«На суше и на море» - 89. Фантастика - Михаил Булгаков

На закате Кайл вернулся в гостиницу, съел местное блюдо — на удивление вкусное, — приготовленное из мясного фарша, риса и яиц со специями, и выпил стаканчик терпкого деревенского вина, продолжая думать о прекрасной скульптуре, стоящей за стеной под лиловым покровом ночи. Его захлестнула волна печали и тоски.

Что за невезение! С местными табу Кайлу приходилось встречаться и раньше. Причиной большинства из них были стародавние распри и ссоры. Крестьяне лелеяли свои табу, строго их придерживались и ревностно охраняли. Однако здесь явно что-то другое.

Кайл стоял на окраине темной деревни и грустно смотрел на море, когда вдруг услышал тихие шаги. Он резко обернулся. К нему подходил невысокий мальчик. Это был чистильщик: его глаза сверкали в свете звезд, а сам он чуть дрожал, хотя ночь дышала теплом.

— Сегодня, — мальчик вцепился ему в руку, — сегодня ночью я отвезу вас туда в лодке, — прошептал он.

Кайл облегченно улыбнулся. Конечно, ему сразу следовало подумать об этом парнишке. Молодой, сирота — он заработает сотню драхм, невзирая ни на какие табу.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Кайл. — Когда мы выйдем?

— Перед отливом, за час до восхода, — ответил мальчик. — Я отвезу вас, — его зубы застучали, — но за скалы между стенами заходить не буду. Там вы дождетесь отлива и пойдете… пойдете. — У парнишки перехватило дыхание.

— Чего ты боишься? — спросил Кайл. — Всю ответственность за вторжение на чужую территорию я беру на себя, хотя и не думаю, что…

Мальчик схватил его за руку.

— Другие… Ночью, когда вернетесь в гостиницу, вы не скажете им, что я повезу вас туда?

— Не скажу, раз ты не хочешь.

— Не надо, пожалуйста! — выдохнул мальчик. — Им не понравится, если они узнают, — потом, когда я…

— Понимаю, — ответил Кайл. — Я никому не скажу.

— За час до восхода, — прошептал мальчик, — я буду ждать вас у стены — там, где она спускается в воду, с восточной стороны.

Звезды еще светились, но уже тускло, когда Эллиот увидел мальчика — неясную фигурку в маленькой лодчонке, которая прыгала на волнах, царапая бортом о ракушки и водоросли, облепившие стену у основания. Ему внезапно пришло в голову, что мальчику пришлось грести очень долго — он ведь обогнул почти весь остров. Паруса на лодке не было.

Кайл забрался в лодку, и они отплыли; мальчик все время молчал. Море слегка штормило; предрассветный ветер, порывистый и холодноватый, гнал небольшие волны. Вздымавшаяся сбоку стена казалась в тумане гигантской.

— Кто построил эту стену? — спросил Кайл, когда они, качаясь на мелкой зыби, обходили первый из целого ряда зазубренных камней, торчащих из быстро убывающей воды.

— Древние, — ответил мальчик. Зубы его стучали, он все время держался спиной к стене, поглядывая иногда в сторону моря, чтобы определить, как далеко они продвинулись. — Она всегда здесь была.

Всегда. Разглядывая пологий изгиб стены, которая только начала вырисовываться из тумана, Кайл понял, что она очень древняя. Она могла даже относиться ко времени зарождения греческой цивилизации. Так же, как и статуя — мать с ребенком. Загадка — но не большая, чем тот факт, что никто во всем мире их не видел.

Они медленно двигались вперед, пока не стали видны толстые торцы стены, поднимающиеся из водоворота морской воды. Кайлу пришло в голову, что, вероятнее всего, он не первый, даже не входит в первую сотню. Остров уединенный, это верно, на нем даже нет почты, но за то великое множество лет, что стоит эта стена, его наверняка посещали люди, такие же любопытные, как и он сам. Другие коллекционеры. И тем не менее — ни тени каких-либо слухов.

Лодка коснулась огромного черного камня; в тусклом свете зари его вершина, покрытая птичьим пометом, выглядела неожиданно яркой. Мальчик вытащил весла из воды.

— Я вернусь со следующим приливом, — сказал он, трясясь, словно в лихорадке. — Не могли бы вы заплатить сейчас?

— Разумеется. — Кайл вытащил бумажник. — Но может, ты все же подвезешь меня поближе?

— Нет, — резко возразил мальчик. — Не могу.

— Как там насчет причала? — Кайл стал осматривать довольно большое, покрытое бурлящей водой пространство между камнями и узкий пологий пляж. — Да тут нет никакого причала!

Между стенами не было ничего, кроме песка, усеянного камнями, да в глубине — густого подлеска, из которого кое-где торчали высокие кипарисы.

— Вот что, — предложил Кайл. — Дальше я пойду в лодке один, а ты подождешь здесь. Я быстро. Хочу только попробовать встретиться с владельцами и договориться…

— Нет! — в голосе у мальчика зазвенел отчаянный страх, — Если вы возьмете лодку…

Мальчик привстал и нагнулся, чтобы оттолкнуться от скалы. В этот миг волна подняла лодку и резко выдернула ее у него из-под ног. Теряя равновесие, он покачнулся, отчаянно замахал руками, упал навзничь и, ударившись головой о скалу, как камень пошел на дно. Кайл попытался его подхватить, но промахнулся и тут же нырнул, ободрав грудь о ракушки, которыми обросла подводная часть скалы. Он крепко вцепился рукой в рубаху мальчика, но она расползлась, словно бумажная. Тогда Кайл схватил его за волосы и выплыл на поверхность. Без труда придерживая парнишку, он оглянулся в поисках лодки, но тщетно: вероятно, от его мощного толчка ее отнесло за один из камней. Искать лодку сейчас не было смысла.

Кайл поплыл к берегу, таща мальчика за собой. До гладкого белого песка было всего ярдов сто. Когда Кайл вылез с мальчиком из воды, тот слегка закашлялся, из носу у него потекла вода. Кайл отнес его за линию прилива и уложил на песке. Мальчик открыл глаза и удивленно уставился на него.

— Все в порядке, — улыбнулся Кайл. — Пойду поймаю лодку, пока ее не унесло слишком далеко.

Он спустился к полосе прибоя, снял башмаки и поплыл к лодке, которая, подпрыгивая на волнах, тыкалась носом в один из больших камней, загромождавших пространство между стенами. Кайл залез в нее и стал грести к берегу, сидя лицом к быстро поднимающемуся солнцу. Ветер почти стих. Кайл вытащил лодку на берег и подобрал башмаки. Мальчик стоял, прислонившись к скале, и настороженно глядел через плечо на заросли.

— Ну что, уже лучше? — весело крикнул Кайл. Ему пришло на ум, что это небольшое приключение — прекрасное оправдание для их появления на берегу, принадлежащем людям, которые, судя по всему, ценят уединение очень высоко.

Мальчик не шевелился. Он так и стоял, оглядываясь на заросли; за ними, вдалеке, тянулась массивная стена — застывшая, белая, древняя. Кайл притронулся к голому плечу мальчика и тут же отдернул руку и сжал кулаки. Потом посмотрел на песок. Там были следы: вот мальчик поднялся, добрел до скалы. И вот он стоит, глядя через плечо на деревья: рот приоткрыт, на лице — слегка удивленное выражение.