Горный стрелок - Михаил Нестеров

И вот он стоит на плато. Впереди карабкаются муравьиные фигуры немцев; сзади, того и гляди, появится штурмовой отряд... кого? Черт их знает, но, наверное, те тоже не лучше – с автоматами и бритыми затылками.

А его «далеко видать». Со всех сторон. Вот чертовы Гималаи, спрятаться негде.

Куда идти? Покорять? Кого – Кангбахен, мать его? Сухову хорошо было – ходил с чайником по пустыне, джигитов откапывал, Абдуллы не боялся, потому... Эх! Хотя бы кого-нибудь в снегу закопали! Хоть того же Хорста. Хорстаид – нормально. Восточно-немецкий гибрид. А еще лучше – Алину.

Сергей дурашливым голосом пропел:

– Алина, открой личико. Если, конечно, ты не Абдулла.

Парень закинул сумку за спину и пошел вслед за немцами.

Кто такая Алина, Курочкин узнал к вечеру, когда, пользуясь пластами тумана, ползавшими по склону, почти вплотную приблизился к каменной гряде над снежным карнизом. Левее на привале отдыхали немцы.

Сергей четко определил, что наиболее рациональный путь лежит по вертикальной стене, на вершине которой раскинулось небольшое плато. С места своего наблюдения он видел надежные укрытия от ветра: бивак так и напрашивался под массивный выступ вверху скалы. Но было два «но». Первое: Сергей не видел, что там дальше, на самом плато; вполне вероятно, что дальше можно найти более выгодное место. И второе: подъем на скалу займет достаточно много времени, а до сумерек рукой подать.

В Сергее заиграло профессиональное любопытство: кто возьмет на себя ответственность взобраться по вертикальной стене. «Скорее всего дерзкий Хорст-Саид, – подумал он. – Потому что я больше никого не знаю».

Но он ошибся. Около семи часов вечера он увидел, что Алина начала раздеваться. Сергей опешил: «Чего это она?!» И покраснел. Только Алина сняла с себя не все. На ней остались тренировочные брюки в обтяжку и легкая куртка, плотно прилегающая к телу. Женщина шагнула к стене.

Сергей даже привстал: «Здорово лезет!» Он также по достоинству оценил ее экипировку: все в обтяжку. Не дай бог резкий порыв ветра – свободная одежда запарусит. Тогда только вниз: голова – жопа – ноги. А она лезла без страховки.

Сергей, глядя на восхождение Алины, забыл на время, кто перед ним. И, может, вспомнил бы, когда Алина оказалась наверху, но вот на веревке показалась еще одна знакомая фигура. В Хорсте он тоже определил опытного альпиниста, но не скалолаза.

– Ё... – невольно вырвалось у Сергея. Он снова привстал. – Чего это они там делают? – Хорст висел над пропастью, а Алина, согнув ноги в коленях, держала его за руку. Эта пара напомнила Сергею фигуристов, когда партнерша, почти касаясь льда головой, кружится вместе с партнером, удерживающим ее за руку. Только здесь было все наоборот. И вместо льда под головой Хорста двадцать пять метров пропасти. Потом Хорст пропал.

«Вот это они развлекаются!»

Следующим поднимался «мужик с автоматом». Тоже альпинист, определил Сергей. И все. Больше в отряде альпинистов не было, остальные выглядели кулями на веревке. Правда, нашелся еще один, но профессионализма в нем не чувствовалось, просто необычайная ловкость с лихвой компенсировала его альпинистскую неграмотность. «Но в горах не новичок», – окончательно определился Сергей.

Но прежде чем определиться окончательно, Курочкин чуть было не задохнулся от нахлынувшего чувства. Он собрал всю силу воли, чтобы не вскочить и не закричать: готовился подниматься Александр Николаевич Скоков, а за ним – Вадим Паненка, врач экспедиции, имевший два высших образования и исполнявший в отряде две функции – доктора и ответственного за связь.

Скокова слегка подтолкнули: «Вперед!» Руководитель российской экспедиции взялся за веревку и уверенно поднялся. Теперь очередь Вадима. Доктор предостерегающе поднял руку: «Не надо нежностей, я сам».

Вот этого Сергей никак не ожидал. Он стиснул кулаки: «Живы!» Но идут в группе в качестве заложников. Как хотелось Сергею хоть как-то дать знать о себе – я здесь, совсем рядом, я... помогу! Как – он пока не представлял. Поэтому снова сосредоточился на остальных.

Он посчитал всех, внимательно наблюдая за каждым и отметив про себя, что в отряде есть один больной.

Девять человек. Девять...По губам скалолаза пробежала бледная улыбка. Как там у Эдуарда Тополя? «...В образе еврейского Рэмбо я отправился на озеро...» Он перефразировал известного писателя: "В образе русскогоРэмбо я поднялся в горы". Мне бы только автомат и... теплую одежду. А в скалах я всем девятерым дам фору.

«А куда деваться?» – в который раз спросил себя Сергей. – Считай, я к ним привязан. Теперь привязан.Назад нельзя. Мне нужна теплая одежда и автомат, – уже твердо и окончательно решил он. – Брать буду сегодня ночью".

Сергей рисковал. Прилипнув к скале, он шарил в темноте руками, пытаясь нащупать мало-мальски пригодный для опоры пальцев выступ. Ночь не очень темная, но здесь – хоть глаз коли. И еще ветер – холодный, он приводил в негодность единственный инструмент Сергея – его железные руки.

Как и у Алины, на плече у него висел моток веревки, только в два раза длиннее – он еще внизу связал два шнура вместе; в карманах куртки лежали два карабина, вокруг пояса были намотаны два отрезка шнура по два метра каждый.

Скалолаз поднялся всего на пять метров, и вот – неожиданная остановка. Он шарил руками, но пальцы нигде не встретили ни малейшего выступа. А ведь Алина поднялась на скалу без единой задержки.

Сергей отпустил одну руку и сунул ее за пазуху. Через минуту, почувствовав тепло в пальцах, поменял руки местами.

«Как же она сумела забраться?» Скалолаз в медленном темпе прогнал в голове подъем Алины. Она поднималась по прямой и только один раз сместилась влево. Так, где это произошло?

Сергей отчетливо припомнил резкое движение Хорста, когда Алина проделала над его головой рискованные действия.

Точно. Это было здесь. Алине пришлось слегка оттолкнуться, чтобы уцепиться за выступ. Рискованно. Но где же этот выступ?

Скалолаз сделал перерасчет, исходя из собственного роста. Точнее, представил на месте Алины себя. В его воображении руки Алины стали вытягиваться. Стоп! Достаточно. Теперь – ноги. Еще... Еще... Еще... Сергей чуть «укоротил» ноги Алины. Вот теперь хватит. Значит, до выступа около двадцати сантиметров, а под ногами должна быть опора. «Хотя необязательно – удержусь на пальцах».

Сергей как следует отогрел на груди левую руку и поднял ее вверх. Потом немного опустил. Еще немного. Теперь – слегка оттолкнуться и зацепиться. Неожиданно его стал разбирать смех: ситуация чересчур напряженная и нервозная, темень, вертикальная стена, пять метров пустоты и камни внизу: насмерть не разобьешься, но, не дай бог, сломаешь ногу или руку – финал один.

Смех был нервный. Сергей подумал, что внизу надо было подложить сумку. И... оттолкнулся.

Оттолкнулся немного сильнее, чем следовало. Тело пошло вниз, ногти корябали шероховатую поверхность скалы.

Под ногами все же был выступ, причем довольно удобный, сантиметра два в ширину. Носки ботинок стукнули в него, а скалолаз уже успел перенести правую руку взамен левой, отскочившей от выступа.

Держать.

Локоть правой руки неудобно расположился на груди и давил. Но это длилось мгновения – Сергей снова поменял руки. Все, теперь он стоял мертво.

Скалолаз привел дыхание в норму и отогрел правую руку. Затем стал искать следующую зацепку. Но нашел целый «балкон» шириной в десять сантиметров. Не включая в работу ноги, подтянулся и нашел следующую точку. Раз... Два... Без видимых усилий Сергей перебирал руками, будто взбирался по «шведской лестнице» в спортзале. В самом верху, уже на горизонтальной плоскости скалолаз нащупал вбитый крюк. Отлично!

Сергей сидел на корточках на краю скалы и искал глазами палатки. По небу плыли рваные облака, то и дело набегая на луну. Глаза долго привыкали к тусклому мерцанию, но вскоре сумели различить контуры палаток. А через две-три минуты Сергей довольно отчетливо видел их.

На сегодняшнюю ночь он особо не уповал, но постоянно держал в голове «больного». Руки-ноги у того вроде бы в порядке – скорее всего простуда. Вот именно на это рассчитывал Сергей. В горах, как известно, нет медицинских стационаров, за исключением спасательных баз, где оказывают первую медицинскую помощь, но заболевших стараются изолировать. А это значит, что парня постараются поместить отдельно ото всех. Его поместят в отдельную палатку, обезопасив себя от возможности заражения простудной инфекцией.

О возможном ночном дозоре Сергей не думал. Немцы идут полным составом, идут днем, на максимальном форсаже, и можно только догадываться, как они устают за время изматывающих переходов по глубокому снегу, неровностям каменистых нагромождений, держа от второй бригады расстояние в один дневной переход. Едва разбив палатки, они наверняка падают как убитые, восстанавливая в глубоком сне силы для следующего броска; а дозорные, не доспав даже двух-трех часов, идут не в полную силу, чем замедляют темп отряда. Что касается пленных, то им, наверное, связывают на ночь руки и помещают в палатку с двумя-тремя террористами. Вскоре Сергей убедился в этом, в течение нескольких минут понаблюдав за лагерем: дозора он не обнаружил.