Принцесса Торн - Л. Дж. Шэн

крутое имя для придурка мирового класса. Разве не мог он быть Эрлом или Норманом?

– Ты не можешь подражать Моруцци. Ты больше не в Канзасе.

Кто такой Моруцци?

– Она пыталась ударить меня бутылкой. Потом вызвала полицию.

– Обвиняя себя?

– Меня. У этой Соплячки не хватает в мозгу извилин.

У меня заболела голова, словно надо мной надругались.

На данном этапе жизни меня мало что обижало – пресса как только меня не называла, да и родная сестра тоже. Но всегда задевало, когда меня считали глупой.

Может, все потому, что я им верила. Ощущала себя такой потерянной, точно пыталась прыгнуть выше головы.

Другой мужчина рассмеялся искренним, добродушным смехом. Он казался по-настоящему приятным человеком, что меня удивило, ведь он вел дела с социопатом.

– Впервые в жизни получаешь свою долю женской драмы, и я здесь, чтобы помочь, Рэн.

– Я заставлю эту сучку покориться, – отрезал Рэнсом.

– А я пока приготовлю попкорн.

– Она лишится своих клыков и когтей и наденет ошейник еще до того, как зазвенит микроволновка.

Воздух застрял у меня в горле. Я не могла дышать. Этот мужчина такой жестокий, такой невыносимо бесчувственный. Мне уже доводилось иметь дело с телохранителями. Но только в декоративных целях. Он прав насчет них: они существовали исключительно для авторитета и в роли фотографов ради случайных снимков для социальных сетей.

Этот человек действительно имел власть над моей жизнью. Пугающе много власти. И, похоже, ему не терпелось ею воспользоваться. После того как он закончил высмеивать меня, я услышала, как Рэнсом поднимается по лестнице. Я затаила дыхание. Он отпер дверь снаружи. Наполовину открыл ее, но остался в коридоре, зная, что его не приглашали. Я застыла, как глиняное изваяние. Даже после того, как он объяснил, что является моим так называемым защитником, все, что касалось его, заставляло волосы на руках вставать дыбом.

– Ты одета? – грубо спросил он.

– А что? Раньше тебя это не останавливало, – выплюнула я, а потом вздохнула: – Да, одета.

– Обнадеживает. – Он толкнул дверь, упираясь плечом в ее раму.

Я решила поприветствовать его, схватив первое, что попалось под руку на тумбочке, и с силой швырнув в него через всю комнату. Рэнсом без труда поймал предмет за мгновение до того, как тот попал ему в нос. Он махнул моим вибратором – немытым – из стороны в сторону. На его омерзительном лице появилась наглая ухмылка.

– Не самый разумный выбор оружия, но лучше банана из «Очень страшного кино».

Я фыркнула, чтобы скрыть смущение. Боль и стыд, как угри, закрутились в животе.

– Верни его мне. Это была ошибка.

Рэнсом, наверное, подумал, что я сексуальная маньячка. Еще один слух, который я так и не удосужилась опровергнуть. Если верить таблоидам, я переспала более чем с двадцатью голливудскими сердцеедами. Никто, даже Келлер, не знал правды.

Что я все еще девственница.

Что я даже ни разу не ходила на свидание.

По крайней мере на настоящее.

Рэнсом закинул вибратор за плечо, проигнорировав мою просьбу.

– Заряжай его почаще, потому что, как я уже упоминал, пока я здесь, никаких парней под этой крышей. Хорошо спала? – Он двигался по моей комнате, как демон, будто паря над полом. Рэнсом распахнул все шторы. В комнату хлынул солнечный свет.

Значит, не вампир.

– Не твое дело.

Он цокнул языком.

– Где твои манеры, принцесса?

Я уже собиралась сказать ему, что они прячутся в той норе, куда забралась его порядочность, когда он поднял в воздух папку из плотной бумаги и швырнул ее в мою сторону.

– Контракт моей компании. Прочти.

Даже не моргнув, я бросила ее на тумбочку.

– Прости, но у меня более утонченный литературный вкус.

– Я бы не поверил в это, даже если бы на твоей тумбочке не лежал экземпляр National Enquirer.

Туше. Я купила его только потому, что они опубликовали мою фотографию с обнаженным соском, которая казалась отфотошопленной. Но как бы плохо это ни выглядело, одно можно было сказать точно: Рэнсом напоминал хищника, но не из тех, кто хочет съесть меня целиком. То, с каким безразличием он смотрел на меня, демонстрировало, что он ни за что не попытается прикоснуться ко мне в сексуальном плане.

Я скучающе рассматривала свои ногти.

– Быть может, я прочту его в свободное время, если ты правильно разыграешь свои козыри.

– Ты прочтешь контракт сейчас. – От леденящего душу стального тона кожа у меня покрылась мурашками. – Вслух. Мы должны обсудить детали.

Мое сердце замерло в груди. Я почувствовала, что меня сейчас стошнит. Я не могла прочитать его вслух. Как и не могла сказать Рэнсому об этом. Какое же наслаждение он получит, узнав правду обо мне? Заставил ли отец подписать его соглашение о неразглашении? Конечно, заставил. Он никогда бы не рискнул раскрыть правду о собственной дочери.

Прерывисто вздохнув, я ухмыльнулась.

– Знаешь что? Я передумала. В конце концов, мне не хочется читать твое дурацкое руководство. Ни сейчас. Ни когда-либо еще.

Рэнсом прислонился плечом к стене с видом умирающего со скуки человека. Мне стало интересно, способно ли хоть что-нибудь вывести его из себя. Он казался таким бессердечным, таким равнодушным. Не может быть, чтобы у этого человека был напарник. Никто не смог бы справиться с таким бесстрастным поведением.

– Что? – рявкнула я, защищаясь.

Мое лицо нестерпимо горело. Подмышки вспотели. Я настолько приблизилась к опасной черте, что на языке появился металлический привкус унижения.

Рэнсом достал что-то из заднего кармана джинсов и поднял в воздух. Мой телефон. Экран пестрел сообщениями и уведомлениями.

Батарея почти разрядилась, став красной.

На его будто вылепленных губах появилась ух-мылка.

– Прочитай договор, согласись с условиями и сможешь получить свой телефон обратно. Как тебе такое предложение?

Божественно.

Но это не отменяло того факта, что я не могла…

Без достаточного количества времени и ясной головы…

– Я не продаюсь, – отстраненно ответила я. – И не стану читать твой чертов контракт.

– Хочешь поиграть? – Его улыбка стала шире, источая столько злости и яда, что я прочувствовала ее до костей. – Давай сыграем.

Рэнсом развернулся и ушел, оставив меня рыдать в подушку.

Глупая, глупая Хэлли.

Спустя два часа и одну воодушевляющую мысленную беседу я набралась смелости выйти из своей комнаты, спуститься по лестнице и направиться на кухню. Я обнаружила Рэнсома в промокшей от пота майке и серых спортивных штанах, готовящего омлет из яичных белков и шпината.

Его мускулы блестели. Каждый дюйм тела был подтянутым и стройным. Мой взгляд задержался на дорожке вен у него на предплечьях. На очертаниях пресса, проступающих сквозь тонкую