Логово белого червя - Брэм Стокер

— Простите, сэр, не могу ли я вернуться сейчас к чисто практической стороне нашей проблемы? Точнее, к историческим фактам? — внезапно изменил ход беседы Адам.

Сэр Натаниэль согласно кивнул.

— Мы уже говорили об истории (по крайней мере, известной нам) таких мест, как «Кастра Регис» и «Роща Дианы» (она же — «Логово Белого Червя»). Я хотел бы знать, действительно ли им присуще то, что мы условимся называть «эманациями» Зла? И распространяется ли это на соседние поместья?

— Какие, например?

— Например, на этот дом и ферму «Мерси».

— Вот мы и пришли, — улыбнулся сэр Натаниэль, — к обратной стороне вопроса. Его светлой стороне. Для начала, разберем ферму «Мерси». Когда во времена римлян Августин был направлен папой Григорием нести христианство в Англию, он был принят и взят под защиту королем Кента Этельбертом, женатым на дочери короля Парижа, христианина Шариберта. Королева помогала Августину чем могла: она основала женский монастырь памяти Коломбы и назвала его Sedes Misercordioe — «Дом Милосердия». А так как этот край тогда назывался Мерсией, то в названии переплелись оба значения. Поскольку «Коломба» переводится с латыни как «голубка», изображение голубки стало официальным символом монастыря. Увлекшись этой идеей, королева даже решила устроить там голубятню. И начало ей было положено, когда однажды ей подарили дикую лесную голубку, с обычными темными перьями, но у которой по игре природы вокруг шеи и на голове перья были белыми, словно на ней был монашеский капюшон. Монастырь процветал около ста лет, до прихода к власти короля Пенда, который, впав в язычество, приказал его разрушить. Несмотря на это, «голубки» уже были хорошо известны во всех католических общинах и имели там довольно большое влияние, поэтому им удалось сохранить свой устав на долгие годы изгнания. Спустя сто пятьдесят лет король Оффа возродил в Мерсии христианство, и под его покровительством монастырь святой Коломбы был вновь отстроен и вскоре вернулся к прежнему процветанию. Затем, по прошествии времени, он пришел в упадок, а после был закрыт. Но он оставил добрую память об огромном труде «голубок», проделанном ими во славу Господа, и об их искренней набожности. Так что если добрые деяния, молитвы и подвижничество способны оставить какие-то эманации, то ферма «Мерси», можно считать, стоит на святой земле.

— Благодарю вас, сэр, — с особой серьезностью сказал Адам. Сэр Натаниэль его понял.

После ленча Адам небрежным тоном пригласил старшего друга немного прогуляться вместе. Старый дипломат сразу заподозрил за внешней легкостью приглашения некую подоплеку и дал согласие.

Как только они удалились достаточно далеко от «Лессер-хилл», Адам заговорил:

— Боюсь, сэр, в этих местах творится нечто такое, о чем большинство из живущих здесь и не подозревают. Сегодня утром на опушке небольшой рощицы я заметил тело девочки. Сначала мне показалось, что она мертва, я подошел поближе и осмотрел ее: на горле ребенка я нашел раны, выглядевшие как следы зубов.

— Может, на нее напала одичавшая собака? — предположил сэр Натаниэль.

— Возможно, сэр, хотя я так не думаю. Вы послушайте, что было дальше. Я огляделся в поисках помощи и внезапно заметил какую-то белую фигуру, как бы скользившую в тени деревьев. Я осторожно опустил ребенка на землю и поспешил в ту сторону. Но я не нашел никого! Даже следов! Тогда я вернулся к девочке и продолжил осмотр. К моему величайшему облегчению оказалось, что она жива. Я растирал ей руки, пока она не пришла в себя. Но, увы! Она ничего не помнила. Кто-то тихо подкрался к ней со спины, обхватил за шею и сдавил ее. А йотом она потеряла сознание.

— Обхватил за шею! Значит, это не собака.

— Нет, сэр. Это и объясняет все мои сомнения и причину, по которой я привел вас сюда, где нас никто не может подслушать: Вы не могли не заметить особую грацию, с какой двигается леди Арабелла. Так вот, я почти уверен, что белое пятно, которое я заметил среди листвы, и была хозяйка «Рощи Дианы»!

— Боже праведный! Юный друг мой, будьте осторожнее в высказываниях.

— Сэр, я прекрасно понимаю всю тяжесть возведенных мной обвинений, но абсолютно убежден, что следы на горле ребенка оставлены человеческими зубами, а точнее женскими.

Сэр Натаниэль погрузился в глубокие размышления.

— Адам, мальчик мой, — наконец сказал он, — это все гораздо серьезнее, чем ты даже можешь предположить. Это вынуждает меня скрыть очень многое из рассказанного тобой от моего старого друга — твоего дяди. Но ради его блага я сделаю это. С недавнего времени в нашей округе происходят странные вещи, которые и так очень тревожат твоего дядю: несколько человек бесследно исчезло; на обочине был найден мертвый ребенок без видимых повреждений, так что причину смерти установить не удалось; у выпущенного на пастбище домашнего скота необъяснимым образом появлялись открытые раны, столь большие и глубокие, что животные буквально истекали кровью. Были и другие случаи, но им находили какие-то обыденные объяснения. Мне же ясно, что где-то здесь прячется кровавый убийца. И, должен признаться, что я с самого начала подозревал леди Арабеллу. Потому и расспрашивал тебя так подробно о нападении на нее мангуста. Тебе может показаться странным, что мои подозрения пали на хозяйку «Рощи Дианы» — красавицу и аристократку, но я сейчас все объясню. Ее семья жила неподалеку от моего «Дум-Тауэра», и я их всех хорошо знаю. В юности леди Арабелла как-то отправилась прогуляться в лесок рядом со своим домом. И не вернулась. Ее нашли без чувств, в глубокой лихорадке, и осмотревший ее доктор сказал, что ее покусала какая-то ядовитая тварь и что, учитывая переходный возраст и хрупкое сложение девушки, он не может поручиться за ее жизнь. Тогда из Лондона вызвали одного из лучших врачей, но и тот признал, что не в силах ей помочь. Более того, он предрек, что ей не пережить и ближайшей ночи. Близкие уже потеряли всякую надежду, как вдруг, ко всеобщей радости, леди Арабелла пришла в себя, а всего через пару дней уже чувствовала себя абсолютно здоровой! Но, к ужасу родных, у нее вскоре появились новые привычки: ей стало доставлять удовольствие ловить птиц и мелких зверьков и мучить их с невообразимой жестокостью. Ей даже нравилось их убивать! Все это пытались объяснить повышенной нервозностью переходного возраста и возлагали надежды на ее брак с капитаном Марчем, который, как надеялись близкие, уравновесит ее характер. Однако это супружество трудно было назвать счастливым. А затем однажды ее мужа нашли с пулей в виске. Можно было бы подозревать самоубийство, но ведь пистолета так и не обнаружили! Возможно, он узнал что-то, — один Господь ведает, что! — и леди Арабелла, чтобы заставить его замолчать, застрелила его. Сопоставив множество различных фактов, я пришел к заключению, что Белый Червь обрел власть над ее телом, в то время как ее душа оставила свое земное обиталище — только так можно объяснить ее беспричинные взрывы ярости, странную жажду мучить и убивать и многое другое, перечислением которого я не стану утомлять тебя. Как я уже сказал, один Господь ведает, что обнаружил бедняга Марч, — но вынести это было выше человеческих сил. И если моя теория верна, значит, в прекрасном теле леди Арабеллы обитает мерзкий дух Белого Червя.