрыл рот. Большая модеганская арфа была королем инструментов пять сотен лет тому назад. В наше время это не более чем устаревшая диковинка. Но я не стал ввязываться в спор, ради Денны.

— Вы хотите попытать удачи нынче вечером? — спросил я.

Келлин слегка прищурился.

— Когда играю я, об удаче речи не идет. Но нет. Нынче я наслаждаюсь обществом леди Динель.

Он поднес руку Денны к своим губам и рассеянно ее поцеловал, потом окинул шумную толпу властным взглядом, так, будто все здесь принадлежало ему.

— Полагаю, здесь я буду в достойном обществе.

Я взглянул на Денну, но она избегала встречаться со мной глазами. Она склонила голову набок и теребила серьгу, которая до сих пор скрывалась у нее в волосах: маленькую изумрудную капельку того же цвета, что подвеска у нее на шее.

Келлин еще раз окинул взглядом меня. Одежду не по росту и не по размеру. Волосы, слишком короткие, чтобы сойти за модную прическу, и слишком длинные, чтобы не выглядеть растрепанными.

— А вы, я полагаю, играете… на дудке?

Самый дешевый инструмент.

— На флейте, — ненавязчиво поправил я. — Но нет. Я предпочитаю лютню.

Он вскинул брови.

— Вы играете на придворной лютне?!

Моя улыбка сделалась несколько напряженной, невзирая на все мои усилия.

— Нет. На дорожной.

— А-а! — воскликнул он, рассмеявшись, как будто ему вдруг все стало ясно. — Народная музыка!

Я и это ему спустил, хотя не так легко, как прежде.

— У вас уже есть места? — радушно спросил я. — Мы с друзьями заняли внизу столик с хорошим видом на сцену. Не изволите ли к нам присоединиться?

— Нет, у нас с моей спутницей, — Келлин кивнул в сторону Денны, — свой столик на третьем ярусе. Я предпочитаю то общество, что собирается повыше.

Денна, стоявшая позади него, выразительно закатила глаза.

Я с каменным лицом отвесил ему любезный поклон — немногим более чем кивок.

— Что ж, не стану вас задерживать.

И обернулся к Денне.

— До свидания, госпожа моя. Могу ли я как-нибудь вас навестить?

Она вздохнула, ни дать ни взять светская дама, не чающая, как избавиться от докучливого собеседника, и лишь глаза ее по-прежнему смеялись над всем этим нелепым и напыщенным разговором.

— Не поймите меня неправильно, Квоут. В ближайшие несколько дней я занята донельзя. Впрочем, вы можете нанести мне визит ближе к концу оборота. Я остановилась в «Седом человеке».

— Вы так добры! — ответил я и поклонился ей, куда искреннее, чем Келлину. На этот раз она закатила глаза, глядя на меня.

Келлин взял ее под руку, развернувшись при этом ко мне плечом, и оба направились прочь. Глядя, как они небрежно продвигаются сквозь толчею, нетрудно было поверить, что это заведение принадлежит им или они как минимум подумывают приобрести его вместо летнего домика. Да, только прирожденные аристократы умеют двигаться с такой ленивой небрежностью, будучи уверены в глубине души, что весь мир существует лишь затем, чтобы им было удобно. Денна изумительно это имитировала, ну а для лорда Келлина Морда Кирпичом это было естественно как воздух, которым он дышал.

Я провожал их взглядом до середины лестницы, ведущей на третий этаж. Тут Денна остановилась и вскинула руку к голове. Потом принялась что-то искать у себя под ногами. Лицо у нее сделалось встревоженным. Они перекинулись парой фраз, и Денна указала наверх. Келлин кивнул и скрылся наверху.

Осененный догадкой, я посмотрел на пол и увидел блеск серебра у перил там, где стояла Денна. Я подошел и встал над этим местом, вынудив пару сильдийских купцов обогнуть меня.

Я делал вид, что глазею на толпу внизу, до тех пор, пока Денна не подошла и не похлопала меня по плечу.

— Квоут, — озабоченно сказала она, — извини, что я тебя беспокою, но я, кажется, потеряла сережку. Будь так добр, помоги ее отыскать, а? Она буквально только что была при мне.

Я кивнул, и мгновение спустя мы уже сидели на корточках голова к голове, деловито разглядывая доски пола. По счастью, платье Денны было пошито на модеганский манер: с широкой, развевающейся юбкой. Если бы на нем, по нынешней моде Содружества, были разрезы по бокам, зрелище вышло бы скандальное!

— Тело Господне, — пробормотал я, — где же ты его такого взяла-то?

Денна приглушенно хмыкнула.

— Потише, ты! Не ты ли советовал мне поучиться играть на арфе? Келлин, между прочим, неплохой наставник!

— Да ведь модеганская педальная арфа весит впятеро больше тебя самой! — возразил я. — Это инструмент для гостиных. Ее невозможно брать с собой в дорогу.

Она перестала делать вид, будто ищет сережку, и пристально взглянула на меня.

— А кто говорит, что у меня никогда не будет гостиной, где можно играть на арфе?

Я опустил взгляд в пол и пожал плечами.

— Ну, учиться-то на ней можно, я полагаю. Тебе самой-то нравится на ней играть?

— Она куда лучше лиры, — сказала Денна. — Я уже это понимаю. Но пока что могу сыграть разве что «Белочку на крыше», и то с трудом.

— Ну а он как тебе? — я лукаво улыбнулся. — Чему еще он тебя научил?

Денна слегка покраснела, и на миг мне показалось, что она вот-вот меня ударит. Однако она вовремя вспомнила о приличиях, только сердито сощурила глаза.

— Гадкий ты, — сказала она. — Келлин ведет себя как благородный человек.

— Ох, спаси нас Тейлу от благородных, — сказал я.

Она покачала головой.

— Да нет, серьезно. Он ведь никогда прежде не бывал за пределами Модега. Он все равно что котенок в корзинке!

— Так ты у нас, значит, теперь Динель? — спросил я.

— Пока да. Для него, — сказала она, искоса глядя на меня и неприметно улыбаясь. — Что до тебя, я предпочту, чтобы ты по-прежнему называл меня Денной.

— Приятно слышать, — сказал я и оторвал руку от пола, открыв гладкую изумрудную капельку сережки. Денна всплеснула руками, схватила сережку, та сверкнула в лучах света.

— Ах! Вот она!

Я встал, помог ей подняться на ноги. Она откинула волосы с плеча и подалась в мою сторону.

— Знаешь, я так толком и не научилась надевать эти штуки! — сказала она. — Ты мне не поможешь?

Я подступил к ней вплотную. Она протянула мне сережку. От нее слабо пахло полевыми цветами. Но сквозь этот аромат проступал запах палой листвы. Дурманил густой аромат ее собственных волос, пахнущих дорожной пылью и воздухом перед летней грозой.