Почему дети убивают. Что происходит в голове у школьного стрелка - Питер Лангман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Другая фраза в дневнике раскрывает, насколько отчаянно он нуждался в признании: «Если бы мне чаще говорили комплименты, всего этого еще можно было бы избежать»{79}. Мысль, что комплименты могли предотвратить массовое убийство, говорит, как отчаянно он мечтал о том, чтобы мир признал его статус. Дальше в той записи он сказал: «Может, мне просто надо с кем-нибудь переспать. Может, тогда что-нибудь изменится»{80}. Чем бы помогло, если бы он с кем-нибудь переспал? Это бы подтвердило его мужественность.
В списке дел до 22 марта 1999 года, во время подготовки к нападению, Эрик указал «переспать»{81}. Более того, в последней записи в дневнике от 3 апреля Эрик писал о своих непрерывных попытках заняться сексом и о том, как его поражают собственные неудачи: «Сейчас пытаюсь потрахаться… NBK так быстро пришло, с какого хрена мне так и не перепало. В смысле, я же милый, заботливый и вся херня, но не-е-ет. Наверное, я слишком напираю. Но как бы, а куда деваться, учитывая, что NBK уже скоро»{82}. Вот он планирует самый крупный теракт в истории Соединенных Штатов, но все еще переживает из-за секса. Он хочет почувствовать себя мужчиной, но, очевидно, так и не почувствовал. Кончается дневник Эрика на этой записи:
«Ненавижу вас, люди, за то, что не дали мне испытать столько всего хорошего. И нет, даже, блин, не говорите „ну, сам виноват“, это неправда, у вас был мой номер, и я спрашивал, но нет. Нет-нет-нет не зовите с собой этого стремного МАЛЬЧИШКУ Эрика, о-о не-е-ет ни за что»{83}.
Этот пассаж примечателен вне зависимости того, действительно его избегали или это восприятие рождено паранойей или жалостью к себе. После всей бравады и помпезности предыдущих записей он заканчивает дневник скорбным всхлипом.
Текст Эрика иллюстрирует неполноценный стержень его личности, а также величественного фасада, который он себе сочинил.
Хотя определенно на вопрос о происхождении характера ответить невозможно — это всегда сложная комбинация генетики и окружения, — все же интересно поразмышлять о возможном влиянии физических дефектов Эрика. Медицинские проблемы не только затрагивают пациента, но и меняют семью. Ребенка с инвалидностью могут воспитывать с особой бережностью. Как это могло повлиять на Эрика? С одной стороны, избыточное внимание и забота могли подпитывать его нарциссизм, ощущение, что он особенный, что мир вращается вокруг него.
С другой стороны, он мог стать болезненно стеснительным и стыдиться того, что не похож на старшего брата или других знакомых детей. Эрик вырос с сильной комбинацией чувств неполноценности и превосходства в характере: возможно ли, что корнями она уходит в его опыт, подпитывавший его ощущение и особенности, и ущербности?
Вне зависимости от происхождения этой динамики Эрик был компенсаторным нарциссом. И все же нарциссические, антисоциальные и параноидные черты еще не включают одну его центральную характеристику — ту, что и делала его столь опасным.
Черты садистской личности
Садистскую личность определяет целый набор черт. Однако ключевой элемент садизма — возбуждение и удовлетворение, которые человек испытывает, заставляя других страдать. Садизм — это власть над другими и применение этой власти, чтобы заполнить внутреннюю пустоту ощущением силы.
Также садисты склонны к различным видам нетерпимости, упрямства и предрассудков. Они враждебны к группам, которые, по их восприятию, стоят на ступеньку ниже.
Это Эрик продемонстрировал в замечаниях об афроамериканцах, геях и женщинах:
Все вечно говорят, что нельзя быть расистом. А почему? Черные ПРАВДА отличаются… Надо сослать ваши черные задницы обратно в Хренафрику, откуда вы явились. Мы вас сюда привезли, мы вас и вернем обратно. Америка = белые. Геи… ну, всех геев, ВСЕХ геев, нужно убить… Женщины — вы всегда будете ниже мужчин. Это же видно во всей природе, самцы почти всегда занимаются всякой опасной хренью, а самки держатся подальше. Это ваш животный инстинкт, смиритесь или убейте себя{84}.
Еще садисты презирают любого, кого считают хуже себя. Это четко видно в замечаниях Эрика: «Убить всех даунов, людей с нерабочими мозгами, наркоманов, тех, кто не знает, как пользоваться сраной зажигалкой»{85} и «избавиться от всех жирных, отсталых, покалеченных, тупых, безмозглых, неграмотных, никчемных людей в мире»{86}. Стремясь господствовать над слабыми или истреблять их, Эрик ставил себя выше их. Он чувствовал слабым себя, и поэтому нападки на всех слабых были способом сказать «Я не слабый».
Однако главное отличие садистов — удовольствие, которое они получают от власти над другими. Эрик фантазировал об изнасиловании знакомых девочек из школы. Ему нравилось думать, как он заманит их к себе в комнату, потом сорвет одежду и изнасилует. Впрочем, еще красочней его описания, как он хочет увечить людей:
«Я хочу разорвать горло собственными зубами, как банку газировки. Я хочу распотрошить кого-нибудь своими руками, оторвать башку и выдрать сердце и легкие через глотку, заколоть кого-нибудь в живот, воткнуть сраный нож в сердце и выдрать его из грудины! Я хочу схватить какого-нибудь слабака-первогодку и прямо порвать, как волк, показать, кто здесь бог. Задушить, раздавить башку, прокусить виски, вырвать челюсть, выдрать ключицы, перебить руки пополам и заломать за спину, прекрасный звук хруста костей и рвущейся плоти, а-а-ах… сколько дел и как мало возможностей»{87}.
Здесь мы видим как садистское удовольствие, так и желание показать людям, «кто здесь бог».
Во время школьного нападения Эрик издевался над людьми, стреляя в них. Его удовольствие от убийства — самый яркий пример садизма. В один момент он заглянул под стол, где пряталась девочка, сказал «ку-ку», а потом застрелил ее. Множество учеников вспоминали, что Эрик, расстреливая невинных людей, смеялся и, похоже, наслаждался как никогда.
Насилие может служить садистам в двух целях, и обе помогают понять Эрика. Насилием можно запугивать и терроризировать других, ставить врагов на колени. Именно это и произошло во время нападения, когда Эрик смеялся, дразнил жертв и упивался властью. Также насилие помогает высвободить эмоции. Частые нервные вспышки Эрика намекают, что он злился, когда ему в
